З о т е й. И отлуплю. Больно норовистая растешь.
В е р к а. Скажи Елене Платоновне, что ты… Скажи, батя, родненький, скажи, что ты в тайгу пойдешь, что тебе ничего не надо.
П р а с к о в ь я. Дети пошли нонче… Стариков уму-разуму учат. Для кого батька твой старается? Для тебя же. Ты одна у него. Вон ботинки новые купил. Слушайся батьку — больше будет проку, чем от книжек от ваших.
В е р к а. Я с батей разговариваю, а не с вами. Не вмешивайтесь.
П р а с к о в ь я. Вон как они теперь отвечают. Да я бы на месте бати… (Срывает у Верки с головы косынку.) Гляди, Зотей! Чик-брик — и готово!
З о т е й. Верка! Обкорналась!
В е р к а. Ну и обкорналась. Мне так нравится. Теперь все так ходят.
П р а с к о в ь я. Под Платоновну фасонится. (Выходит.)
В е р к а. Ты же не таким был, батя. Помнишь, цветы приносил мне из тайги? А теперь ты ровно и не ты.
З о т е й (беззлобно). Цыц.
В е р к а. Мне хочется, как они… Как Ленька, как Елена Платоновна, как Кленов. Они же не только для себя, а чтоб и другим хорошо было, чтоб радостно было всем. (Обнимает отца.) Не слушай тетю Паню. Она верит в Христа, а ты…
З о т е й. Ох, Верок, ох, дочка… Жизнь такая. Заведется рубль — хочется десять, заведется десять — хочется сто. Бывало, хожу по тайге раньше-то, когда Настя (запнулся)… мать твоя жива была, и думаю: светит солнце — и хорошо. Шумит тайга — и весело. Помнишь, сколько ягод приносил тебе? А теперь хожу по тайге и думаю: найти бы много-много денег. (Помолчав.) Раньше-то я горностаев жалел. Больно белые они, чистые. Теперь никого не жалко. Все равно, Верка, смерть. А ты у меня одна. Помру, как жить-то будешь? Вот и хочу, чтоб дом остался не пустым, чтоб ты, дочка, нужду не знала… Недобрые люди… Вот Прасковья… Злыдня она…
В е р к а. Не все же такие.
З о т е й. Все, дочка. На словах-то все хороши.
В е р к а. Страшно, батя, от слов твоих. Ты ослеп. Оглох. Не слышишь. Не видишь ничего…
Входят Е л е н а, П а в е л и Л е н я.
П а в е л. Ну, Верочка, утром в путь.
З о т е й. Она не пойдет.
В е р к а. Что ты, батя! Ты же говорил… Ты хотел мне показать, где цветы рвали с мамкой. Елена Платоновна, батя сказал, что ему ничего не надо. Он это спьяну… Батя знает все стежки в лесу. Он… (Умоляюще смотрит на отца.) Он поведет нас. Мы все вместе… Я никогда не ходила с батей в лес. Знаете, батя горностаев встречал когда-то у Синей горы. Белые такие, с черным хвостом. Только он в них не стрелял. Они очень красивые. Верно, батя?
З о т е й. Не стрелял.
Входит П р а с к о в ь я.
П а в е л. А может, сейчас отправимся? В лесу переночуем.
Л е н я. Вот здорово! Разведем костер…
Е л е н а (с надеждой). Зотей Спиридонович…
Пауза.
Слышно, как кричит за окном филин.
П р а с к о в ь я (Павлу). Вертолет за тобой. Вызывают в область.
Все, кроме З о т е я и П р а с к о в ь и, выходят на улицу.
(Зотею.) Соглашайся. Да помни уговор. Ты у меня вот где. (Показывает на кулак.)
З а н а в е с.
Кабинет Г л а д к и х. Г л а д к и х говорит по телефону.
