. А я молчать не буду, уважаемый Антон Саввич. Я, конечно, женщина, скандалов не люблю, но если ваш распрекрасный внучонок, этот волчонок…
С о к а л ь с к и й. Цыц, баба! Посмейте только поднять на Леньку руку…
Л е в к и н а (оторопела). Не трогайте меня! Валерий, ты слышишь? Теперь ты видишь, как надо заступаться за своих детей? Ну, онемел, истукан? Идем домой.
Л е в к и н а уволокла мужа. Взволнованный С о к а л ь с к и й поднял с земли сломанную ими модельку, тщательно пытается соединить две половинки и, наконец, забрасывает их далеко за огород. С о к а л ь с к и й уходит. Появляются Р о ж к о в ы. У Д м и т р и я И в а н о в и ч а под мышкой доска, у Л е н и — фанера. Подражая барабанщику, Л е н я лупит кулаком по фанере и поет.
Л е н я.
Бей, барабан, бей, барабан!
Труби, горнист, зарю…
Пап, а пап! (Рожков останавливается.) А пассажирский лайнер может быть реактивным? (Рожков согласно кивнул.) А как мы реактивный лайнер назовем? (Рожков задумывается, таинственно шепчет что-то на ухо Лене.) Здорово! Ух, как здорово, пап!.. (Поет.)
Бей, барабан, бей, барабан!
Труби, горнист, зарю.
На то мы и мальчишки,
Чтоб играть в войну…
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Восемь лет спустя.
В глубине сцены — фасад школы. Впереди, вдоль широкого тротуара, посажены каштановые деревья. Газетный киоск (он закрыт). С двух сторон киоска — скамейки. Телефонная будка. Из школьного двора выбежала группа ребят: Л е н я Р о ж к о в, В и т я К о л я д к о, М и ш а и З и н а Л е в к и н ы. Они веселы, возбуждены.
М и ш а. Стоп, гоп-компания! Не разбегаться! Командовать парадом буду я. (Приблизив к глазам защитные очки, говорит явно подражательно.) Итак, конец экзаменам отмечаем нижеследующими запланированными мероприятиями: а) массовое посещение кафе, б) поход в кино и в) вылазка на парковую танцплощадку. (Подкинул очки.) Есть возражения? Нет. Принято единогласно.
Л е н я и В и т я подняли руки, но М и ш а закрыл глаза.
(Обращаясь к фасаду здания.) Прощай, школа! Прости, прощай и благослови нас! Молодых людей! Шестидесятого года! Двадцатого века!.. Не слышу аплодисментов…
В и т я. Не будет оваций! Я и Леня — мы не можем! В школу сейчас придет начальник аэроклуба. И будет встреча с летчиком, с Героем Советского Союза.
З и н а. Здравствуйте! (Лене.) Ведь договорились?
Л е н я. Давайте попозже, а сейчас нельзя — дисциплина!
М и ш а. Начинается… В школе дисциплина, студентом станешь — дисциплина. Мы уже не школьники, еще не студенты, даже не а-би-ту-риенты… Хорошо, черт возьми, хоть ненадолго быть никем. Кто мы? Вольные стрелки. Рыцари великих надежд… Слушайте, рыцари, я угощу вас гаванским ромом, а даму… (галантно раскланялся перед сестрой и тычет пальцем в ее носик) даму — пирожным. Нет, двумя пирожными «эклер».
З и н а. Не кривляйся. Откуда у тебя деньги? Сказал маме, что купит цветы учителям. Выклянчил… Обманщик!
М и ш а. Обман покрою аттестатом. На радость родителям. А теперь серьезно. Ты не рехнулся, Леня? В самом деле решил поступить в летную школу? Ну, аэроклуб, планеры, парашюты… Спорт для развлечения… Чем бы дитя не тешилось, как говорят наши предки. Но с твоей светлой математической башкой — в училище летчиков?
Л е н я. Брось трепаться!
М и ш а. Ах, да, я совсем забыл… «В нашей жизни всегда есть место подвигу». Витя, ты газеты читаешь, подтверди, Витя. «Народ безмолвствует». Не торопись, Леня, стать героем. Точно знаю, вакантные места на будущих космонавтов…
З и н а. Завелся! Тебя это не интересует…
М и ш а. Верно! А почему? Сыт по горло нравоучениями! Это можно, а это нельзя. Есть на свете маленькие земные радости, и никому они не запрещены, но будущим летчикам запретят.
В и т я. Пижон! Какая у тебя цель в жизни?
М и ш а. Тихо. Сейчас бывший член школьного комитета ВЛКСМ товарищ Колядко Виктор будет меня воспитывать. Вить, убей меня цитатой. «Рожденный ползать, летать не может»!.. А если, Витенька, рожденный жить летать не хочет? Н е х о ч е т!..
В и т я. Ну и живи на мамкиных харчах, на легких батькиных рублях. Научился пить коньяк и дымить сигаретами… Это все, что тебе надо в жизни? Есть у тебя цель?
М и ш а. С тобой, Вить, невозможно спорить. Ты напичкан газетной моралью. Ты — дремучий примитив. Если крепко стукнуть тебя по лбу…
В и т я. Меня? Нет, это я сейчас примитивно вправлю твои мозги в вестибулярный аппарат. (Замахнулся.)
М и ш а (отскочив в сторону). Эй, ты, топай, топай… (Храбрится, а отступает.) Не хватай за грудь! Ленька, выручай! (Вырывается и убегает, Витя вслед за ним.)
З и н а. Куда он за ним погнался?
