(в смятении). Наши ребята! Наши! Постник! Леонид, Зинаида. Не может быть такого совпадения. Я побегу, я узнаю! (Бежит на улицу, откуда слышен треск подъехавшего мотоцикла.)
С о к а л ь с к и й (вслед Левкину). Глупец, чему радуется? (Только теперь понял, что произошло, и ошеломлен известием.) И сказал Дедал Икару: «Летай, сын, но не вознесись». Кто наших детей остановит? Ну зачем им эти чужие далекие миры? Господи, разум теряю. (Сел и прижал руку к сердцу.) Будет тебе, успокойся, дай силы встать. Радио нет, телевизор продал, все оборвал…
Появляются Л е в к и н и корреспондент В а р в а р а В а л и д у б — маленькая, тоненькая, очень подвижная. На голове шлем мотогонщика, на ногах кеды-«джинсы». Спортивная куртка в застежках-«молниях». Обвешана фотоаппаратами, приемником.
В а л и д у б (Левкину, на ходу). Еще ни разу Варвара Валидуб не ошибалась. Вы — Левкин. Ваш дом следующий. Видите? Я все знаю. Не надо меня умолять. Официально подтверждаю. Бегите домой, тащите все фотографии вашей дочери.
Л е в к и н. Наша Зинуленька! Господи, а Серафима еще ничего не знает, ее нет дома. Это мама. Не моя — Зиночка. Моя жена — Серафима…
В а л и д у б. Понимаю. Жду фотографии. Жду, папаша!
Л е в к и н убегает. Заметив А н т о н а С а в в и ч а, В а р в а р а обращается к нему.
Варвара Валидуб, репортер АПН. Привет. Ищу модели.
С о к а л ь с к и й. Здесь не дом моделей. Что вам нужно?
В а л и д у б. Чердак. Мне нужен этот чердак. Лестницы нет? Плевать.
По перилам веранды В а р в а р а ловко взбирается на крышу, исчезает в окне чердака и вскоре появляется с ящиком, напоминающим по форме ангар. Извлекает из «ангара» модельки.
В а л и д у б (с крыши). Эврика! (Читает надписи). «И-Лап». Ясно, истребитель Леонида Анатольевича Постника. «ЛП-2», «ЛП-3». Модели будущего космонавта, портрет школьника Леньки на фоне моделей. (Спрыгивает с «ангаром» на землю.) Фото на три колонки! Мой текст. Текст и фото Варвары Валидуб! (Сокальскому.) Дедуля, вы кем здесь? Сторож? Сосед?
С о к а л ь с к и й (сухо). Почему распоряжаетесь, как у себя дома?
В а л и д у б. Разве я не представилась? Варвара Валидуб, репортер.
С о к а л ь с к и й. Ну и что с того?
В а л и д у б (меняет тон, говорит жалостливо). Дедуля, мир жаждет знать биографию героя. Кто он? И если вы, допустим, сосед или знакомый, хоть что-нибудь знаете…
С о к а л ь с к и й. Какой я к черту сосед! Леня — мой внук, кровинка родная. Здесь, в моем доме, он рос…
В а л и д у б. Минуточку! (Выхватила блокнот, но одумалась. Говорит настороженно.) Мы, конечно, проверим. Однако… (Записывает.) «Мой внук Ленька». (Выжидательно смотрит на Антона Саввича.)
С о к а л ь с к и й (он внезапно обмяк, говорит тихо). Садитесь. (Оба сели.) Мой внук Ленька. Мой. Его отец был летчиком и… Часто писал с фронта, просил сохранить письма, чтобы малыш, когда подрастет…
В а л и д у б. Изумительно! Где письма?
С о к а л ь с к и й (жалобно усмехнулся). Изумительно?.. Леня твердо решил идти по стопам отца. В семье прививали ему любовь к авиации, покупали книжки про летчиков, помогали строить эти модельки…
В а л и д у б. Чу́дно, чу́дно!
С о к а л ь с к и й. А какова была радость в семье, когда Леня первый раз взлетел на планере… Вот в этом небе, над этой крышей, он свободно парил, а мы отсюда его приветствовали… Записали? Что еще?.. «Окруженный заботой и вниманием, Леня рос в атмосфере»… Ну, как это у вас принято?
В а л и д у б. Я вас поняла, я сумею обработать. Мне нужны детали, факты.
С о к а л ь с к и й. Факты вам нужны? (Неожиданно зло.) Не читал Ленька отцовских писем. Сжег я их! Строил такие модельки, а я их ломал. И эти бы… Не знал, где прячет. Факты вам нужны? Ленькина мать, моя дочь, слезами умывалась, моля сына не учиться на летчика. Почему не записываете?
В а л и д у б. Вы чем-то расстроены, и где правда, а где…
С о к а л ь с к и й. Правду я вам сейчас скажу. (Встает.) Послушайте девушка, о космонавтах многие напишут. И о Лене. А вы расскажите людям о Рожкове.
В а л и д у б. Рожков? (Силится вспомнить.) Что-то мне говорил Колядко… Витя Колядко дал мне ваши адреса, про модельки рассказал и что у Лени была фамилия…
С о к а л ь с к и й. Обнародуйте имя и фамилию Дмитрия Ивановича Рожкова. Бегите в аэроклуб, разыщите там Лаврушина, он вам поможет. Ищите самого Рожкова, самого! А я, я права не имею. Двадцать лет враждовал с человеком, и не мне рассказывать людям о Лене, о его отчиме.
В а л и д у б. А модельки я захвачу. (Сокальский отрицательно покачал головой.) Я верну их, клянусь, вот залог. (Снимает с себя транзистор.) Между прочим, заграничный, японский. (Вешает транзистор на сук, настраивает.)
