— Мистик, трущийся с разбойниками, — наставительно поднял вверх указательный палец авантюрист, — хреновый мистик! Так что я совершил доброе дело.
А тем временем мы въехали в ворота.
— Господа рыцари, — чуть поклонился стражник, более худая копия первого, — пожалте сюда, вот так, да. Издалека?
— Путешествуем, — изобразил улыбку авантюрист.
— Наниматься к князю, небось, для турниров-то еще рановато, — ответил на улыбку парень, почесав бороду, — а князь-то хорошо платит.
— Отрадно слышать.
— С вас три серебряных, — перешел он к деловой части, покончив лирикой.
Монеты, благодаря напавшим на нас накануне разбойникам, были уже местные, так что вопросов не возникло. Стражник поглядел на нас, будто сначала что-то забыл, а потом вспомнил.
— А! Добро пожаловать, господа рыцари!
От ворот к центру города, названия которого мы пока так и не узнали, вела довольно широкая улица, на которой могли разъехаться две кареты. Пешеходы теснились к серым стенам двух- и трехэтажных домов, и ни цветка в горшке, ни магического фонаря, ни резного балкона. Зато везде тяжелые ставни и окованные, запертые двери. Копыта лошадей звонко цокали по булыжной мостовой, я посмотрела вбок, уходящая между домами кривая улочка уже не была замощена, видимо, эта роскошь только для центральной дороги. Именно по ней мы и добрались до Площади Костров.
Ощущения от этого места были премерзкие, поэтому я закрывалась эмпатически, как могла, и сидела в деревянном трактире в состоянии "ничего не слышу, стараюсь не смотреть и делаю вид, что это все вообще не со мной происходит". Но Дэвлину приходилось в городе еще неприятнее, чем за его стенами. Эрик, видимо, тоже это понимал, потому что выбрал трактир именно здесь — немного остаточного фона ужаса и чьих-то мучений, похоже, сходило нашему инфернальному другу за сбалансированную смесь плотного обеда и неплохого обезболивающего.
Можно было вовсе не заезжать сюда, но нам было необходимо разжиться хоть какими-то картами, и узнать, что находится дальше по дороге.
Трактирщик, краснорожий, чуть косящий мужик с торчащими рыжими усищами и нездоровым блеском в глазах, предложил в дополнение к комнате забронировать столик на небольшой деревянной веранде на втором этаже прямо над входом — вечером по расписанию ожидалась очередная казнь. Авантюрист с энтузиазмом согласился, однако перекусив, они с Вэлем быстренько смылись, как привидения при первом крике петуха, видимо искать местный криминалитет, с целью наведения мостов и добычи информации. Пусть их, Эрик был в своей стихии, а снежный эльф просто был жутко любопытным и впитывал все новое, как губка. Вообще все. Как-то в Замке я застала их за тем, как авантюрист учил альфара вскрывать сейфовый замок.
Десятый нашел в местной лавке какой-то хитрый минеральный порошок для полировки холодного оружия. Изумился, так как в Ойкумене технология его производства была давно утеряна, а разобравшись, обрадовался и ушел наверх в комнату — "правильно" точить мечи. А какие глаза были у продавца, когда "тупой огр" внезапно от восторга пошел сыпать специальными терминами.
— Мы его дрессируем, — скромненько потупившись, пояснил авантюрист, бочком выталкивая химерика с покупками из темного маленького магазинчика, — почти читать научили.
В итоге мы остались вдвоем с демоном.
Дэвлин потягивал вино, сидя за угловым столиком веранды. "В любой забегаловке должно быть место для подозрительных типов" — как сказал, уходя, Эрик.
Вообще, людей на веранде набилось приличное количество. Большинство из них не снимали комнат, просто пришли полюбоваться чудесным видом на казнь с балкончика. Были какие-то мужчины в доспехах и при оружии, небольшой отряд городской стражи в уже знакомых нам грязно-синих плащах, занявший сразу два грубо сколоченных стола, несколько хорошо одетых по здешним меркам женщин. Это значит, что их длинные тяжелые платья окзались не залатанными и пестрели более яркими цветами, а на шеях красовались ожерелья из прозрачных камней. Головы они закрывали плетеными сеточками, удерживающими длинные тонкие платки. Роскошь!
Большинство присутствующих платили не за столы, а просто за места, так что разношерстная толпа вокруг гудела, запивая новые знакомства первыми кружками пива и сидра. Значит, скоро все это пространства наполнится еще и запахом перегара. Крыши не было, только деревянный настил пола, огороженный плохо оструганными перилами. Никаких скатертей, никаких вилок, вместо тарелок — деревянные доски или снова — большие ломти ржаного хлеба. Солнце давно скрылось за домами, так что рыжий неверный свет от масляных фонарей на столах превращал лица людей в оскаленные и гротескные карнавальные маски. Постепенно голоса становились все более возбужденными и нетерпеливыми. А уж что от них перло в эмпатическом плане!
Тем временем внизу на площади вокруг каменного возвышения с высокими деревянными столбами уже собиралась толпа. Близко не подходили — кольцо стражников не подпускало, так что с нашего насеста все будет прекрасно видно. Н-да. Развлеченьица тут. Нет бы театр построили, да пару борделей. А еще баню с бассейном.
— Тебе лучше уйти, — проговорил Дэвлин, которому трактирщик самолично принес пару найденных бутылок не слишком хорошего вина за какую-то совершенно фантастическую цену.
