литы? Или ты хочешь сначала позавтракать?
– Не особо, честно говоря.
– Ну и хорошо, значит, поиграем в исследователей!
– А мы не собирались дождаться Дэвлина?
– Я набрал разных старых кодов у Василия, пока ты валялась в отключке. Тогда, в Форте. Так что думаю, теперь мы можем сунуться, практически куда угодно, без страха быть изжаренными стражами.
– Здорово, – обрадовалась я и тоже принялась одеваться, а рыжий демонстративно наблюдал за этим процессом.
Пока авантюрист боролся с хаосом, учиненным нами ночью, собирал еще какие-то вещи и набрасывал плед на кровать, я, прихватив бутылку вина, уселась на песок на пляже и закурила первую за утро сигариллу. Волны накатывались на берег лениво и настраивали на размышления.
А вот интересно, насколько нормально вообще то, что между нами происходит? С одной стороны, я переспала с Эриком, более того, намереваюсь повторить это. И то, что я к нему испытываю – не попадает под определение простого желания удовольствия. Я в него влюблена: в каждого беса в его зеленых глазах, в каждый шрам на его теле, в его улыбку. Любить его легко и приятно, как пить игристое вино, когда пузырьки лопаются на языке, и так потрясающе кружится голова. Если бы я не встретила Дэвлина, то я выбрала бы рыжего. И жизнь моя пошла бы просто и весело.
То, что я чувствую к Дэвлину – совсем иной природы. Я совершенно определенно люблю Дэвлина. Это я с пронзительной ясностью поняла в тот момент, когда в нас целились те металлические сферы. Но это какая-то ненормальная любовь. Темная, безнадежная. Выворачивающая наизнанку всю душу. Я болею им, он словно попавший в кровь вирус, вызывающий лихорадку. Лекарства от него нет, и этот вирус убьет меня рано или поздно. И я принимаю это. Вероятно, если бы боги мне услышать, как маг скажет «Я люблю тебя» взамен всей моей оставшейся жизни, я согласилась бы, не раздумывая ни секунды.
Теперь я сходила с ума от этой раздвоенности чувств.
«А кто-то же уже жаловался на скорбность мозгов и собирался к мистикам?»
«А, – лениво отозвалась я, – я же теперь сама – адепт божества, какие мне еще мистики?»
Короче, вот теперь все совсем запуталось. Я продолжала рефлексировать, когда Эрик разобрав по-быстрому разгром в доме, откинул пальмовые листья, вышел и махнул рукой, пойдем, мол.
Мы обогнули хижину и двинулись по тропе вглубь острова. Я с любопытством рассматривала окружающую природу. Самим потрясающим здесь были бабочки. Их было полно: сидящих на цветках, порхающих в воздухе, греющихся на солнышке, сидя на стволах деревьев. Одни были нормального размера, другие с две моих ладони – и не было двух одинаковых. А какие чистые цвета, любой столичный модельер убил бы за кусок ткани вот, например, такого лимонного цвета. Эрик заметил мое любопытство, остановился и сорвал с ветки какой-то темно-красный фрукт.
– Разломи пополам, да, вот так. Косточку выкинь, а сама ешь и не вытирай потом руки. Вкусно?
Под бордовой кожицей оказалась сочная зернистая мякоть золотистого цвета. На вкус, как мед с лимоном и просто таяла на языке.
– Потрясающе!
– Теперь протяни ладони и не шевелись.
Я простояла так пару минут, а потом на ладонь села первая бабочка, принявшаяся угощаться остатками сока. Она щекотно ползала по руке, а я старалась не заверещать, как в детстве, от восторга. Потом их стало много – трепыхающийся разноцветный живой букет.
– А теперь резко подкинь руки вверх.
Водоворот радужных существ испуганно закружился вокруг меня, поднимаясь к небу, я задрала голову и счастливо расхохоталась. Потом мы нашли бьющий из под корней какого-то дерева родник, и я отмыла ладони от остатков сока.
– Цени, принцесска! – усмехнулся Эрик. – Здесь кроме тебя и меня не было никого уже, видимо, много тысячелетий, включая даже имперцев, – в белой рубахе, оттеняющей загар, он выглядел потрясающе.
– Даже так?
– Ага.
– А как ты сам сюда попал?
– Мы с Эсти и остальными заходили в бухту за пресной водой, и мне тут очень понравилось. Вот и обустроился немного.
Я хитро улыбнулась.
– Женщин сюда таскаешь? А что, ни единой души, океан, пальмы, все такое яркое.
Он изобразил на своей физиономии «фи».
– Я же говорю, тут никого не было. И вообще, телепортация – не совсем та штука, которую я демонстрирую первому встречному. У каждого должен быть свой собственный угол, о котором никто не знает.
– А почему мне показал?
– Ну, мы же теперь в одной команде, – пожал плечами рыжий.
Я не совсем поняла, и Эрику пришлось пояснять.
– Несколько человек, объединившихся ради приключений и наживы.
– Как пираты?
– Ага. Можно было бы назвать «шайка», но я солидный купец, так что ни-ни. Неуместное сравнение, – и смотрел при этом хитро-хитро.
– Солидный купец, ворующий столики!
– И что? Человек имеет право расслабляться!
– Как вчера? – усмехнулась я.
Он изобразил на физиономии оскорбленную невинность. Это было так уморительно, что я снова рассмеялась, а через пару секунд и он присоединился ко мне.
– Сдаюсь! Ты настолько необычная, что соблазнять тебя было нужно как-то совсем по-особенному.
