Б е с к а р а в а й н ы й. От вас мне многое потребуется. Вы должны быть моей правой рукой: сейчас ваш цех — на линии огня.
Р о г у л я. Я солдат. Хотя на фронте и не был, но дисциплину ценю. (Встает.) Ну, ни пуха вам ни пера. Если молодежь вас поддержит — вы на коне. Хотя, повторяю: настоящих кадров у нас в цехе нет. Разве это рабочий класс? Помните, когда мы с вами были молодыми…
Б е с к а р а в а й н ы й. Я другого мнения о молодежи. Поживем — увидим.
Р о г у л я. На бригаду Черешни рассчитывайте — там ребята сознательные. Я с ними лично побеседую перед собранием. А то на Яремчука слаба надежда. Я лично против него ничего не имею, но… Страшно сухой. Ох, что за память… Я ведь хотел вас спросить: что нам с блоками делать-то, Василий Миронович? Режут, режут нас блоки. Не вылезают из брака.
Б е с к а р а в а й н ы й. Поставьте туда самых лучших формовщиков.
Р о г у л я. Это можно. Но, чтобы ликвидировать задолженность по блокам, надо бы туда и металлу подбросить.
Б е с к а р а в а й н ы й. Блоки душат завод… Ничего не попишешь. Давайте пока на них столько металла, сколько понадобится.
Р о г у л я. Может быть, сразу и распоряжение подпишете? (Бескаравайный подписывает.) Порядочек!
Входит М а р и н а П е т р о в н а с подносом.
Б е с к а р а в а й н ы й. Вот кофе с молоком.
Р о г у л я. Нет. Бегу. Обещал супруге в кино. А вы?
Б е с к а р а в а й н ы й. К сожалению, времени нет. Анонимки читаю.
Р о г у л я. Вот те на! Неужели и на вас нацарапали?
Б е с к а р а в а й н ы й (берет со стола бумажки). Полюбуйтесь! В обкоме собрали, аккуратно подшили и отдали мне для домашнего чтения.
Р о г у л я. Так же точно и на меня сочиняли. И кто этот мерзавец?.. (Марине Петровне.) Извините за беспокойство… (Бескаравайному.) Все будет сделано, Василий Миронович. (Выходит.)
М а р и н а П е т р о в н а (просмотрев на столе бумажки). Василий! Это страшно!
Б е с к а р а в а й н ы й. Не страшно, а глупо. (Берет одну бумажку, читает вслух.) «…Обращаем также внимание на факты грубости нового директора, на его нетерпимость к принципиальной критике. Следовало бы присмотреться и к моральному облику Бескаравайного, так как он сообщает в анкете, что имеет двоих детей, но якобы не знает, где они находятся. Надо проверить, не сбежал ли в свое время Бескаравайный на Север от первой жены, чтобы не платить алиментов…»
М а р и н а П е т р о в н а. Какая гадость… Кто это мог?
Б е с к а р а в а й н ы й. Скромный труженик пера. Скрывает имя, презирая славу. Разве это впервые? Я уже привык к подобной литературе.
М а р и н а П е т р о в н а. Это зависть. Вечный конфликт. Моцарт и Сальери.
Б е с к а р а в а й н ы й. Думаю, что это комплимент и для меня, и для автора анонимки. Подумаешь, Сальери!
Звонят в дверь, М а р и н а П е т р о в н а идет открывать. Возвращается вместе с И в а с е м.
М а р и н а П е т р о в н а (представляет). Иван Черешня… мой ученик. А это мой муж.
Б е с к а р а в а й н ы й. А-а! Это твой портрет возле проходной висит?
М а р и н а П е т р о в н а (с гордостью). А как же: бригадир передовой бригады…
И в а с ь смущенно улыбается.
Б е с к а р а в а й н ы й. А ты все данные про своего ученика собрала? (Ивасю.) Ну, и что же? Не мешает работа искусству? Хватает для творчества времени?
И в а с ь. Как вам сказать… Конечно, времени маловато… (Марине Петровне.) Я вам вторую часть принес… (Дает ноты вместе с газетой.) Извините… Газету я себе оставлю… (Бескаравайному.) Здесь ваша статья.
Б е с к а р а в а й н ы й. Ты прочел? Твое мнение?
И в а с ь. У нас на заводе еще не было такого, чтобы директор советовался с рабочими.
Б е с к а р а в а й н ы й. Что ребята говорят?
И в а с ь. Разное говорят.
Б е с к а р а в а й н ы й. А большинство?.. Как ты думаешь?..
И в а с ь. Сразу большинства в новом деле никогда не бывает.
Б е с к а р а в а й н ы й. Это верно.
И в а с ь (твердо). Но будет.
Б е с к а р а в а й н ы й. Увидим.
И в а с ь. Знаете, какие в нашей бригаде ребята! Вот пусть только начнется реконструкция — на какую угодно работу согласимся. Чернорабочими согласимся: землю носить, кирпич разбирать.
Б е с к а р а в а й н ы й. Давно на заводе?
И в а с ь. Третий год.
Б е с к а р а в а й н ы й. О-о. Почти кадровый… Отец тоже здесь работает?
И в а с ь. У меня нет отца.
Б е с к а р а в а й н ы й. Что — война?
Пауза.
И в а с ь. Нет. Не война. (После продолжительной паузы, Марине Петровне.) Я вам поиграю, если у вас время найдется…
М а р и н а П е т р о в н а. Конечно! Садитесь.