— Предлагаешь пойти погулять? — усмехнулась я, показывая рукой на толпу на площади.
— Ни в коем случае. Лучше поучись у Десятого уходу за оружием. Тоже полезно.
— Хотела спросить. А если ты… хмм… позаимствуешь немного у этого Всеединого, он нас не почувствует?
— Нет. Он получает веру. Мне нужно немного другое.
Мы помолчали, не глядя друг на друга.
— Вернись в комнату, — повторил маг.
— Не-а.
Он вздохнул, оторвав взгляд от толпы на площади. В полутьме глаза казались почти черными, и на сей раз в них не мерцали золотые искры.
— Я понимаю, что, наверное, пожалею об этом, но — почему?
— Я же знаю, кто ты, — пожала я плечами, катая в руке глиняную кружку, которую он наполнил темным сладким вином, на мой вкус слишком крепким, для того, чтоб получать от него удовольствие.
— И?
— И я не хочу закрывать глаза на неприятные стороны. Это все, — я показала на площадь, — теперь кусок и моей жизни.
— Снова твои странные представления об ответственности?
— Вроде того.
— Скажи мне, Крис, ты осознаешь, что там сейчас погибнут несколько человек? И они будут делать это громко и медленно.
— Мы, кажется, пришли сюда именно за этим, нет?
— Я — да. А ты делаешь глупость.
Было самое время поднять руки, останавливая спор.
— Я все равно останусь с тобой, а тебя не настолько волнует мое душевное равновесие, чтобы скрутить меня по рукам и ногам и тащить в комнату.
— Я могу просто заставить тебя это сделать, — негромко проговорил маг.
— Ты не станешь, — покачала я головой.
— Почему же?
— Если бы тебе хотелось контролировать меня через Печать, ты бы уже давно так и поступал. А ты не хочешь. К тому же в подобной мелочи.
— Очень часто я совершенно тебя не понимаю.
— Слушай, — нагнулась я над столом, чуть не опрокинув кружку, — я смотрела, что твои прихвостни творили с теми троими, кто хотел меня убить, помнишь? Я пыталась закрыть тебя от лучей в Форте, боги, да я пошла за тобой в гости к Одержимому Хаосом! Да меня от всего этого трясло! Но теперь мы вместе, у меня вон даже твоя Печать есть. Так что пока смогу, я буду рядом. Смирись.
Бровь Дэвлина поднялась на полсантиметра.
— Я удивлен.
— Чем это?
— Ты первое живое существо, которое говорит мне: "смирись".
Я вздохнула, поборов желание хлопнуть себя рукой по лбу.
— Ну, извини.
Он чуть прищурил глаза.
— Ты что, пытаешься так обо мне… заботиться?
— Ну, да! Реально помочь-то я никак не могу. Хоть так…
— И пока мы ехали, ты специально думала о чем-то…
— Плохом? Да. Специально.
Пару минут Дэвлин смотрел на меня так, будто впервые увидел: что это у него тут рядом такое завелось?
— А могу я узнать причину твоих переживаний?
"Ага, давай, попробуй объяснить ему концепцию ревности", — усмехнулся Шепот.
"Он сарказма-то не понимает, — вздохнул Лусус, — а ты говоришь…"
— Зачем?
— Крис. Временами ты сводишь меня с ума.
Мы снова замолчали, разглядывая друг друга.
— Ну, хорошо, — лицо Дэвлина снова стало ледяным, — уйдешь, как только поймешь, что напрасно сегодня ужинала.
— Ладно, — легко согласилась я.
Толпа загомонила, потом расступилась, и стражники вывели на центр площади трех женщин в изорванных платьях и с распущенными волосами. Их привязали к трем из четырех столбов и сноровисто обложили ноги хворостом и вязанками дров. Толстый мужик в черном балахоне принялся вопить что-то несусветное о ведьмах и мировом зле. Зло же сидело от него буквально в нескольких метрах, откинувшись на спинку деревянного стула, чуть прикрыв глаза, и потягивало вино. Наконец, оно глубоко вздохнуло и чуть улыбнулось.
— Что? — спросила я.
— Люди, — пожал плечами Дэвлин, — жестокость, предвкушение чужой боли и смерти. Не деликатес, но силы восстанавливает отлично.
— Знаешь, кажется те, кто преследовал меня, когда я познакомилась с Николасом, были в таких же балахонах. Как этот.
— Ну что ж, это кое-что объясняет.
— Но как они моги попасть на ту сторону? Мимо Врат?
— Ангел может переносить своих последователей особыми путями. Если они действительно верят.
— Значит, Эрик был прав изначально. Дарсульцы захотели выяснить, какого лешего отсюда полезли какие-то странные жрецы непонятно кого. И послали нас.
— Весьма похоже на то.
Я видела, как расслабляются его пальцы и постепенно исчезает бледность.
— Но тебе, правда — лучше?
— Правда.
— Хорошо, — кивнула я.
Но я кривила душой, все это было — очень плохо.
Я не хочу описывать следующий час, но я досидела до конца, вливая в себя чересчур крепкое вино, и глядя только на Дэвлина. Я была далеко не уверена, что смогу когда-нибудь еще съесть хоть кусок жареного мяса. А еще мне хотелось начать швыряться в толпу огненными шарами, раз уж они так любят пламя. Все вы, надеюсь, будете гореть в Бездне, ублюдки, а жирные — еще и шкварчать.