Заводоуправление. Отдел главного механика завода. В окна светит добрый июньский день.
Обстановка комнаты: чертежные столы, стулья, шкафы, телефон. Две двери: справа — входная, в глубине — дверь с табличкой: «Главный механик А. Н. Адамов».
Работают за своими столами конструкторы отдела М а л о з е м о в, Р у ч ь е в и А н н а Г е о р г и е в н а. Для них привычно, не отрываясь от занятий, перебрасываться фразами, острить, напевать.
Л е о н и д (чертит, напевая тихонько).
Ах ты, море, море Черное,
Бирюзовая волна.
Все девчонки непокорные,
Распроклятая судьба…
А н н а Г е о р г и е в н а. Очень жалобно. Просто за сердце хватает.
Л е о н и д. Да? Вот я и говорю… (Напевает.)
Ты налей, налей, дружочек мой,
Выпью с горя я до дна,
Ничего мне не поможет…
М а л о з е м о в. Между прочим, судя по некоторым данным, сегодня у нас суббота. Н-да-с!
Л е о н и д. Действительно, суббота! Смотрите-ка, узнал, товарищ, проник в тайну бытия! Как он только сумел это сделать, не понимаю?
А н н а Г е о р г и е в н а (включаясь в игру). Не знаю. Не представляю себе. Интуиция, очевидно.
Л е о н и д. Нечеловеческие способности у этого Малоземова! Сразу, с маху определить: «сегодня у нас суббота»… Колдун! Шаман! Фармацевт!
М а л о з е м о в. Внимание! Повторяю! Мы в преддверии выходного дня… Ваши планы на завтра, Анна Георгиевна?
А н н а Г е о р г и е в н а. Не думала еще, Игорек. Чем-нибудь займусь. Нечитаные журналы лежат, по хозяйству кое-что надо сделать…
М а л о з е м о в. Так, ясно… Потерянный для общества человек. Твои планы, Леня? Стоп, стоп, стоп… Тут есть зернышко! Неплохая штука! Помозгуем!
А н н а Г е о р г и е в н а. О чем вы, Игорь?
Л е о н и д. Тс-сс! Конструктора Малоземова осенила идея!
М а л о з е м о в (торопливо). Братцы, умоляю, не обращайтесь ко мне! Меня нет, я умер! (Энергично работает арифмометром.)
Л е о н и д (после паузы). Н-да, суббота, короткий день. Ах, скорее бы он уже кончился!
А н н а Г е о р г и е в н а. Устали?
Л е о н и д. Нетерпение! Жду! Ведь освобожусь пораньше не я один, еще кое-кто… А это значит, что мне будет уделено больше времени и больше… ну и так далее и так далее…
А н н а Г е о р г и е в н а (тихо). Насколько мне известно, вас в этом смысле как будто не очень обижают…
Л е о н и д. Не ропщу! Напротив! Но… «л’аппети виен ан манжан» — аппетит приходит во время еды… Не знаю, как у некоторых…
А н н а Г е о р г и е в н а (крайне смущенная). Ладно, довольно! Мы мешаем Игорю работать.
Л е о н и д. Ну вот еще… (Громко.) Игорь, мы тебе мешаем? Он и не слышит вовсе.
А н н а Г е о р г и е в н а. Все равно, займитесь делом. (Уткнулась в бумаги. Слышно торопливое щелкание малоземовского арифмометра.)
Л е о н и д (перелистав одну из своих папок, встает, кладет ее в шкаф; на обратном пути останавливается у стула Малоземова). Все крутишь? Крути, верти, Гаврила!.. Ну-ка, давай цифры, быстро!
М а л о з е м о в. Сто девяносто семь возвести в куб, результат споловинить, умножить на двадцать три.
Л е о н и д. Ясно. Один момент! (Производя в уме вычисления, бормочет.) Сто девяносто семь на сто девяносто семь — тридцать восемь тысяч восемьсот девять… На сто девяносто семь! Гм… гм… гм… Так: куб — семь миллионов шестьсот сорок пять тысяч триста семьдесят три. Половиним! Есть… Три миллиона восемьсот двадцать две тысячи шестьсот восемьдесят шесть и пять десятых… На двадцать три! (Закрыл глаза. Пауза. Громко.) Записывай! Одиннадцать миллионов четыреста шестьдесят восемь тысяч ноль пятьдесят девять и пять десятых!
М а л о з е м о в (записав, продолжает вертеть ручку арифмометра. Кричит). Верно! Одиннадцать миллионов четыреста шестьдесят восемь тысяч ноль пятьдесят девять и пять десятых! Ф-фу, руку отмотал… Ты дьявол, Ленька! Нет, честное слово, ты гениален!
Л е о н и д. Заткнись! Работай, бездельник!
Я к о р е в а (появляясь на пороге). Привет, народы!
Л е о н и д. А-аа… Нянюшке советского спорта!
Я к о р е в а. А что, именно нянюшка! С вами забот — полон рот! (Пожимая руки, покровительственно.) Ну, как вы тут поживаете, товарищи? Все в порядке — настроение, самочувствие?
А н н а Г е о р г и е в н а. Спасибо, Антонина Павловна, не жалуемся.
Л е о н и д. Товарищ заведующая… То есть, виноват, товарищ директор стадиона! Рапортуем: настроение бодрое, самочувствие бодрое, выполнение плана…
Я к о р е в а. Все зубоскалишь, Леонид Петрович? Ты лучше к олимпиаде как следует готовься, не за горами дело. (Присаживаясь.) На минутку зашла. Интересуюсь: когда и куда наш чемпион отдыхать собирается ехать? Путевочку надо добыть. Куда тебе? Хочешь — на Южный берег Крыма, хочешь — на Кавказ: в Гагры, в Сочи…
Из кабинета Адамова три звонка.