Г л а д к и х. Да, я считаю кандидатуру Свиридова вполне подходящей. Что с Пугачевой? М-м… Пошлем на менее ответственный участок. (Вешает трубку.)
Входит Л а р и с а с папкой.
Л а р и с а. Личное дело Свиридова. (Кладет папку на стол.)
Г л а д к и х. Что слышно о Пугачевой?
Л а р и с а. В тайге.
Г л а д к и х. Так… Свиридов… (Открывает папку, читает.) Девятьсот семнадцатого года рождения…
Л а р и с а. Ни взысканий у человека, ни поощрений. По-моему, то, что надо. Ровный, надежный. В глаза не лезет.
Г л а д к и х (усмехнувшись). Кто не поднимается, тот не падает?
Л а р и с а. Я подготовлю приказ сегодня же.
Г л а д к и х. Лариса… Может быть, вы просто боитесь, что Павел…
Л а р и с а. Глупости. Кленов мне нравился одно время. Это было давно.
Г л а д к и х (про себя, усмехнувшись). Я всегда ему немножко завидовал. Ему все удается, чего бы он ни захотел…
Л а р и с а. Мы отклонились.
Г л а д к и х. Да, да… Так вот о Пугачевой. Надо бы по-хорошему.
Л а р и с а. По-хорошему! Она не соизволила даже позвонить.
Г л а д к и х. Позвонить, конечно, она могла бы… Рассказать о своем плане… А что делать с этим? (Достает из ящика несколько писем.)
Л а р и с а (пробежав их глазами). Разорвите.
Г л а д к и х. Нет дыма без огня.
Л а р и с а. Анонимки — не основание, дорогой Степан Тимофеевич. Тут нужен деловой подход.
Г л а д к и х. Такие же письма пришли в геологическое управление. Неужели он серьезно с ней?
Л а р и с а. Он никогда ни о ком серьезно не думал. Сказать по правде, мне как женщине жаль Елену.
Молчание.
Г л а д к и х. Когда человек влюблен, ему кажется, он может горы перевернуть. Одновременно становишься глупым и умным. И если любовь взаимная…
Л а р и с а. Я пойду. Предупредите Свиридова.
Г л а д к и х (задумчиво). Свиридов… Может, подождать с приказом? Поговорить с Пугачевой?
Л а р и с а. Надо решать сейчас, пока не начались работы. Не понимаю, как вы могли назначить ее начальником. Вы, с вашей деловитостью. Два года просидела в тресте, шесть месяцев проходила мастером, год прорабом. А у Свиридова опыт.
Г л а д к и х. Да, это так… И все-таки надо проверить…
Л а р и с а (после паузы). Вечером жду. Не забыли? У меня для вас сюрприз.
Г л а д к и х (смотрит в перекидной календарь). Совещание… обком… Если не задержат, то ровно в восемь. Вот так, именинница!
Л а р и с а. Еще один год прошел… Грустно сознавать, что еще на год старше.
Г л а д к и х. Что же тогда мне говорить?
Л а р и с а. Для мужчины это не страшно. Я через час уйду. Мне надо в парикмахерскую и по хозяйству кое-что сделать. До вечера. (Выходит.)
Г л а д к и х (один). Не пора ли тебе жениться, Степан?
Входит П а в е л.
П а в е л. Привет самой главной пружине!
Г л а д к и х. Павел! Дьявол ты этакий!
Обнимаются.
П а в е л. Ты, брат, здорово устроился. Ковры, цветы. А мебель! Где ты откопал эту музейную редкость?
Г л а д к и х. По заказу. Люблю все солидное, массивное.
П а в е л. Собакевич тоже любил все массивное.
Г л а д к и х. Благодарю за сравнение. Садись. Пей нарзанчик.
П а в е л. Раздобрел, Степа, раздобрел. Сразу видно, живешь спокойно, спишь крепко. На футбол не ходишь?
