С е к р е т а р ь (входя). Владимир Ильич! С Ярославлем связь налажена.
Л е н и н. Наконец-то!
С е к р е т а р ь. На проводе председатель военно-революционного комитета ярославских рабочих Волгин.
Л е н и н (радостно, Дзержинскому). Слыхали?! Волгин! Уже председатель военно-революционного комитета! Рабочий-ткач. Я же говорил! Нет, господа Савинковы и все другие мелкобуржуазные теоретики, ничего у вас не выйдет с нашим рабочим классом!
С е к р е т а р ь. Прямой подключен к вам.
Л е н и н. Даже так? Отлично! (Берет трубку телефона на своем столе.) Да, я, товарищ Волгин. Слушаю вас. Так. Так… Значит, сначала все-таки оробели? Не так чтоб очень? Хорошо. Слышите, Дзержинский?! (В трубку.) Мы тут тоже «не так чтобы очень». И вот мятеж в Москве уже ликвидирован. Так что, батенька мой, теперь дело за вами — ярославскими рабочими. Окружили центр города. Хорошо. Правильно. Хорошо. Направляем вам еще полк артиллерии и бронепоезд. Надо кончать с мятежом в Ярославле! Действуйте смело, решительно! И наступайте, наступайте!..
З а т е м н е н и е.
Слова Ленина «Наступайте, наступайте!» покрываются грохотом канонады, пулеметными трелями, взрывом гранат, винтовочными выстрелами и криками «Ура!», постепенно смолкающими…
Занавес поднимается под звуки духового оркестра, исполняющего вальс «Грусть». Штаб Перхурова в Корсунской гимназии. В учительской комнате за большим столом, уставленным бутылками и закуской, сидят генерал С о м о в и о ф и ц е р ы, среди которых Ф а л а л е е в, М о н а х и С а в и н. На стене — большой портрет царя Николая Романова. В глубине сцены — актовый зал, убранный национальными флагами: русским, французским, английским, американским. Там под звуки вальса кружат пары. За окном — багряный отблеск пожаров. Вначале кажется, что все сидящие в учительской сосредоточенно слушают вальс, но это не так. Все они напряженно чего-то ждут. Вбегает М а м ы р и н. Все встали.
М а м ы р и н (отдуваясь). Я не опоздал?..
Ему никто не отвечает, и все снова садятся.
Ф а л а л е е в. По-моему, ждать дальше не имеет смысла.
С о м о в. Это как же, господин поручик, позволите вас понимать? Генерал Перхуров приказал мне собрать это экстренное заседание для очень важного сообщения.
Ф а л а л е е в. Сообщения, и весьма важные, могу сделать я! На помощь красным прибыл московский полк, бронепоезд и еще отряд латышских стрелков. Красные получили из Москвы еще полк артиллерии, а у нас кончились снаряды. (Указывает на окно.) Уже горит мельница Вахрамеева и Демидовский музей — наши хорошо укрепленные пункты! Первый Советский полк, обещавший нейтралитет, пошел против нас, а не за вами, господин Мамырин.
М а м ы р и н. Меня постигла неудача. Хватит раздувать этот случай.
Ф а л а л е е в. Случай. Вы хвастались своим влиянием на этот полк! А вы, господин Савин, — своим влиянием на рабочих! А в результате?.. Хороши лидеры в тачках!
М а м ы р и н. Я вынужден буду покинуть заседание. Здесь оскорбляют меня и мою партию!..
С а в и н. Я тоже! (Встает.)
Ф а л а л е е в. Не хорохорьтесь вы!.. Сегодня решается наша судьба!..
С о м о в. Господа, господа! Спокойствие. Сейчас превыше всего наше общее дело.
Ф а л а л е е в. Дело наше дрянь, генерал. В Ярославль ежедневно прибывают вооруженные отряды Красной гвардии из Кинешмы, Иванова, Рыбинска!..
С о м о в. Как из Рыбинска?! Там же — Савинков?!
Ф а л а л е е в. Не уверен. В Рыбинске восстание подавлено в первый же день. Подавлены восстания также и в Муроме, и в Костроме. Это достоверно! У нас тоже дело идет к этому.
М о н а х. Истинная правда. На всех колокольнях Спасского монастыря замолчали пулеметы. Погибли лучшие воины-пулеметчики… (Крестится.)
Ф а л а л е е в. У красных не было единого руководства. Теперь оно у них есть, и мы это уже почувствовали. Они замкнули вокруг нас кольцо! Территория города, которую мы захватили вначале, сократилась вдвое, и теперь уже наступаем не мы. Наступают они. Какого же еще более важного сообщения вы ждете, генерал?.. (Наливает себе и пьет.)
С а в и н. Разрешите вопрос, генерал? Как с десантом союзников в Архангельске?
С о м о в. Полагаю, не сегодня завтра… десант…
Ф а л а л е е в. Десант! Мифический десант! Господин Савинков сказал: «Продержитесь четыре дня!»… Мы держимся две недели. Где десант?!
М а м ы р и н. Неужели нас обманули союзники?
С а в и н. Не может быть, чтобы так… подло…
Ф а л а л е е в. Уж две недели так! У нас пятки горят, а вы, генерал, с артисткой Барковской затеяли этот бал-маскарад! Смешно, генерал! (Пьет.)
С о м о в. Не кажется ли вам, господин поручик, что вы начинаете говорить в недопустимом тоне?
Ф а л а л е е в (раздраженно). Пардон.
