— Если на доске есть лишняя фигура, ее убирают. Ты разве не играешь в шахматы?
— Это смотря какая фигура, — процедила я зло.
— Баронет-то? Да не очень большая, знаешь ли.
Я машинально стиснула подлокотники кресел до побелевших пальцев.
— Для твоего друга, — тихо проговорил мой враг, — это самый лучший способ выйти из нашего с тобой… маленького конфликта. Уехать отсюда. Заметь, я мог бы, например, приказать убить его. Но я нашел весьма цивилизованный выход. Выгодный всем. Останемся только я и ты. И больше никого, милая.
'Оу. Этот идиот просто еще ничего не знает об Эрике'.
— Как ты убедил герцога? — нужно было приложить массу усилий, чтобы мой голос не дожал.
— О, это было совершенно не сложно. Во-первых, его дочь знакома с твоим другом, и судя по всему, влюблена в него, — от Мореля отвратительно пахло какими-то сладкими духами, — хотя, я этого совершенно не понимаю, что вы в нем находите? Он же натуральный зануда. А во-вторых, у барона Дэвена в горах просто россыпи серебра, которое он не разрабатывает, а вот герцог — наоборот занимается выработкой. Ты знала, что его сеть ювелирных магазинов — самая большая в трех из семи королевств? Нет? А это так. Кроме того, если строить прииски — все равно придется прокладывать дороги сквозь горы. А если ты посмотришь на карту — то это будет кратчайший путь в Сэндис из Дайса. Барон и герцог получат на этом проекте целые состояния. Почему бы кому-то из них отказываться? Ну а я, как добрый друг, помогу им все оформить, в плане границы, охраны и прочих досадных мелочей. За небольшой процент. И всем хорошо.
И он был прав. Наверное. С чего бы это двум благородным дворянам отказываться от денег?
— Ну и для барона предложение более чем выгодное, единственный сын герцога погиб на охоте пару лет назад, так что титул после его смерти достанется внуку, если тот уже родится. А все, принадлежащее сейчас старику, перейдет во владение счастливых родителей нового герцога.
Он смотрел на меня в упор. А я почему-то могла думать только о том, что Тузату внезапно достался десерт из кристально чистой и незамутненной ненависти. Наверное, вечером он опять вылезет подышать воздухом. А еще, что один хороший пинок по чувствительным частям тела сейчас прекрасно бы объяснил этому психопату, как я отношусь к его идеям. И что мне всерьез хочется сделать ему больно. Возможно, даже на какой-нибудь дыбе. Подобная мысль пришла мне в голову впервые и немного меня озадачила. А не последствия ли это моей попытки влезть в голову Эрику? И сколько еще 'нового интересного' появилось в моей собственной голове после того эпизода?
А еще знаете… Бесит, когда ты злишься до того, что трясутся руки, а в небе в это время не сверкают молнии и не гремит гром. Вот, серьезно. Как-то неинтересно получается.
— Минута, — тихо проговорила я, не шевелясь и глядя на Мореля снизу вверх.
— Что? — недоуменно посмотрел он в ответ.
— Через минуту, я встану, возьму арбалет и тебя застрелю, и мне не важно, что будет со мной дальше. Ты понимаешь меня, Морель?
Что-то такое, видимо, было в моем тоне. Он с напускным весельем отошел от меня, сделав шаг к выходу.
— Пожалуй, тебе нужно свыкнуться с этой мыслью? — весело предположил он. — Ну и придумать подарок на свадьбу! Интересно, чья дата будет первой? Твоя или его?
Я чуть не кинула в него его же бутылкой. Он, правда, успел выскочить за дверь, так что разбивать ее стало неконструктивно.
Я ударилась в черную меланхолию. Вот этого я не ожидала совершенно. А ведь верно. Самый лучший способ достать меня — убрать отсюда Дэвлина. С чего бы его отцу отказываться от такого выгодного шага? Интересно, Эрик задержится, если его друг вернется домой? А что я буду делать, оставшись одна? Ответов не было.
Вру. Не в этом дело. Но как я могу отдать его какой-то другой женщине?
'Отдать? А он твой?'
Все, что я могла — это ударить кулаком по косяку.
Нужно было сменить обстановку. Развеяться. Причем, немедленно.
Я вернулась в свою комнату и застыла перед раскрытым шкафом с платьями. Вот это из бордового атласа, новое и прекрасно сидит. Как раз из тех, которые мы выбирали с Эриком сразу после моего преображения. Как раз широкие рукава скроют перевязанное предплечье. А к нему рубиновое ожерелье, добытое в старой имперской Академии магии. Аделаида смотрела на меня как-то немного испуганно. Наверное, это потому что руки у меня дрожали.
— С вами все в порядке?
— Да.
Я выдохнула, подняла руки, и она затянула корсет, покачав головой.
— Метр Купер говорил, что вам не стоит выходить одной, пока вы не поправитесь окончательно…
— Ха. И что именно он тебе сказал?
— Чтобы я за вами приглядывала ближайшую пару дней…
— Брось. Я уже практически, как новенькая.
Она вздохнула, расправляя нижнюю юбку.
— Что?
— Мне не нравится, как вы выглядите…
— Платье не идет? Не мой цвет?
— Очень идет! Но у вас взгляд…
Я повернулась к ней и наклонила голову набок.
— Какой?
Она снова испустила тяжкий вздох и принялась рассматривать что-то крайне интересное на трюмо.
— Какой, Ада?
