— Так, арбалет у тебя есть. А хочешь, я тебе пару метательных кинжалов с собой подберу? Ник если что, рядом опять же будет.
— Пап, я не на войну, я считай, на курорт…
— Ты это… Не сбивай отца с мысли!
— Молчу-молчу, — он был такой милый, большой, бородатый и шумный, что я разулыбалась. Да, это — мой папа.
Отец быстро сбегал в свою оружейную в подвал и вернулся с ножами.
— Револьвер хочешь?
— Да ты с ума сошел! Я им пользоваться не умею!
Внезапно, он остановился, хлопнув себя по лбу, будто вспомнив о чем-то.
— Боги светлые! Купер, ну конечно!
Отец бросил ножи и увлеченно начал листать какую-то толстенную книгу, извлеченную с полки, а после принялся тыкать ее мне под нос:
— Вот! Точно, бароны Куперы. Старинный род, хоть и небогатые. Еще имперских времен… — негромко, словно мысля вслух, добавил он.
Передо мной была страница с гербом и описанием: на щите был изображен Василиск.
— Сильное животное, таких гербов просто так не давали, не то что сейчас… Надо с ним познакомиться утром, а то, помнится, отец его, а мы виделись пару раз, ходячий ледник, а не человек.
— Дэвлин такой же, — улыбнулась невольно я такому правильному сравнению.
Граф улыбнулся мне в ответ, потрепал по макушке как в детстве и пожалел, что не может поехать со мной, тряхнуть стариной, так сказать.
— Па, — решилась я спросить, — а ты знаешь, что у меня фактор Геллера положительный?
— Ага, твой куратор рассказывал.
— Ты поэтому так спокойно ко всей этой истории отнесся?
— У меня было время морально подготовиться, — усмехнулся батя, — я знал, что рано или поздно будет что-то в этом духе. По крайней мере, ты умеешь верхом ездить и из арбалета стреляешь. Я боялся за какой-то первый… хм-м… инцидент, но ты — молодец. Держишься нормально.
Неожиданно мне пришла в голову забавная мысль.
— Па, слушай, а ведь Геллер передается по наследству, да?
Он хитро усмехнулся.
— Точно! Так что я точно знаю, какая альтернатива беспокойной жизни ожидает таких людей. Пьянки и депрессия. Это гораздо хуже, поверь мне.
— Маменька знает?
— Маменьке знать вообще незачем.
— А… сестры?
— Вы с Еленой обе пошли в меня. Франци — нет.
— Понятно…
Больше поговорить нам не дали. Матушка потребовала меня к себе. Багажа вышло на две кареты, часть его уже грузили, часть продолжали упаковывать. Казалось, что тут готовится внезапное, но срочное бегство за границу. Француаза сказала, что устала и пошла спать. Елена пообещала проводить меня завтра. Я заявила, что беру с собой кота по кличке Кот. Матушка недоумевала. И говорила, что выделила мне самую толковую горничную Аделаиду. Я скривилась. Формы Аделаиды были предметом моей зависти, я выглядела рядом с ней тощей и болезненной.
Итого, команда на поездку была сформирована: горничная Аделаида, Ник будет заниматься охраной и по обстоятельствам, кучер Рико останется со мной в Дай-Пивка, вторую карету с вещами поведет один из караванщиков, отец обещал договориться. Уставшая, измученная я упала в свою кровать часам к трем ночи. Когда мою одежду собирали, чтоб почистить из крохотного потайного кармана что-то выпало и со звоном укатилось под кровать. Я запустила туда руку, пока Кот не заиграл, и мои пальцы ощутили холод металла. Пуля.
Я посмотрела на нее внимательно, чертыхнулась и, накинув ночной халат, пошла обратно к отцу. Он был все еще в кабинете.
— Па, можно еще спросить?
Он поднял на меня покрасневшие глаза, судя по всему, он приканчивал остатки настойки. Волнуется все-таки.
— Конечно, воробей, заходи. Хочешь еще?
— Да нет, посмотри, — я протянула ему пулю, — нашла вот…
— Это не моя. Ну, не от моих револьверов.
— А она именно револьверная?
— Да, более того. Пойдем, я покажу.
Мы двинулись в его оружейную. Все стены ее занимали стенды: мечи, арбалеты, пара луков, даже каким-то образом затесавшаяся секира. В центре располагалась особая гордость бати — несколько дорогущих огнестрельных пар. Позади стояли два манекена: один обряжен в старую папину гвардейскую форму, на другом была кираса со шлемом. Тут пахло железом и порохом, поэтому я невольно снова вспомнила про Дэвлина. Он мне понравился. Не так, как Лео. Не для потенциальной интрижки. Мне было любопытно, что он вообще за человек? Что он любит, а что — нет? Впервые, ужин с симпатичным парнем оказался в первую очередь интересным. Надо бы повторить.
— Откуда у тебя эта пуля, кстати говоря? — прервал мои раздумья отец.
— Нашла.
— Серьезно?
— Ну, я тебе и так все рассказала же!
— Тогда смотри, — отец показал мне на тот самый центральный стенд с красивой хищно украшенной огнестрельной парой, — это от чего-то похожего. Дварфовская работа, отличный металл, но револьвер должен быть больше, вероятно, с более длинным стволом и тяжелее. Игрушка очень дорогая и сделана на заказ.
— И все это ты смог сказать просто по пуле? — изумилась я.
