Я р е м ч у к. Боишься признаться, что ты его отец?
Б е с к а р а в а й н ы й. Боюсь.
Я р е м ч у к. Сейчас и не нужно. Поговори со Степанидой.
Б е с к а р а в а й н ы й. О чем?! Это ведь правда… все то, что в письме.
Я р е м ч у к. Да. Это правда. Она научила детей презирать тебя. Мстила потому, что слабая была. А ты сильный. Сильные ничего не боятся. Ты ведь такой: перед тобой гора, а ты и сквозь нее идешь.
Б е с к а р а в а й н ы й. Когда иду сквозь эту гору — все видят. Все замечают. А когда о каждый выступ обдираюсь…
Я р е м ч у к. И это замечают… Если бы не замечали, то и я бы сюда сейчас не пришел, и не просились бы ребята к тебе. У них радость, Василий! Мы две ночи не спали и такую штуку придумали!.. Теперь всяким рогулям, подхалимам — полный блин будет!
Б е с к а р а в а й н ы й. Что же это за штука?
Я р е м ч у к. Серьезная! Не какое-нибудь там массовое движение, не сенсация. Но доброе имя сберегут наши хлопцы.
Входит с е к р е т а р ь.
С е к р е т а р ь. Василий Миронович, я ей говорю, а она…
На пороге — Ж а н н а.
Некультурная вы девушка! (Выходит.)
Ж а н н а (умоляюще). Товарищ Бескаравайный, может, вы освободились уже?
Я р е м ч у к. Жанна, Жанна! Где твоя дисциплина? Вы ведь по домам разошлись?
Ж а н н а. Нет, мы на всякий случай остались, пока наш парламентер не вернется…
Б е с к а р а в а й н ы й (Жанне). Зовите ребят!
Ж а н н а выбегает.
Пауза.
Входит бригада.
Комната В и к т о р и и. В и к т о р и я стоит с распростертыми руками возле двери. На авансцене В а л е р и й в кресле с сигаретой в зубах. Аплодирует.
В а л е р и й. Браво! Бис! Никогда еще не видел сцены ревности в вашем исполнении.
В и к т о р и я. Не пущу. Все равно не пущу эту девку.
В а л е р и й. Не девка, а девушка, моя невеста, сейчас придет со своей матерью. Ко мне в гости. Я пригласил их сюда. Мне так нужно.
В и к т о р и я. Какой цинизм!
В а л е р и й. Чего вам надо от меня?
В и к т о р и я (патетично). Любви до гроба. Тебе никогда не приходило в голову, что я люблю тебя, дурень?
В а л е р и й. А я люблю другую. Вот и вся дискуссия.
В и к т о р и я. Жаль. А может быть, побеседуем? Скажи, кто такая твоя невеста? Слесарь, токарь? Трамвайный кондуктор?
В а л е р и й. Не все ли равно. Допустим, студентка.
В и к т о р и я. А-а! Понимаю. Поцелуи под сенью конспектов… После каждой стипендии безумный банкет из четырех пирожков… Положительная героиня с обкусанными ногтями в стиле «Одарка-доярка»…
В а л е р и й. Вот где настоящий цинизм!
В и к т о р и я. Бедный, бедный ягненочек! Он приковылял сюда, невинный, из тюрьмы и только «мэ-э»…
В а л е р и й. Здесь, у нас, тюрьма. За халатами света не видите.
В и к т о р и я. Оставь, ради бога! Я никогда не говорила тебе о своих чувствах, а сейчас… (Садится возле него, смотрит в глаза.) Хочешь, поцелую? Хочешь, укушу?
В а л е р и й. Довольно разыгрывать комедию.
В и к т о р и я. От комедии до трагедии один шаг. И ты сейчас убедишься в этом. (Подбегает к стенной аптечке, разрывает облатку, достает таблетку. Хочет проглотить.)
В а л е р и й (бросается к ней, хватает за руку). Не смейте!
В и к т о р и я. Пусти… Пусти меня…
Борьба. В и к т о р и я кусает его за руку, вырывается, перебегает на другой угол и что-то глотает.
В а л е р и й. Что вы наделали! (Отнимает облатку. Читает.) «Пирамидон с кофеином»…
В и к т о р и я. А ты думал, что я в самом деле отравлюсь, идиот? (Запивает таблетку водой.) Как мадам Бовари?.. Черт с тобой, принимай своих гостей, но сперва возврати мои вещи.
В а л е р и й. Сию минуту?
В и к т о р и я. Немедленно. Сбрасывай пиджак. Он не твой.
В а л е р и й сбрасывает пиджак. Идет к шифоньеру, который стоит дверцами к его углу, и во время последующего диалога перебрасывает вещи на руки В и к т о р и и, которая, осматривая их, перевешивает в шифоньер, стоящий дверцами к основной части комнаты.
В и к т о р и я. Не так быстро! Это не какой-нибудь ширпотреб. Это все заграничное. (Вычитывает по списку.) Костюм синий… Боже, как заносил! Костюм серый… А где жилет?
В а л е р и й. Вот жилет.
В и к т о р и я. Я могла бы все это продать и буквально завалить своего несчастного мужа посылками. А я все тебе, все тебе! Жирное пятно? (Бросает макинтош назад.) С пятном не приму. (Звонят в двери.) Раз… два… три… четыре… пять…
В а л е р и й. Это ко мне. И имейте в виду: если вы хоть словом, хоть жестом… (Идет к двери.)
В и к т о р и я (загораживает собой дверь, с ненавистью). У-у, паразит! (Хлопнула дверью. Ушла.)