С о м о в. А бал действительно задуман как маскарад для нашего экстренного заседания, а также и для поднятия духа нашего офицерства, смертельно уставшего от невероятно тяжелых ратных дел. Это чтобы вы знали. Не нужно без толку горячиться. Сейчас придет генерал Перхуров…
Ф а л а л е е в. Перхуров придет, Перхуров спасет!.. (Пьет.)
С о м о в. Вы бы поменьше пили, поручик!..
Ф а л а л е е в. Два стакана для меня не пьянка. Но сегодня я напьюсь! Бал-маскарад! Ха! «Пир во время чумы»! Напьюсь! (Стучит кулаком по столу.)
Все возмущены, шум. Входит П е р х у р о в.
С о м о в. Господа офицеры!..
Все встают.
П е р х у р о в (молча, сняв фуражку, смотрит на портрет царя на стене, вынимает платок. Плачет. Пауза). Господа!.. Скорбная весть с Урала. Вчера ночью в городе Екатеринбурге большевиками расстрелян русский император Николай Романов… Императрица Александра и все августейшее семейство.
Все склонили головы. Пауза.
Как ни тяжело нам, господа, но жизнь продолжается, и борьбу нашу с цареубийцами мы доведем до конца. Садитесь, господа…
Все молча садятся. Перхуров стоит. Он вынул часы, посмотрел, хлопнул крышкой.
Я вынужден быть чрезвычайно краток, господа, о чем прошу и вас. Положение чрезвычайное. Десанта не будет.
Шумная реакция.
Патронов у нас — на три дня. Без Рыбинска и его арсеналов мы повисли в воздухе, и наше дело в Ярославле почти бессмысленное… Но есть выход…
Г о л о с а. Какой?! Какой? Какой выход?!
П е р х у р о в. Я предлагаю, правда, очень рискованный, но решительный и смелый шаг…
С о м о в. А именно?
П е р х у р о в. Пятьдесят смельчаков с большим запасом оружия на пароходе «Пчелка» сегодня же под покровом ночи проскакивают под мостом вверх по Волге. Там, в деревнях, они набирают большой отряд из сочувствующих нам крестьян, вооружают их и наносят красным удар с тыла на той стороне Волги…
Пауза.
С о м о в. Да-а… Операция отчаянная. Но будет ли она эффективна?
П е р х у р о в. Я верю в успех, генерал.
С о м о в. А люди?.. Э-э… смельчаки найдутся?
П е р х у р о в. Отряд уже ждет на пристани.
Ф а л а л е е в. А кто поведет этих «героев»?
П е р х у р о в. Тот, кто верит в успех этой операции.
Ф а л а л е е в. То есть вы?
П е р х у р о в. Да, если никого нет желающих.
Ф а л а л е е в. Гениально! (Пьет.)
С о м о в. А-а… простите, кто же тогда здесь за вас?..
П е р х у р о в. Вы, генерал. Давно уже пора исправить ошибку Савинкова, этого авантюриста, который незаслуженно вас обошел…
Ф а л а л е е в. Гениально!
С о м о в. М-да… Спасибо за доверие, генерал. Господа, план действительно… в нашем положении… э-э… Мы здесь окопаемся, окружим себя колючей проволокой и будем ждать удара в тыл красным мощного отряда генерала Перхурова. Полагаю, это разумно в нашем…
П е р х у р о в. Извините, генерал, но… (Щелкнул крышкой от часов.) До рассвета осталось два часа. Надо торопиться. Время дорого, господа. Желаю успеха!
Ф а л а л е е в. Я с вами, генерал?..
П е р х у р о в (холодно). Здесь вы нужней, поручик.
Ф а л а л е е в. Да. Это правда. Я нужней здесь, чем вы. Благодарю за доверие…
Перхуров уходит.
(Сквозь зубы, ему вслед.) Сволочь! (Громко.) Перхуров-Ярославский… Ха-ха! Гениальный план! Ха-ха!
Все ошеломлены внезапным решением Перхурова.
М а м ы р и н. Господа, что происходит? (Савину.) Ты что-нибудь понял?
С а в и н. Понял. (Тихо.) Надо бежать.
М о н а х (услышал). Аминь. (Выходит и крупными шагами быстро идет через зал.)
За ним — Мамырин, Савин и другие. К идущему по залу П е р х у р о в у подходит Б а р к о в с к а я. Она в белой черкеске с красной розой на груди.
Б а р к о в с к а я. Мой властелин, вы уходите? А бал?.. (Игриво.) Вы покидаете меня?..
П е р х у р о в (тихо). Прекратите эту дешевую игру, Барковская. Ваш властелин — Савинков. Он такой же фигляр, как и вы. Честь имею… (Уходит.)
Б а р к о в с к а я. Что это? Не понимаю!
Ее подхватывает о ф и ц е р и кружит в вальсе. В учительской — С о м о в и Ф а л а л е е в. Они молчат. Тихо звучит вальс.
Ф а л а л е е в. Что же вы молчите, генерал? Неужели вы в самом деле верите в этот так называемый план Перхурова?
С о м о в. Конечно, нет. Я просто не хотел смущать наше офицерство…
Ф а л а л е е в. Перхуров просто бежал! Позорно, бесстыдно бежал!
С о м о в. М-да… В нашей старой армии за это — расстрел… Капитан уходит с корабля последним…
Ф а л а л е е в. А он — первым! Да! На наших глазах!.. Ха! Ха!
С о м о в. Подлец… Чудовищно тяжела весть о смерти монарха… Но когда нас предают офицеры, бывшие верными императору… (Пошел по комнате и грузно опустился на диван.)