— Во-первых, форму такую, каплевидную делают только дварфы. Во-вторых, ружейные выглядят по-другому. Но размер, размер меня немного удивляет. Это должен быть большой тяжелый револьвер, но, чтоб он был удобный, необходимо как-то модернизировать его по форме и весу. Возможно, что-то совсем новое… оставишь мне ее, я поищу. Если что узнаю, передам тебе через мэтра Ольсина, когда вы будете связываться по вашим зеркалам.
— Па, — я не знала, как сказать, — на счет Мореля…
— Выкинь из головы, — посуровел отец, — поговорю завтра с Кловером, и этот троглодит от тебя отцепится.
— Да нет, — я поискала слова, — я не уверена, что это хорошая идея…
— С какого мертвяка? — изумился отец, аж отставив в сторону рюмку.
— Я все равно уезжаю. И он все равно не будет меня искать. Давай сделаем вид, что ничего не было, и не будем плодить врагов.
Он потер лоб, пытаясь понять, о чем я говорю.
— Смотри, — попробовала объяснить я свою мысль, — маги — служат, как и военные. Если бы Морель провернул нечто подобное с… ну не знаю, с тем же Леонардом, как бы ты отреагировал? Ну, то есть ему же нужно было бы понять, как виконт поведет себя в шоковой ситуации?
— Вообще, да, — нехотя признал отец, — в конторе так поступают достаточно часто. Их работа подразумевает нестандартные ситуации, поэтому им нужно заранее знать вероятную реакцию…
— Тогда в чем различие? Только в том, что я твоя дочь? Вот моя просьба — не связывайся.
Он покачал головой.
— Как я могу?
— Компромисс?
— Какой?
— Если он появится еще раз около меня — тогда ты решишь проблему, как считаешь нужным, а пока — мертвяки с ним.
Отец махнул еще рюмку и кинул в рот кусок ветчины из украденного с кухни фарфорового блюдца.
— Ладно, но ты будешь держать меня в курсе своих дел, воробей.
— Ладно…
— В курсе всех дел! — настоял отец, нахмурив брови.
— Спасибо, — я чмокнула его в щеку и наконец-то пошла спать.
Больше мне до утра ничего уже не мешало, только Кот нахально залез спать на подушку. Он был рыжий, наглый, ленивый, как черт, мохнатый и очень большой для своего вида. За это я его и любила.
Утром караванщики были серьезно удивлены нездоровым ажиотажем, творившимся на площади. Две кареты и повозка с графскими гербами, вокруг которых мгновенно началась суета. Матушка, поигрывая бледно-розовым веером затянутыми в белый шелк пальчиками, втолковывала последние наставления мне и горничной Аделаиде. Мы только кивали, как пара фарфоровых болванчиков. На ее пальчиках, подобно утренней росе, искрились в утреннем солнце крупные бриллианты. Отцовы слуги искали главного караванщика на предмет наемного кучера. Сам отец хмуро курил, и слегка страдал от похмелья. Следующим подъехал Леонард со слугой, обещал, что приедет ко мне, как только наладится телепорт, и совал в руки какую-то бархатную коробочку. Виконт и так привлекал всеобщее внимание обилием золота, шикарным темно-лазоревым камзолом и громким голосом, а коробочка вообще произвела эффект взорвавшегося огненного шара. Я аккуратно сунула ее ему в карман, попросив перенести подарки на более удачное время. Он остался недоволен.
После этого неожиданно явились еще несколько человек из нашей 'золотой' компании, услышав от Лео вчера ночью у кого-то в гостях про мое решение, они не поверили и решили убедиться в правдивости моей выходки своими глазами. Запестрело золотое шитье, фыркали породистые кони, все хором изумлялись — что это на меня нашло? Я, желавшая уехать по-тихому, злилась, как голодный упырь. Мне везде чудились контрразведчики, и лично Морель. Ночью меня мучали кошмары. Горели люди, кто-то кричал, отвратительно воняло паленым, а потом раздался выстрел. Я обернулась и увидела темную фигуру, закутанную в плащ и в надвинутой на глаза шляпе. У фигуры были сверкающие глаза и револьвер чудовищных размеров, растущий прямо из руки.
— На самом деле, я стрелял в тебя, — заявил зловещий убийца, — хотел под шумок списать на уличную банду. А тут подставился этот идиот. Это пуля — для тебя.
Проснулась я не сказать, что в особо хорошем настроении.
А потом приехал Дэвлин.
В простой темной куртке, в кожаных бриджах и высоких сапогах, с парой седельных сумок, он резко выделялся среди образовавшегося на площади калейдоскопа. Не смотря на то, что на него откровенно глазеют, он деловито спрыгнул с коня, пошел, поговорил с главным караванщиком и вернулся к нам. И снова холодный и безукоризненно вежливый, похожий на статую. Поцеловал руку моей матушке, та стрельнула в него глазками, и… не получила никакой реакции. Кажется, на этом она впала в прострацию и заперлась в карете — рассматривать, что не так с ее ослепительной внешностью. Мэтр пожал руку отцу и представился, они обменялись парой фраз, и оказалось, отец не ошибся — это из тех самых Куперов, на пальце у моего спутника, кстати, я заметила фамильное кольцо с василиском, ускользнувшее от моего взгляда вчера. Отец внезапно улыбнулся, и я поняла, что он отчего-то доволен.