Г л а д к и х. Не успеваю, Павел. Завертелся, как белка в колесе. Время горячее — прорыв на участках. А ты ничего, ничего. Как там тайга дремучая? Что новенького?
П а в е л. Кое-что есть. Завтра из газеты узнаешь.
Г л а д к и х. Что? Опять в газете? Ну, знаешь ли, ты прямо прешь в гору. А мы… сидим тут в кабинетах… Значит, дела идут? Надолго прибыл?
П а в е л. Завтра обратно. Я здесь по особо важным делам.
Г л а д к и х. Да ну? И что же ты нашел в тайге? Уж не золото ли? А может, алмаз? Платину?
П а в е л. Нефть. Сегодня выедет специальная экспедиция.
Г л а д к и х. Поздравляю. А мы кадры готовим на строительство. Оборудование на днях отправляем. А как же! Вы, геологи, ищете, мы строим. Ты, говорят, еще одно сокровище нашел. Неоценимое. Выкладывай, Павлуша, выкладывай.
П а в е л. Помоги, Степа.
Г л а д к и х. Машины… Одну? Две? Хоть сейчас.
П а в е л. Я от Пугачевой. Она сейчас в тайге. Ты, наверно, знаешь.
Г л а д к и х. Знаю, знаю. Хорошо, что ты зашел. Мне надо с тобой посоветоваться… М-м… Ты когда в отпуск идешь?
П а в е л. У меня нет времени, Степа.
Г л а д к и х. Да, да… Так вот, Павлуша. Только пойми меня, пожалуйста, правильно. Я хочу добра Пугачевой. На этом участке она свернет себе голову. Дело даже не в тракте.
П а в е л. А в чем?
Г л а д к и х. Мы поступили опрометчиво, назначив ее начальником. Посоветуй, как быть.
П а в е л. Колесо завертелось, как я и предполагал. Смотри, Степа, не ошибись опять. На этот раз ошибка тебе дорого может обойтись.
Г л а д к и х. А как бы ты поступил на моем месте?
П а в е л. Во всяком случае поверил бы человеку. Помог.
Г л а д к и х. Павлуша, милый… Мы же не в бирюльки играем. Наняла каких-то девчонок, мальчишек. Тоже мне рабочие! Какое она имела право распоряжаться государственными средствами? У нас план! Бюджет! Кто им будет платить? Ты? Я? Из своего кармана?
П а в е л. Выпей нарзанчику. И успокойся. Люди пошли в тайгу не за деньги. Очень жаль, что ты этого не понимаешь.
Г л а д к и х. Пугачева должна быть на участке позже. Кто ей поручал выискивать какой-то тракт?
П а в е л. А что ты скажешь, если он действительно существует?
Г л а д к и х. Ну, знаешь, если бы да кабы… Нашли бы. Не под землей же он в конце концов.
П а в е л. И все же подожди, Степан. Один-два дня — и все выяснится. Подожди!
Г л а д к и х. Ох, Павел Кленов… Что с тобой сделала женщина!
П а в е л. А что стало с тобой, Степан? Сидишь тут, как барсук в норе. Ну, поехал бы сам, посмотрел бы на людей, на столик со скамьей и прочел бы Ленькину надпись: «Товарищ прохожий! Сядь, отдохни, покури». Я уверен, что и ты поверил бы их мечте. Это замечательные ребята. Настоящие строители прямых дорог. Умоляю, поедем завтра со мной. Поедем, Степан. Посидим у костра, как бывало. Я тебя ухой угощу. Поедем!
Г л а д к и х. Заманчиво. Но время неподходящее. Собрания, заседания. Людей не хватает. С нас ведь тоже требуют. Ты думаешь, я сижу тут в кабинете и покуриваю? Это сегодня день спокойный, а то… Тому квартиру подавай, этому зарплату прибавь, другим путевки в санаторий. И все это на моих плечах. За все я отвечаю. Обиды, жалобы. Бюрократом обзовут, демагогом.