— Помнишь, у графа в кабинете висит картина? Там еще свора собак загоняет оленя? — она очень редко переходила на 'ты', только когда давала мне понять, что говорит, не как горничная, а как моя подруга.
— Да.
Ада посмотрела на меня в упор.
— У тебя сейчас глаза, как у того оленя. Чего хотел этот Морель?
Я покачала головой, не зная, с чего начать. Не рассказывать же про геомантию?
— Он, кажется, хочет мою жизнь.
Серые глаза заметались и снова уперлись в меня.
— Попроси метра Купера или Эрика разобраться с ним! — надо же, Эрик — по имени, а Дэвлин — исключительно мэтр.
Стоп! Она мне что, предлагает организовать убийство? Ай да Ада. Не ожидала.
— Не могу. Я их подставлю.
— А я не могу тебя такой видеть, — сердито махнула она рукой.
— Поэтому я в Дайсар, в 'Плющ', развеяться. Не смогу придумать ничего разумного, пока я расстроена.
Она снова вздохнула, улыбнулась и указала мне на пуфик перед трюмо.
— Тогда садись! Выбираться куда-то — значит, краситься!
Аделаида — мастер своего дела. Нет ничего более успокоительного для женской психики, чем наряды, украшения и шикарный макияж. Она каким-то непонятным образом всегда делала из меня красавицу. Мне пришла в голову мысль, а не отправить ли ее на мой курорт, когда он достроится? Соуправляющей по всем вопросам, связанным с косметологией? А что, неплохая идея. Да и ей самой должна понравится. Я критически осмотрела незнакомое лицо в зеркале. Получилось отлично, потому что это была не я. И проблемы были, как бы, не мои. И вообще. Я намеревалась напиться, натанцеваться и, возможно, найти симпатичного высокого блондина на ближайшую пару ночей.
Ада нагнулась надо мной и поцеловала в макушку. Я вскочила и в порыве обняла ее.
— Все будет хорошо.
— Крис, тебе надо поберечь себя. Последние недели были…
— Тяжелые.
— Тяжелые… Мэтр Купер…
— Не надо, — я прижала палец к ее губам, — просто подождем. Может, все еще образуется. Попроси Рико оседлать Муху.
— Дамское седло?
— Ага.
— Оставишь в ратуше у телепорта, а по столице — в наемной карете, надеюсь?
— Ага.
Она вышла.
Уже через час я входила в 'Плющ'. Сидящие за столиками дворяне провожали меня взглядами от заинтересованных, до ошарашенных. Я плюхнулась за свой любимый столик, аккуратно расправив струящиеся винного цвета юбки, переливающиеся на солнце. Официант, пытаясь не пожирать меня глазами, принес меню. Я в изумлении подняла бровь, и ему потребовалось несколько секунд и пара хлопков ресницами, чтобы узнать меня. Ну что ж, по крайней мере, теперь я точно представляю, насколько сильны перемены. У него не случился приступ только потому, что русоволосый парень был слишком хорошо вышколен.
— Графиня!..
— Как обычно, — улыбнулась я, — и бутылку 'Медового поцелуя'.
Сегодня возьмем крепленое. Душа требует.
— И фиалки, — ответил он на улыбку.
— Спасибо.
Очень быстро передо мной появился сыр, виноград и вино. Я опрокинула первый бокал. Потом второй. Потом налила третий и хотела начать себя жалеть, но в этот момент в 'Плющ' вошла весьма знакомая мне девушка. Ба! Какие люди! Тайя! Неожиданно, мне ужасно захотелось с ней поговорить. Теперь мы были как бы… подруги по несчастью, что ли? Мужчины, которых мы любили, вполне могли жениться на других. И я внезапно с абсолютной ясностью поняла, что происходило в ее душе после моей выходки на выпускном. А ведь я просто развлечения ради, да и что скрывать, из банальной легкомысленной вредности сделала ее жизнь… э-э-э… неприятной. Так же, как сейчас Морель поступал со мной. Просто так, мимо проходя. И эта мысль до настоящего момента даже не приходила мне в голову. Что она должна была чувствовать, видя меня с Лео? Я представила по аналогии Дэвлина с другой женщиной, и острое сочувствие накрыло меня с головой. Нужно было сказать ей об этом, сказать, как я сожалею, и может быть, попытаться исправить причиненное зло. Может, тогда кто-то в подобной ситуации пожалеет и меня? Я помахала ей рукой.
— Тайя!
Точеное, будто фарфоровое лицо в обрамлении белокурых кудряшек повернулось в мою сторону, и на нем отразилось недоумение. Она смотрела на меня, не узнавая. Но, тем не менее, подошла и остановилась, слегка нахмурившись.
— Тай, это я, Крис…
Она схватилась за спинку плетеного кресла. Голубые, как небо, глаза бессмысленно таращились в мое лицо. Она не могла поверить тому, что видела перед собой. Еще бы.
— Крис?..
— Ага. Садись.
Графиня опустилась в кресло, прямая, как голем и побледнев, как полотно. Пальцы в голубых атласных перчатках вцепились в подлокотники, перстень белого золота в виде листа клевера с россыпью бриллиантов сверкнул в лучах солнца. А в зрачках полоскался искрений ничем не замутненный ужас. Казалось, будто она увидела призрак любимой бабушки, наследство которой уже успела проиграть в карты. Графиня даже не рассматривала меня, не острила, не пыталась пройтись на тему комплексов и косметологии. Вообще, я видела людей, стоявших на эшафоте, которые выглядели лучше. И призраков, которые казались более живыми.