Валерий идет за ней и сразу же возвращается в сопровождении С т е п а н и д ы, С а н и, И в а с я, Л е о н и д а, Ж а н н ы, К о л и и В о в ы.
В а л е р и й (растерянно). Заходите, располагайтесь… (Степаниде.) Присаживайтесь, Степанида Гавриловна…
С а н я (целует Валерия). Почему ты без пиджака?
В а л е р и й (смущен). Сейчас, сейчас… (Идет за перегородку. Надевает новую спецовочную куртку.) Как это вы все ко мне? Не ожидал…
С а н я. Почему? У нас ведь помолвка, я всех пригласила.
В о в а. Да ты ведь и болен как будто? Пришли проведать.
Ж а н н а. Давно пора было. А то еще ни разу не видели как Валерий живет.
К о л я. Так он ведь не приглашал.
С т е п а н и д а (Валерию). Вот это твой угол?
В а л е р и й. Ага. (Показывает.) А это все чужое.
С т е п а н и д а. А где твоя хозяйка?
В а л е р и й. Не знаю. На работе, по-видимому.
С т е п а н и д а. До пенсии не дослужилась?
В а л е р и й. Нет, еще работает… Где-то в торговой системе… (Идет к буфету.) Ах, черт! Буфет заперла. Вон у меня две чашки и стаканчик от термоса.
Ж а н н а. А мы с собой кое-что захватили. (К Леониду.) Распаковывай багаж!
Л е о н и д раскрывает чемодан, зацепил плечом столик с роскошной вазой.
В а л е р и й. Осторожно! Эта ваза стоит полтораста рублей.
С а н я. Ущипни меня! Сколько?
Л е о н и д. И где только люди деньги берут?
С т е п а н и д а. Одни зарабатывают, а другие берут.
Ж а н н а (вытаскивает из чемодана бумажную скатерть, салфетки, пластмассовые стаканчики). Полный сервис.
И в а с ь. Жанна! Ты — гений. (Становится перед ней на колени.) Кабальеро! Гитару! (Поет.)
Я ж для той, что всех милее,
Песнь и кровь свою отдам…
(Хочет поцеловать Жанне руку.)
К о л я. Без натурализма. Символически. (Целует воздух.) Вот так.
С а н я. Садитесь же, присаживайтесь…
В а л е р и й. Прошу к столу.
К о л я. Товарищи! Что мы имеем на сегодняшний день? На сегодняшний день мы имеем вечер, обещающий солнечное утро для будущих молодоженов. Так выпьем же за вполне земную любовь в эпоху покорения космоса…
Л е о н и д. Ближе к фольклору: горько!
С т е п а н и д а. Рано еще «горько» кричать! Это помолвка, а не свадьба.
К о л я. Эх ты, фольклорист! За предстоящую свадьбу. И все равно — горько!
В а л е р и й (целует Саню). Спасибо, Коля. Спасибо вам всем, что пришли. Я сразу выздоровел, ей-богу!
К о л я. Жаль, что ты вчера не выздоровел и на совещание бригады не пришел.
В а л е р и й. Я ведь на бюллетене…
Звонят в дверь. Молодежь хором: «Раз… два… три…»
В а л е р и й. Это не к нам.
Входят Я р е м ч у к и С е м е н К у ч е р я в ы й. С е м е н останавливается на пороге.
С т е п а н и д а. Еще гости! Милости просим…
Я р е м ч у к (Семену). Заходи, не бойся. А то бродит под окнами, как лунатик. Точного адреса не знает.
С е м е н. Я к тебе, Трегуб. Пантелеймон Лукич сказал, что все тут. (Приближается к столу.)
С т е п а н и д а. Садись. Гостем будешь.
Я р е м ч у к. Налей, Саня, чарочку хлопцу.
С е м е н (пьет). Знаете, что в общежитии делается? Стенгазету, где ваше воззвание, ребята вместе с фанерой носят из комнаты в комнату. Молодцы! А я ведь на вас…
И в а с ь. Да будет тебе!
Я р е м ч у к. Помолчи, дай ему все сказать. Все, что на душе.
С е м е н. Обидел я вас, не разобрался.
С а н я. Да садитесь же…
С е м е н. Нет, я на смену. Не разобрался, говорю. Теперь пусть мне кто-нибудь заикнется, что ваша бригада — за длинным рублем… Дай, Валера, пять. (Пожимает руку изумленному Валерию.)
В а л е р и й. Вы что-нибудь понимаете?
И в а с ь. Не хотелось об этом во время помолвки. Ну, уж если так вышло… (Коле.) Объясни, Быстров.
С е м е н (Валерию). Ты что… ничего не знаешь?
К о л я. Слово Черешне. Это его идея, пусть и объясняет.
В а л е р и й. Вы постановили перейти с блоков на другой конвейер?
И в а с ь. Нет, мы остаемся на блоках. Зато мы что-то другое постановили. До самого конца реконструкции все наши премиальные, все прогрессивные — словом, все, что заработаем свыше средней зарплаты, отдадим на жилищное строительство, на наш молодежный жилкомбинат.
Ж а н н а. Ну, как?
В а л е р и й. Вы… и меня подписали?
К о л я. Еще бы! То, что ты заболел, не означает…
В а л е р и й (после паузы). Я обманул вас. Я не был болен, Я просто струсил, потому и не пришел на совещание. Не мог в глаза вам смотреть. Я ведь все знал о металле. Я скрыл. Я хотел заработать.
С а н я. Валера!
Ж а н н а. Ты мог такое сделать? Ты?..
В а л е р и й. Я вам все скажу. У меня долг. Крупный долг. Но я вас очень прошу: пусть стоит и моя подпись…