Ф а л а л е е в. Напоминаю еще раз нашу игру. Все приходящие сюда — ваши поклонники…
Б а р к о в с к а я. А вот уж этому меня учить — только портить. Лучше объясните эту игру вашим соратникам. Я из кожи лезу — смешу весь зал. Толпа хохочет, а они сидят и с каменными лицами смотрят уморительно смешной фарс, идиоты!
За кулисами слышатся два звонка.
Второй звонок! Толкни там моих девочек, пусть идут одевать меня!..
Фалалеев уходит. Барковская пудрится и, напевая, рассматривает себя в зеркале.
«Смотрите здесь, смотрите там, да нравится ли это вам?..»
Входят к о с т ю м е р ш а и п а р и к м а х е р ш а.
Девочки, скорей, скорей, скорей! (Ложится на диван, поднимает вверх ноги.) Сперва чулки! Да черные, черные! О господи! Какие же вы тупицы! Теперь платье. Да тише, тише! Прическу помнете! Платье тоже черное! Пора знать, идиотки, что в третьем акте — я всегда монашка!..
Условный стук в дверь.
(Тихо.) Это, наверно, он. (Громко.) Да, да! Войдите!
А н д р е е в (входит с букетом в руках. Увидев полураздетую Барковскую). Ах, пардон! Тысячу извинений! (Хочет уйти.)
Б а р к о в с к а я. Ничего, ничего! Останьтесь, я перейду за ширму. Девочки, вы мне больше не нужны!
Те быстро уходят. Барковская не торопясь идет за ширму.
Извините, такова наша закулисная жизнь. О нас любят посплетничать: «Актрисы — грязь, разврат…»
А н д р е е в. Убеждаюсь воочию, что это не так. Я видел вас на сцене. Я восхищен и не мог не зайти. Вот, прошу. (Подает ей через ширму букет цветов.)
Б а р к о в с к а я (нюхая цветы). О! Мои любимые запахи!.. Как вы милы!
А н д р е е в. К сожалению, я зашел на одну минуту. Хочу еще раз увидеть вас в одной вещице… (Со значением.) Когда пойдет фарс «Грелка»?
Б а р к о в с к а я (с радостью). После дождика в четверг!
А н д р е е в. Фу-х!.. Тогда я — дома…
Б а р к о в с к а я. Наконец-то! Мы вас заждались! Все наши люди в сборе, а вас все нет и нет. Час назад вас пошел встречать на вокзал Греков. Мы просто не знали, что и думать! Фалалеев очень волнуется. Он, между прочим, так вас описал, глаза, волосы, что я уже до пароля догадалась, что вы Савинков!..
А н д р е е в (изумленно). Что?!
Б а р к о в с к а я. Ой! Простите, простите меня, глупую бабу! Но это от волнения, уверяю вас. (Тихо.) Борис Викторович… Виновата, конечно, я, меня предупредил Фалалеев, что вашу фамилию вслух произносить нельзя.
А н д р е е в (большая пауза, во время которой он понял все, и, входя в роль, строго). Довольно. А то скажете еще что-нибудь лишнее…
Б а р к о в с к а я. Виновата, Борис Викторович, но… (Кокетничая.) Прошу пощады как женщина…
А н д р е е в (покровительственно). Ну-ну. Не расстраивайтесь, Валентина Николаевна. Я не за все ругаю тех, кто мне верно служит. Отличную явку и пароль придумали вы, конечно?
Б а р к о в с к а я (наигрывая скромность). Мне не пришлось долго думать. Я — актриса. Вся моя жизнь в театре…
А н д р е е в (безапелляционно). Все равно остроумно. Я вам аплодирую. Браво, Барковская! (Потрепал ее по щеке и оглядывая ее.) Черт возьми, с вами строго невозможно говорить.
Б а р к о в с к а я (смеется). Тем более, Борис Викторович, что я привыкла больше…
А н д р е е в. К аплодисментам и комплиментам?
Б а р к о в с к а я. Смилуйтесь, я не только актриса, но и слабый пол.
А н д р е е в. Да, вы не только актриса, не только слабый пол, но и…
Б а р к о в с к а я. А что «и»?
А н д р е е в. Хотите знать?
Б а р к о в с к а я (закрывая глаза и покачивая головой). Очень…
А н д р е е в (закрывает ей глаза ладонью и оглядывает комнату). После скажу.
Б а р к о в с к а я (млея). Я буду ждать. Очень, очень…
Три звонка.
Ах, третий звонок! Я должна бежать! (Пудрится перед зеркалом и уже фамильярно.) Борис Викторович, располагайтесь, миленький, как дома. (Открывает дверцу стенного шкафа.) Вот здесь коньяк, вино, фрукты. Я сейчас пришлю к вам Фалалеева.
Слышатся крики: «Барковская! Барковская!»
Слышите, меня зовут! Мой зритель! Убегаю! (Уходит.)
А н д р е е в. Значит, Савинков здесь… (Быстро направляется к двери.)
Ф а л а л е е в (входя, оживленно). Борис Викторович!…
Пауза.
Андреев?!
А н д р е е в. Здравствуй, Дмитрий Павлович! Вот ты какой стал?! Весь в кожах! Сколько же мы с тобой не видались?
Ф а л а л е е в (закрывает дверь на ключ, вынимает наган). Садись!
Андреев садится у стола.
Руки на стол!.. Ты не выйдешь отсюда живым, чекист Андреев!
А н д р е е в (спокойно, улыбаясь). Как в театре. (Зевает.) Извини, не спал уже двое суток… Слушай, Фалалеев, убери пушку, у меня тоже есть.
