Труды философов тоже можно читать по-разному. Ведь о чем только гении древности не писали! Но в Коллегиуме и здесь делался вполне определенный акцент — на человеке, на том, как он выстраивает отношения с самим собой и с миром. Поэтому такое большое внимание уделялось именно Древней Греции — той эпохе, когда человечество словно знакомилось с самим собой, познавало себя и вырабатывало законы отношений людей к самим себе, к другим, к миру. Именно споры о философии древних греков иногда достигали в аудиториях такого накала, что студенты всерьез обижались друг на друга и даже могли на этой почве поссориться. Каждому хотелось победить!
В Коллегиуме занимались именно образованием, то есть, действительно, образовывали людей определенных, как сейчас бы сказали, демократических взглядов.
Здесь наш герой впервые понял, что вопросы нравственности не только можно, но необходимо обсуждать. Учеба в Коллегиуме наглядно продемонстрировала Песталоцци: воспитание нравственности — это главное.
Необходимо воспитывать не только разум, но и душу учеников. И это возможно не только в церкви. Необходимо ставить перед молодыми людьми нравственные вопросы, вопросы человеческого выбора.
Один древнегреческий философ утверждал, что человек — это существо без перьев, не умеющее летать. Другой — в качестве аргумента — бросил ему под ноги ощипанную курицу: «Вот твой человек!»
Так что же такое — человек? В чем его предназначение и смысл? Каковы критерии, позволяющие считать человека — человеком? Да и существуют ли они?
Однозначно ответить на эти вопросы невозможно, однако вовсе не обсуждать их — нельзя.
Получивший, скажем так, демократическое образование, Песталоцци поймет: чем раньше ставится перед ребенком вопрос нравственного выбора, тем лучше — во всех смыслах — образуется человек. В который раз повторял он сам себе: образование — это не знания, а умение мыслить.
Если мы прочитаем то, что Песталоцци пишет об учебе в Коллегиуме, то с некоторым удивлением обнаружим слова, чаще других встречающиеся в его записках — мечта, мечтания.
В юности Песталоцци попал в среду, где мечта — являлась делом, причем необходимым и важным.
Мечтания… Тот не жил, кто в трудные для своей страны времена не мечтал о прекрасной жизни для нее.
Помню, как через два с лишним века после описываемых событий, в 1991 году на баррикадах Белого дома в Москве, я предавался мечтам о распрекрасной жизни, которая должна начаться вот-вот, как только мы победим… Мог ли я предположить, что уже совсем скоро девяностые годы назовут «лихими»?
Однако не будем отвлекаться, тем более на ностальгию.
«Нас учили, мечтая, искать самостоятельности в словесном познании истины»[19], — вспоминал наш герой о том времени.
Мечта о лучшей жизни не для себя, а для народа… Впрочем, в том-то и дело, что мечта о лучшей жизни для народа и есть мечта для себя.
Древняя Греция — как эталон жизни. Удивительно гармоничный человек, который — так учили педагоги — жил тогда.
Как сделать, чтобы каждый человек достиг такой гармонии? Учить правильно — вот что самое важное. Вот что самое важное — новый человек образуется только тогда, когда его образуют по-новому. Нельзя, образовывая старыми методами, ждать возникновения нового человека, — вывод, который впервые оформился в голове Песталоцци именно в студенческие годы.
В Коллегиуме не учили выстраивать практические программы изменения жизни.
В Коллегиуме учили мечтать.
Строить — это дело революционеров и политиков. Дело романтических юношей — мечтать. Однако без этих мечтаний революционеры да политики никогда ничего не построят.
Позже, оценивая этот период, Песталоцци напишет: «Лично меня увлекала, так сказать, сущность предмета, и я никогда не задумывался над средствами к осуществлению того, чему я учился. У меня было желание видеть осуществленным то, что особенно действовало на мое сердце и мое воображение, но я совсем упускал из виду, что для практического осуществления нужны и практические средства»[20].
Невыученный в юности урок практических действий мешал нашему герою на протяжении всей его жизни: мечтать у него всегда получалось лучше, нежели искать «практические средства». Все, что он создавал, рано или поздно погибало.
Нет, что ни говори, а мечтание тоже может быть делом. Но, во-первых, во время существования его учебных заведений они приносили огромную пользу большому количеству учеников. А главное, на основании своей практики Песталоцци создал свою систему.
Понятно, что юноша, жаждущий построить распрекрасную и счастливую жизнь, передумал быть богословом. Профессия, конечно, достойная, нужная, и что особенно важно, похожая на дедушкину. Но в ней не хватало борьбы, желательно — за справедливость, и недоставало возможности вершить конкретные дела, которые могут облегчить жизнь людей.
И тогда Иоганн Генрих принимает решение стать юристом, чтобы защищать бедных и тем самым активно им помогать.