А н н а Г е о р г и е в н а. Игорь, вас Артемий Николаевич зовет! Игорь!
М а л о з е м о в (отрываясь от работы). Что? Меня? (Звонки.) Адам зовет… (Взглянул на часы.) Точен, дракон: ровно пятнадцать тридцать. (Отобрав чертежи, проходит в кабинет Адамова.)
Я к о р е в а. Как же решаешь, Леонид Петрович, а?
Л е о н и д. Крым… Южный берег… А много в завкоме путевок в Крым?
Я к о р е в а. Много ли, мало — для тебя добьюсь. Один поедешь или парочку путевок хлопотать? Нажму! Что смутился… Ты, дорогой товарищ, раз навсегда запомни: и помышлять нечего куда-нибудь из наших краев. Лучше нигде не будет. Значит, с путевками все ясно, так?
Л е о н и д (усмехаясь). Ясно. Грубый подкуп, да еще при свидетелях.
Я к о р е в а. Что — подкуп, какой подкуп? Леня Ручьев — звезда спорта, наша слава, наша гордость! Весь завод это понимает. Давай заказывай — куда, когда…
Л е о н и д. Большое спасибо, Антонина Павловна. Но если все так мило складывается, вопрос о поездке мне надо согласовать кое с кем…
Я к о р е в а. Ладно! Согласовывай! Только особенно не тяни. (Уходит.)
М а л о з е м о в (выходя из кабинета Адамова). Ну, братцы, Артемий Николаевич сегодня — само благодушие! Отец родной! Кому что надо — идите, не откажет.
А н н а Г е о р г и е в н а. Мне полцарства нужно.
М а л о з е м о в. Даст.
Л е о н и д. А побольше? У меня глаза завидущие.
М а л о з е м о в. Отвалит! Мне во всяком случае совершенно твердо обещал в конце месяца отгул за переработку отдать.
А н н а Г е о р г и е в н а. О-оо, даже до таких щедрот дошло дело?!
Стук в дверь. На пороге появляется Н а д я.
Н а д я. Здравствуйте! Извините, пожалуйста, может быть, я помешала…
М а л о з е м о в. Извиним ее или нет? Как, товарищи?
Л е о н и д. Извиним.
Н а д я. Я из цеха холодной штамповки, сверловщица.
М а л о з е м о в. Очень приятно.
Н а д я. Я о серьезном деле поговорить с вами хочу…
М а л о з е м о в. Еще более приятно.
А н н а Г е о р г и е в н а. Игорь!.. Садитесь, девушка.
Н а д я (садясь, Малоземову). Вы всегда такой… (Постучала себя пальцем по лбу.) или это вы только со мной так разговариваете?
Л е о н и д прыснул.
М а л о з е м о в (сконфуженно). Резко, девушка, резко! Я ведь шутил.
Н а д я (сердито). А я не для шуток сюда пришла, я уже предупредила! (Помолчав, Анне Георгиевне.) Вот вы — отдел главного механика — придумали защитное приспособление у штампа. А у нас в цехе прессовщики вашим устройством почти совсем не пользуются.
А н н а Г е о р г и е в н а. То есть как не пользуются? А что смотрит мастер, начальник цеха?
Н а д я. Ну эти корят, ругаются, но все равно — пренебрегают рабочие.
М а л о з е м о в. Что за нелепость — «пренебрегают»… Разве не понимают, чем это может кончиться?
На реплике Малоземова в дверях кабинета появляется собравшийся уходить А д а м о в. Незамеченный останавливается, слушает разговор.
Н а д я. Понимать-то понимают, но… как бы вам сказать… Невыгодна ваша придумка рабочим. При штамповке, при подвижке листа каждый раз включай и выключай устройство, включай и выключай… Много времени теряется в течение дня, бьет по выработке. Вот взяли и плюнули: рискуют! А несчастье в любой момент может произойти. Знаете, с какой силой падает пуансон.
Л е о н и д. Ты тут при чем? Ты ведь на сверлильном станке работаешь?
Н а д я. А я ни при чем. Просто рядом стою и вижу. Глаза у меня есть.
М а л о з е м о в (Леониду). Мое устройство! Я его проектировал, когда ты в командировке был. (Наде.) Ничего иного не придумаешь: какое-то время приходится терять; с опасностью надо считаться!
Н а д я. А рабочие не считаются.
М а л о з е м о в. За это жучить надо! Наказывать! Где у вас дисциплина? А еще цех коммунистического труда называется.
Н а д я (возмущенно). Вот то-то и есть, что коммунистического… Чего ради рабочий из-за вас должен снижать выработку, плестись в хвосте, позориться да еще терять в зарплате? Вы должны постараться, вы обязаны…
А д а м о в (выступая вперед). Тихо, тихо!.. «Обязаны»?!. Отдел главного механика имеет свои задачи, девушка! Среди прочих и эта канитель — техника безопасности. Среди прочих — понятно? И не шуми. (Малоземову.) Дай-ка схему устройства! И пожалуйте все ко мне!.. Ч-черт, только соберешься куда-нибудь, всегда задержат! (Уходит в кабинет.)
М а л о з е м о в поспешно отыскивает в шкафу нужную папку. Пошел к Адамову. За ним — А н н а Г е о р г и е в н а, Л е о н и д, Н а д я.
Л е о н и д (у дверей, Наде). Ты зачем?
Н а д я. Так всех же!
Л е о н и д. А ты что-нибудь понимаешь в этом?