Радио вещает: «Вы слушали краткую биографию Леонида Постника. Передаем песни и марши…»
А вы, конечно, дедушка Леонида, и я вас поздравляю. Не будь вы таким мрачным, я бы вас расцеловала. Привет!
Схватив «ангар», В а л и д у б убегает.
С о к а л ь с к и й. Теперь будут удивляться, спрашивать (горько усмехнулся) и поздравлять… (Приблизился к рампе.) А что! Разве я желал зла ближним своим, когда в этом доме вел с Рожковым тяжкий спор? Кто меня за старое упрекнет? Да и кто сейчас осудит? Кто? Я сам себе судья. Бес-по-щад-ный!
А н т о н С а в в и ч срывает табличку с фамилией и адресом хозяина дачи, ломает ее пополам. Схватив лом, сбивает с петель сарайчика замки.
С о к а л ь с к и й. Вот! (Ударом ноги распахнул дверцу сарайчика.) Топоры, лопаты — тут все есть, и пусть все берут. Пусть копают, ломают, строят на свой лад. Так уж, видно, повелось… От Икара до наших дней!.. До наших дней…
Пауза.
(Успокоившись, тихо.) Вот так это случилось…
А н т о н С а в в и ч прислушивается. Из транзистора звенит песня о тех, кому «до самой далекой планеты не так уж, друзья, далеко». Старик снимает с сучка транзистор и медленно, сутулясь, покидает сцену, унося с собой песню.
Сцена пуста, а песня все еще звучит…
З а н а в е с.
В. БурыличевСОСНА-КРАСНАДрама в семи картинах
П у г а ч е в а Е л е н а П л а т о н о в н а.
К а н а в и н а Л а р и с а И в а н о в н а.
Г л а д к и х С т е п а н Т и м о ф е е в и ч.
К л е н о в П а в е л П а в л о в и ч.
П р а с к о в ь я.
З о т е й.
В е р к а.
Л е н я.
Сибирь. Наши дни.
Тайга. Лето. Под сосной — стол, скамья, столб с надписью: «Товарищ прохожий! Сядь, отдохни, покури». Входит Е л е н а.
Е л е н а. Здравствуй, сосна-красна! Сколько лет мы с тобой не виделись! Ты все такая же прекрасная… Ау! Ау!
Эхо вторит: «Ау-у…»
Моя дорога будет прямой и ровной. Ты слышишь, сосна-красна? Она принесет людям счастье.
Кукует кукушка.
(Считает.) Раз, два, три… Кукушечка, пожалуйста, еще… еще… Я загадала…
Кукушка кукует.
Шесть, семь, восемь… Что же ты умолкла?
Из-за дерева выходит П а в е л.
П а в е л. Хватит?
Е л е н а (вспыхнув). Это вы?..
П а в е л. Хотите, еще годик-другой набавлю? (Кукует.)
Е л е н а смеется.
С вас причитается, начальница. Кукушка старалась изо всех сил. Какая вы… (Осматривает Елену с ног до головы.)
Е л е н а. Мне не нравится, когда вы так на меня смотрите.
П а в е л. А что, если я за вами буду ухаживать?
Е л е н а. Попробуйте.
П а в е л. Вас ко мне сам бог послал. В тайге тоска.
Е л е н а. У вас такая интересная работа.
П а в е л. Очень. Грязь по колено. Столбища комаров. И у вас эта радость впереди. Удирать не собираетесь?
Е л е н а. Нет. Я выросла в тайге. Мне нравится.
П а в е л. Цветочки да грибки-ягодки собирать?
Е л е н а. С сосной разговаривать.
П а в е л. Дорога — это вам не прогулка по мягкой травке и мечтания у родничка. Вы напичканы романтикой, книгами.
Е л е н а улыбается.
Не стану вас разочаровывать. Сами убедитесь. Придет народ — потечет рекой водка, а то и самогон. Где пьянка, там крепкое словцо. С каждым пустяком к начальнику. У того жена сбежала, той муж изменил, третьему сапоги по размеру не достались, у четвертого чемодан свистнули. А тут еще телефонные звонки: «Давайте дорогу! Жмите на всю катушку! С планом прорыв! Оборудование не прибыло!» Очаровательная начальница сидит в прокуренном кабинете — и слезы в три ручья.
Е л е н а. А как вы справляетесь? На весь Союз прогремели.
П а в е л. Я привык. Моя участь такова — бродить по болотам да по лесам, искать, находить… В тайге надо дело делать. И вашу идиллию со скамеечками и ручейками выкиньте из головы.
Е л е н а. Ты слышишь, сосна-красна, что он говорит?
П а в е л. И сосну эту срубим.
Е л е н а. Мою сосну?! Да кто вам это позволит?
П а в е л. Как кто позволит? Вы же сами и срубите. Дорога ведь ко мне пойдет через Грачихи.
Е л е н а. Во-первых, не к вам, а на рудник. А во-вторых, если хотите знать, дорога не через Грачихи пойдет.
П а в е л. Вот те раз!
Е л е н а. Я еще в детстве слышала от здешних стариков, будто мимо Синей горы проходил какой-то загадочный тракт. Мне запало это в душу, и я с тех пор все время думала о нем. Кем, с какой целью был проложен он в глухой тайге? И что вы скажете, совсем недавно на чердаке той самой избушки, где я живу сейчас, приезжий мальчишка Ленька откопал старинный футляр для чертежей. И знаете, что там было? Обрывки писем на английском языке! Мы их сложили, прочитали. Некий сэр просил другого, своего родственника и компаньона, ускорить завершение дороги к Железному дьяволу. Меня сразу осенила догадка: а не является ли Железный дьявол открытым вами месторождением?