Почему не педагогом? Для начала потому, что такой профессии — педагог — попросту не существовало. Разумеется, если мы ведем речь не о пьянице, вроде «учителя» Кауфмана, а о настоящем преподавателе, который ставит своей целью именно образование человека.
Собственно говоря, профессия школьного педагога в том виде, в каком мы понимаем ее сегодня, во многом и решающим образом возникла благодаря деятельности нашего героя.
Ах, как страшно поверить в свое предназначение, если оно существует лишь в мечтах! Песталоцци запоминал все уроки Коллегиума, делал выводы, брал пример с лучших преподавателей, чтобы потом воплотить все это в своей работе.
Он шел к познанию себя как школьного учителя настойчиво и одновременно осторожно, боясь признаться в этом стремлении даже самому себе. Так кладоискатель отрывает клад: старательно, упорно, но не спеша, боясь спугнуть удачу.
Итак, наш герой решил стать юристом, чтобы иметь возможность активнее помогать бедным.
Но не стал. Странным образом Иоганн Генрих Песталоцци вовсе бросил учебу.
В декабре 1765 года он должен был сдать экзамен, чтобы продолжить занятия. Но… почему-то не явился на него. Просто не пришел, хотя учился неплохо, и все шансы сдать у него были.
На пересдачу тоже не пришел.
Исследователи жизни нашего героя расходятся во мнении, отчего вдруг такой странный случай приключился.
Некоторые склонны считать, что у Песталоцци в это время разыгралась болезнь, которая-де и помешала сдать экзамен.
Однако в жизни Песталоцци никогда — подчеркну: никогда — не случалось такого, чтобы болезнь препятствовала ему делать то, что он задумал. Даже когда он стал весьма зрелым человеком, а тут — девятнадцатилетний пацан.
Другие считают, что Песталоцци так и не мог понять, чем ему заниматься: вроде как свыкся с мыслью быть богословом, но хотелось борьбы; мечтал стать педагогом, но боялся; решил быть юристом, но довольно туманно понимал суть этого дела. Вот он и взял время на размышление, но, как часто бывает в подобных случаях, в институт уже не вернулся. Может быть и такое. Однако Песталоцци всегда был скорее человеком решительным и безрассудным, нежели рассудительным и раздумчивым.
Мне кажется, что именно в этот момент юный мечтатель Песталоцци ощутил зов борьбы за лучшую народную долю. Он, конечно, — как всегда — не очень понимал «практические средства» этой борьбы, но она манила так, что ни о какой учебе думать было невозможно. Тем более что наш герой любому делу всегда отдавался целиком.
Именно в это время Песталоцци начинает печататься в журналах, которые сейчас назвали бы «патриотическими». Один из них носил забавное, хотя отчасти философское название «Напоминатель», другой — «Агис», названный так почему-то по имени династии царей древней Спарты.
Вам надо объяснять, о чем писал наш молодой журналист?
Пожалуйста!
«Я желаю, чтобы появились политические сатиры на новомодные учения о государстве, которые вырвали бы из сердец наших сограждан идеи свободы и права»[21].
Впрочем, в прямую полемику наш герой вступал редко. Предпочитал эзопов язык. Писал как бы о Греции и Древнем Риме, однако все читатели прекрасно понимали, на что намекает.
Идеи свободы и равенства, которые через двадцать с небольшим лет вдохновят Великую французскую революцию, волновали нашего героя нешуточно и искренне. Отвлекаться на учебу не было буквально никакой возможности.
Романтичный молодой человек девятнадцати лет не может не думать о том, на что стоит положить свою жизнь. Так происходит во все времена. У Песталоцци не было выбора: на борьбу за благо народа, за равенство, справедливость и свободу. На что ж еще?
Если вы, дорогой читатель XXI века, воспринимаете эти слова как патетичный лозунг, то, поверьте, бывают такие времена, когда они воспринимаются, как абсолютно ясная цель, к которой надо двигаться непонятным, правда, способом, но настойчиво. На это неясное, но важное движение и жизнь положить не жалко.
Вот, значит, какая ситуация возникла в жизни нашего молодого человека.
С одной стороны, учеба, — пусть даже, во многом, интересная, с мудрыми преподавателями. Комфортное, правильное существование.
С другой — борьба, пусть даже неясная, но манящая и совершенно необходимая. Дело наверняка опасное, но чрезвычайно важное и нужное.
Как вы думаете, что должно было победить в душе девятнадцатилетнего юноши?
В 1765 году Песталоцци покидает цюрихскую школу Коллегиум Каролинум. Никому ни о чем не объявляет, просто перестает ходить на занятия.
Его ждет смутная, но увлекательная борьба. Первая — и единственная на всю жизнь — любовь.
И много чего еще — невероятного, трагического, прекрасного… Разного.
Но наш герой, разумеется, пока ничего этого не ведает.
Он рвется в борьбу, — и находит любовь.