Б е с к а р а в а й н ы й. Не буду мешать. (Крепко пожимает Ивасю руку.) Рад, что познакомился с тобой.
И в а с ь (тепло, искренне). И я. И я тоже.
Б е с к а р а в а й н ы й уходит. И в а с ь садится за рояль, берет несколько аккордов.
Комната В и к т о р и и, перегороженная двумя шифоньерами, между шифоньерами на никелированной палке портьера. Угол за ширмами открыт для зрителей. Там стоит тахта. Основная часть комнаты напоминает комиссионный магазин. На стенах фотографии. Большинство из них изображает хозяйку комнаты в разнообразных позах.
На авансцене В и к т о р и я, сперва стоя, а потом сидя, делает дыхательную гимнастику: набирает через нос воздух, задерживает и шумно через рот выпускает. Потом переходит на пластические упражнения.
Входит В а л е р и й с большим пакетом.
В а л е р и й (бросает пакет на стол). Вот. Привез. В последний раз выполняю подобные поручения.
В и к т о р и я (продолжая упражнения). Поза пантеры… Дыхательная пауза… (Дышит.) Поза змеи…
В а л е р и й. Послушайте, Виктория, прекратите свои… «йоги».
В и к т о р и я. Почему, солнышко? Индийская гимнастика сохраняет фигуру. А женщина с некрасивой фигурой все равно, что мужчина с маленькой зарплатой: все уважают, а в ресторан ходят с другими. Садись ужинать. Я уже ела.
В а л е р и й. Не буду я ужинать.
В и к т о р и я. Обрати внимание: зернистая икра.
В а л е р и й. Не хочу икры.
В и к т о р и я. Ты ведь так любил ее!
В а л е р и й. Любил — разлюбил.
В и к т о р и я. Икру разлюбил? Анекдот.
Пауза.
Мотоцикл поставил в гараж? (Молчание.) Почему ты так поздно?
В а л е р и й. Это мое личное дело.
В и к т о р и я. Я все знаю, между прочим. Строишься? А почему от меня скрываешь? Хочешь мне сделать сюрприз из трех комнат и кухни? Или собираешься сбежать потихоньку? Предупреждаю: не выйдет.
В а л е р и й. Я должен вам деньги. Я возвращу их.
В и к т о р и я. Обойдусь и без них. Ты мне нужен, а не деньги.
В а л е р и й. Я нужен? Для ширмы?
В и к т о р и я. А может быть, и для души? Может быть, мне, мое солнышко, нравится смотреть на тебя в свободное от работы время?
В а л е р и й (после паузы). Вот что, Виктория. На той неделе я переезжаю на другую квартиру.
В и к т о р и я. Ты хотел сказать: «мы переезжаем»?
В а л е р и й. Не мы, а — я.
В и к т о р и я. Что значит «я»? После всего, что я сделала для тебя, ты не имеешь права на такую грамматическую форму.
В а л е р и й. Ах, какая грамотная!
В и к т о р и я. А что ж ты думаешь? Грамотная! Это ведь ты недоученый. Я, между прочим, полную среднюю в свое время закончила. Между прочим, с медалью. Меня и в институт уже приняли без экзаменов, без взяток и без всякого «блата». Что? Не типично для меня?
В а л е р и й. Почему же вы бросили институт?
В и к т о р и я. Потому что хотела жить. Ясно? Жить, а не киснуть в районной больнице. Жить, жить, жить, а не бегать с этажа на этаж, чтобы выдавать бюллетени гипертоникам и гриппозным…
В а л е р и й. Дело ваше, а я не собираюсь жить так, как вы.
В и к т о р и я. Что за тон?
В а л е р и й. Не могу я больше… Спекулянты… перекупщики… Какие-то темные махинации… Надоело!
В и к т о р и я. А костюмчики модные тебе не надоели? А мотоцикл, на котором ты ездишь, я на зарплату купила?
В а л е р и й. Все забирайте! Ничего не хочу. У меня есть свои дела, свои друзья.
В и к т о р и я. Ах, друзья! А давно они тебе стали друзьями? А где они были, твои друзья, когда ты из тюрьмы возвратился?
В дверь звонят один раз.
Один… Почему побоялся признаться этим друзьям, что отсидел пару лет? Чистеньким хотелось выглядеть? Забыл, в каком ты виде явился, когда привез сюда из дальних краев от моего мужа письмо? Я могла тебе сунуть в зубы четвертак за услуги и на порог не пустить, однако я поступила иначе.
Звонят в дверь. В и к т о р и я считает.
Раз… два… Может быть, ты думаешь у меня тут «Красный Крест» или «Общество защиты животных и растений».
Звонят в дверь.
Раз… два… три… И ты смеешь разговаривать со мной сквозь зубы?
Звонят.
Раз… два… три… четыре… Будто я тебе какая-то Эллочка-людоедка из Ильфа и Петрова…
Звонят.
Раз… два… три… четыре… пять… Иди, открой, и, если это мадам Рогуля, скажи, что за это ее барахло… (Бросает ему на рули пакет.) За эту драную кошку «под котик» больше четырехсот не дает ни один сумасшедший. (Берет мохнатое полотенце.) Я пошла в ванную. (Выходит.)
В а л е р и й (бросает со злостью пакет в угол). Сама скажешь. (Идет, открывает и сразу же возвращается с Кругляком и Рогулей.)
К р у г л я к. Фу! Все варианты сигнализации перепробовал, пока дозвонился… Хотя бы какая-нибудь табличка на дверях была с твоей фамилией.
В а л е р и й. Я угловик… Какая уж там табличка.