Л е н я. Ох, Зин, до чего погулять охота! Давай сразу после собрания. Как увидишь, что выходим…
З и н а. Еще что придумал! Пойду домой, отнесу книги. И, может быть, приду, а может, и не приду…
З и н а помахала Л е н е рукой и ушла. Л е н я взглянул на часы, повернул к школе. В это время на тротуаре появился Л а в р у ш и н.
Л а в р у ш и н. Молодой человек… Эй, парень!
Л е н я (обернувшись). Вы меня?
Л а в р у ш и н. Ты из этой школы?
Л е н я. Из тридцать седьмой. Мы вас ждем.
Л а в р у ш и н. Кто это мы? И почему меня?
Л е н я. Мы… Ну, ребята, выпускники, спортсмены аэроклуба. У нас встреча… (Смотрит на золотую звезду героя). С вами.
Л а в р у ш и н (пристально смотрит на Леню). Ну, до чего лицо знакомо… (Леня смущенно пожимает плечами.) Нет, не твое. Летчика одного вспоминаю. В паре с ним летал. Как тебя зовут?
Л е н я. Леонид. Леонид Рожков.
Л а в р у ш и н (несколько разочарованно). Знали мы и Рожкова. Только тот был «третий в паре»…
Л е н я. Извините, не понимаю.
Л а в р у ш и н. Ладно, веди меня. (По дороге.) А какого ты года рождения? (Уходят.)
Едва они скрылись, как по тротуару, оглядевшись, возвращается З и н а. Она юркнула за киоск, спряталась за скамейкой. Прибежал В и т я. Уже у калитки он заметил З и н у.
В и т я. Ты чего? На кого устроила засаду?
З и н к а. Тс-тс… (Наконец, она поднялась, облегченно вздохнула и вышла на тротуар, глядя кому-то вслед.) Прошли…
В и т я (туда же глядя). Так это же твоя сестра, Клава. С кавалером, с чемоданами.
З и н к а. Вот именно! С чемоданами… Только не с кавалером — с мужем. Я о нем столько наслышалась и еще ни разу не видела. А теперь приметила их и… спряталась. Ой, Витька, ты ничего не знаешь! (Критически смотрит на Витю.) Подрались?
Заслышав позади шаги, В и т я сжал кулаки, обернулся и… принял стойку «смирно». Он отступил назад, давая дорогу начальнику аэроклуба Я х н е н к о. Тот узнал В и т ю, остановился.
В и т я. Здравия желаю!.. К нам, товарищ начальник?
Я х н е н к о. Вы удивительно догадливы, товарищ Колядко. Почему такой мятый вид? Кто это вас?
Удивленно посмотрел на З и н у, та обиженно фыркнула, с независимым видом ушла за киоск, села на скамейку и вытащила книжку из портфеля.
Застегнитесь, Колядко.
В и т я (гордо). Я постоял за честь аэроклуба.
Я х н е н к о. А я, товарищ Колядко, приехал предупредить: не могу сейчас беседовать с ребятами.
На тротуаре появился С о к а л ь с к и й. Увидев Я х н е н к о, С о к а л ь с к и й остановился.
Ждут меня на аэродроме, начальство туда прибыло. Скажите ребятам, что завтра встретимся на приемной комиссии.
В и т я. Ясно, товарищ начальник. Разрешите идти?
Я х н е н к о. Идите.
В и т я побежал к школе. Когда Я х н е н к о повернулся, перед ним, загородив дорогу, стоял С о к а л ь с к и й.
С о к а л ь с к и й. И на аэродром за вами поехал бы, так вы мне нужны! Начальником аэроклуба будете?
Я х н е н к о. С кем имею честь?
С о к а л ь с к и й. С пенсионером. Разговор не обо мне… Внук мой ваш клуб посещает.
Я х н е н к о (извиняющимся тоном). Если можно — это ведь не срочно, — приходите в любой час в аэроклуб. А сейчас… (Взглянул на часы.)
С о к а л ь с к и й (строго). Нет, только сейчас! В другой раз поздно будет.
Я х н е н к о. Что случилось? (Жестом приглашает Сокальского на скамейку по другую сторону киоска.)
З и н а хотела уйти, но, заметив А н т о н а С а в в и ч а, осталась, только лицо закрыла книгой. Мужчины ее не видят.
Слушаю вас.
С о к а л ь с к и й. Моя фамилия Сокальский. Антон Саввич Сокальский. Я — советский гражданин, и ничто советское мне не чуждо.
Я х н е н к о (настороженно). Разумеется…
С о к а л ь с к и й. Был утром в вашем аэроклубе. Вас не застал, но узнал, где вы… Осмотрел классы. Самолет видел в разрезе. Любопытно. А еще любопытней — картина, что висит в красном уголке. Обнаженный человек, крылья у него на спине нарисованы. Спрашиваю: «Кто такой»? Объяснили. Жил некогда родитель Дедал и поучал он сына Икара: «Не искушай судьбу, не возносись к небу, солнце растопит воск на твоих крыльях». Гордец пренебрег советом отца. Вознесся и погиб. Древность, а с каким смыслом?
Я х н е н к о (неохотно, но терпеливо). Смысл в другом: не в осуждении — в прославлении Икара. Он все-таки взлетел! Море, в которое, по преданию, он упал, называется Икарийским, острова — тоже. Недавно планету новую открыли, Икар — так назвали ее астрономы. Оставим в покое мифы. Вас что тревожит?
С о к а л ь с к и й (подумав). Оставим. Астрономия, космос — не моего ума понятие. Я о внуке. В летчики ему нельзя. Категорически!