Ф а л а л е е в. Не сомневаюсь.
А н д р е е в. Ну вот и не надо горячиться. А то перестреляем друг друга… Представляешь, как обрадуется Борис Викторович?
Ф а л а л е е в. Игру ведешь, чекист?
А н д р е е в. А ты разве не играешь комиссара? Мы с тобой оба советской власти «служим»!..
Ф а л а л е е в. Врешь! По-разному служим!
А н д р е е в. Да не кричи ты, ради бога. И не торопись убивать меня — очень пожалеешь. А если боишься меня, так и скажи. Возьми вот из моего кармана пистолет. (Поднимает руки вверх, встает и поворачивается к нему спиной.) Бери, бери, а то ведь у меня тоже сердце не камень.
Фалалеев вынимает у Андреева из заднего кармана пистолет.
Вот так. А теперь выпьем коньячку и поговорим спокойно. (Так же, не оборачиваясь, идет к шкафу, достает бутылку, рюмки, фрукты и, вернувшись, по-хозяйски расставляет все это на столе.) Ну вот, а теперь обсудим этот назревший вопрос, как говорят большевистские ораторы.
Ф а л а л е е в (все время напряженно наблюдавший за Андреевым, усмехнулся). Ну, артист ты, Андреев, артист…
А н д р е е в (тоже улыбаясь). В театре встретились… (Наливает рюмки.) Ну, со свиданьицем вас, Дмитрий Павлович. С фронта не виделись.
Ф а л а л е е в (быстро опрокинул рюмку в рот). Напоминаешь, что я у тебя в долгу. Я не забыл, что ты раненого меня из-под огня…
А н д р е е в. Не похоже, что и помнишь. Но дело не в этом. Слушай меня внимательно и соображай быстрей, а то время бежит, и я могу опоздать к Борису Викторовичу, а без нашей встречи с ним ваше заседание здесь не состоится.
Ф а л а л е е в. Как?!
А н д р е е в. А вот так. Какое правительство в Самаре? Знаешь? Или ты даже газет не читаешь в своем Ярославле?
Ф а л а л е е в. Ну, эсеровское правительство в Самаре, а при чем тут оно?
А н д р е е в. Оно-то ни при чем, да я — при нем. Я только одного не понимаю, почему ты не знаешь, что я эмиссар от этого правительства. О тебе меня предупредил Борис Викторович. А обо мне тебя должен был предупредить… Греков. В Ярославль я приехал с особыми полномочиями и особой, отдельной от вашей явкой с Борисом Викторовичем. Он же и пароль мне передал насчет «Грелки» и «Дождика в четверг»…
Фалалеев молча наливает себе и пьет. Андреев ест яблоко.
Ты, конечно, можешь не верить мне, это дело твое, но… (Посмотрел на часы.) «Он» очень не любит ожидать. Я не первый день с ним работаю и скажу тебе по старой дружбе — человек он крутой, а… я вынужден буду доложить ему причину своего опоздания на явку… С одним Грековым он сюда не пойдет.
Ф а л а л е е в (кладет пистолет Андреева на стол). Извини, что погорячился. Какая-то нелепая случайность.
А н д р е е в. В нашем деле это редко, но бывает. А быть этого не должно совсем. Дорого обходится. (Прячет свой пистолет в карман.) Ну, до скорого. (Подает руку.) Признаться, напугал ты меня. Думаю, что такое?
Ф а л а л е е в (открывает дверь ключом). Слушай, я надеюсь, Борис Викторович не будет знать… ну об этом… что мы с тобой тут…
А н д р е е в. От меня нет. Но нюх у него дьявольский. Малейшая неточность — и тут же меняет план. Блестящий конспиратор! Наверняка, думаю, что он сообщил вам о своем приезде на один вокзал, а Греков встретил его на другом. Да! Скажи, пожалуйста, Перхурову, чтобы не волновался. Мы будем через полчаса. (Уходит.)
Ф а л а л е е в (стоит у двери, напряженно думая, потом, усмехнувшись и тряхнув головой, подходит к столу и наливает себе коньяку). Кто бы мог подумать?.. Да… Бывает…
Без стука в дверь входит С а в и н к о в и за ним Г р е к о в.
С а в и н к о в. Здравствуйте, Фалалеев!
Ф а л а л е е в (с рюмкой в руке). Борис Викторович? А где же?..
Г р е к о в. Все налицо, Дмитрий Палыч, что с вами?
Ф а л а л е е в (испуганно). Где он? Он должен быть с вами?!
С а в и н к о в. Кто?
Ф а л а л е е в. Эмиссар из Самары к вам… Андреев…
С а в и н к о в. Никакого эмиссара! Здесь был чекист?!
Ф а л а л е е в. Да, бывший…
С а в и н к о в. Бывших чекистов не бывает! Об этом Андрееве я слыхал. Сволочь! Он ловко обманул наших в Казани. Давно ушел?
Ф а л а л е е в. Только что. (Разбивает рюмку об пол.) Я пойду за ним!
С а в и н к о в. Нет! Куда он может пойти?
Ф а л а л е е в. В ЧК!
С а в и н к о в. Нет. Он наверняка действует автономно… Телеграф! Вот куда он пойдет.
Ф а л а л е е в. Я убью его! Задушу!
С а в и н к о в. Нет. Вашу ошибку исправит Греков. У него рука тверже и точней. (Грекову.) Миша, ты запомнил человека, с которым мы столкнулись у входа в театр?
Г р е к о в. Да. Плащ, кепи, сапоги. Глаза серые…
С а в и н к о в. Он ни в коем случае не должен передать Дзержинскому ни одного слова. Слышишь?!