– Ах ты!
Он перехватил мои руки до того, как я забарабанила по нему кулаками, прижал к себе, обняв, так мы и застыли. Я слушала, как стучит его сердце, а о чем думал рыжий – не знаю.
– Значит, ты мне настолько доверяешь? – спросила я.
– А ты мне – нет?
«После всего, что он нам честно показал? Телепортация, форт, техномагия… Не ерунди».
– Мне вначале достаточно было, что ты – друг Дэвлина. А теперь и подавно.
– И мне, – согласился он, – Дэвлин – не тот парень, чтобы окружать себя кем попало, да?
– Вы же с детства знакомы… Расскажешь, как встретились?
– Потом как-нибудь, – отмахнулся рыжий, – это надо в красках, в лицах и за бутылкой чего-нибудь вкусного. Пойдем дальше.
– Хорошо, – легко согласилась я.
Мы обогнули какую-то скалу и оказались перед широким входом в пещеру. Выступающая скала, казалось, наползала на бушующие вокруг нее джунгли и раскрывала свою пасть, подобно чудищам из сказок навстречу пришедшим.
– Ого, что это?
Эрик повел рукой в сторону входа.
– Прошу, графиня! Позвольте показать вам заброшенный тысячелетия назад храм драконидов!
Сначала это показалось шуткой. А, когда поняла, что нет, все серьезно, у меня отвисла челюсть, а глаза полезли на лоб. Эрик, он такой. Стоит дать себе слово, что ничему больше не будешь удивляться, как он откалывает что-то такое, что остается только стоять с открытым ртом.
Тут нужно немного истории, которую преподавали нам в Академии.
Несмотря на то, что эльфы называют себя перворожденными, до них на материке жили дракониды. Люди-ящеры. Артефактов от них практически не осталось, только древние изображения в эльфийских рукописях, и даже легенды считались архаичными по эльфийским канонам. Вся раса куда-то ушла задолго до появления в мире людей. Эльфы, пришедшие в Ойкумену откуда-то извне, яростно сражались с последними остатками арьергарда драконидов, считая их чудовищами. Но и самих эльфов было немного. Они жили обособленным анклавом на границе с Гисаром и Дайсаром, не поддерживая даже дипломатических отношений с людьми, орками, гномами и тем более – нежитью. И вот – остров, далеко от побережья и храм еще тех времен…
А вот интересно, что заставило уйти драконидов? С кем или чем они столкнулись так, что сейчас весь наш мир напоминает обжитые варварами обломки чего-то гораздо большего? Что это была за война? Или катастрофа? Ведь раньше Ойкумена была явно шире. Вот, например, язык – всеобщий используется и орками на востоке и эльфами на западе. Значит, когда-то он охватывал почти весь мир? Что настолько укоренился во всех культурах. Чей это на самом деле язык?
– Ты меня разыгрываешь, – проговорила я, наконец, внезапно охрипшим голосом и зажгла магический светляк на кончиках пальцев для освещения в пещере, – этого не может быть.
– Знаешь, какое дело, – Эрик потер щеку, двигаясь внутрь бок о бок со мной, – мы нашли этот остров случайно. Потом как-то я посоветовал это место одному капитану, на случай если занесет в эти края – остановиться можно, подлатать корабль, вода пресная есть, бухта неплоха, и знаешь, он не нашел его. Вообще не нашел, и потом долго на меня дулся за розыгрыш. Поэтому я и облюбовал его. Что-то с ним странное, но мне тут демонски нравится.
«Успокоил! Ой, куда ж мы лезем-то опять? Пару дней назад чуть ноги не протянули, и вот смотри ж ты – опять!»
– Понятно… А мы далеко от материкового побережья?
– Можно сказать – на границе допустимого или даже за ней. Здесь, зная течения и время миграций всяких тварей еще можно кое-как плавать. А уже чуть южнее – водится такое и зоологически сомнительное. В больших количествах, надо сказать. Так что тут – на свой страх и риск.
– А как вас в первый раз сюда занесло?.. – начала я вопрос, но не закончила.
Справа и слева вспыхнули факелы, вспыхнули сами собой, без какого-либо моего вмешательства. Перед нами раскинулась убегающая вниз лестница, расширяющаяся книзу. В конце лестницы располагалась идеально круглая площадка. По желобкам в перилах текла какая-то черная маслянистая жидкость, поблескивающая при свете факелов. Внизу, эти желобки переходили в борозду в полу, окружающую площадку, борозда также была заполнена этой жижей. А в центре… В центре стояла статуя, метров шесть, не меньше. Высокая и широкоплечая мужская с крокодильей головой фигура щеголяла очень необычной одеждой. Сверху лип к телу странного вида приталенный камзол, никаких складок или шнуровки – очень ровные и прямые линии покроя. Спереди он застегивался на четыре пуговицы, а в треугольном узком вырезе такого же ровного воротника виднелась какая-то нижняя одежда, тоже очень строгих линий. Штаны стекали по всей длине ног, и закрывали башмаки или сапожки до острых носов. И снова: ни одной складки, только впереди по всей длине штанин острая полоса, будто ткань специально так загладили утюгом. Нелюдь элегантно опирался на изящную трость. На макушке крокодила мой взгляд наткнулся на странную маленькую шляпу с круглым верхом и очень узкими полями. Левый глаз чудовища закрывало что-то напоминающее монокль. Пасть ухмылялась внушительными клыками. Не знаю, почему, но морда выглядела именно ухмыляющейся. На материал пошел какой-то неизвестный мне серебристого цвета металл.