. Неужели не умею? Ни черта не умею?!
Л ю б к а (выходит из дверей, смотрит на Олега, презрительно усмехнулась). Вожак… (Садится рядом на ступеньки, обнимает Олега.) Ты поплачь, поплачь, Олежек, легче станет. У нас на Дону некоторые бабы в таком разе плачут. Ты плачь, а я тебя пожалею, ладно? (Гладит его по голове.) Кефирчику хочешь? С булочкой, а? Сладкая…
О л е г (спокойно). Ты его любишь?
Л ю б к а (вскочила). Кого?!
О л е г (не отвечая). Переживаешь, что он ушел.
Л ю б к а (фыркнула). Оч-ч-чень нужно! (Наигранно весело.) Слушай, вожак, пойдем вечерком на танцплощадку? Первый раз сама парня приглашаю, ну? (Быстро.) Не хочешь, не надо. (Уходит.)
Олег берет бутылку с кефиром, булку и начинает молча есть, сосредоточенно глядя в одну точку. Осматриваясь, входит М а ш а Р о м а ш к и н а — худенькая хорошенькая девушка небольшого роста. Она с любопытством уставилась на Олега.
М а ш а (приветливо улыбаясь). Приятного вам аппетита, товарищ!
О л е г (удивлен). Спасибо. Откуда ты?
М а ш а. Я? Из Тьмы.
О л е г. Из тьмы?!
М а ш а. Ага! (Смутилась.) То есть да! Село такое есть у нас в Мордовии, Тьма называется.
О л е г. До сих пор так и называется?
М а ш а. Нехорошо, правда ж? А вот называется. И станция так называется. Переменят, правда ж? А то — Тьма! Хм!..
О л е г. Ты по путевке или по вербовке?
М а ш а (живо). Не-а! И не так, и не так. Сама я.
О л е г. Сама? Зачем?
М а ш а. Строить завод-гигант!
О л е г. Только и всего? Молодец! А что ты умеешь делать?
М а ш а. Я? Ничего.
О л е г. Маловато, даже для начала.
М а ш а (торопливо). Нет, я могу! Я полы умею… Стираю хорошо… За коровой ухаживать могу… Только здесь это не подходит? Правда ж?
О л е г. Нет, почему? Полы — это подойдет. У нас в общежитии грязновато бывает. Ты комсомолка?
М а ш а. Вот! (Подает листок.)
О л е г (берет из ее рук листок). Что это?
М а ш а (просто). Заявление в комсомол.
О л е г. Смотри, прыткая! Только пришла и сразу же в комсомол!
М а ш а. А как же мне быть? Вы же на стройку принимаете только комсомольцев?
О л е г. Кто тебе сказал?
М а ш а. Сама читала. У вас на воротах написано. (С восторгом.) «Ударная комсомольская стройка»!
О л е г. Это верно. (Читает ее заявление.) «…Потому и я хочу быть комсомолкой, чтобы с энтузиазмом строить завод-гигант». (Улыбаясь.) Завод-гигант, и не меньше?
М а ш а. Ага!
О л е г. А сколько тебе лет, «ага»?
М а ш а (быстро). Скоро семнадцать!
О л е г. Училась?
М а ш а. Семь классов.
О л е г. Как зовут?
М а ш а. Меня? Мура.
О л е г (морщась). Не надо — Мура, вроде мура́ получается. Нехорошо звучит. У тебя хорошее русское имя — Мария, Маша.
М а ш а (с достоинством). Это и мордовское имя — Мария.
О л е г. Тем более. А фамилия как?
М а ш а. Фамилия, да? Ромашкина.
О л е г. Маша Ромашкина! (Разглядывает Машу.) Ромашка! Белая с желтеньким. Маленькая, тоненькая…
М а ш а (смущаясь). Да ну вас, да ну вас… (И вдруг испугалась.) Тоненькая?! (Торопливо.) Это я только с виду, а так — я сильная. Это у меня только рост такой…
О л е г. Верю, верю! Дело не в росте.
М а ш а. Правда? (Осмелев.) А вас как звать?
О л е г. Олег.
М а ш а. Ох ты-а! Как Олега Кошевого. Я читала «Молодую гвардию». Я лучше всех эту книгу люблю. Правда ж, интересная?
О л е г (улыбаясь). Славная, видно, ты девушка.
М а ш а (наивно). Я вам сразу понравилась, да?
О л е г. Понравилась. А знаешь, Маша? Это ты здорово придумала, что приехала. Именно сегодня… (Весело.) Живи у нас, Маша! Вот тебе целое общежитие! Иди, иди! Это была комната ребят, теперь пока вся твоя будет. Устраивайся, а завтра оформим тебя на работу.
М а ш а (радостно). Ой, значит, вы меня принимаете? А что я маленькая?
О л е г. Принимаю тебя такую, какая ты есть!
М а ш а. Правда? Вот хорошо! Вы, Олег, должно быть, хороший человек… Я пойду убираться. Ладно? Я старательная! (Схватила свой узелок, пошла, но в дверях обернулась.) Вы называйте меня Маша Ромашка, ладно? Не бойтесь — я согласна. Маша Ромашка! (Звонко смеясь, исчезает в дверях общежития.)
О л е г (вслед). Маша Ромашка!.. (Задумался.)
Входит Ф е д о р Д у м а — усатый, пожилой, коренастый человек. За ним С м о л к а, И р т ы ш, Л о м о н о с и в с е р е б я т а с чемоданами.
О л е г (удивился и обрадовался). Иртыш?!
Д у м а. И сопровождающие его лица. (Поправляет усы с улыбкой.)
Л о м о н о с. «И сопровождающие». Вот дает Федор Иванович, так? Пришедшие ребята виновато улыбаются, переступая с ноги на ногу.
Д у м а. Вы тоже «дали»! Да еще с песнями! (Строже.) Но об этом хватит. Размазывать нечего. Я тоже не очень люблю, когда моя зарплата идет вниз…
И р т ы ш (горячо). Да дело ведь не только в зарплате, Федор Иванович! Стоять не хотим, киснуть! Не хотим в обозе, хотим, чтобы как на передовой, чтоб огонь на себя!.. Вы должны нас понять, Федор Иванович. Мы же знаем, за что у вас боевые ордена. Нам рассказывали, как вы однажды на фронте взяли огонь на себя.
С м о л к а. Это страшно, Федор Иванович?
Д у м а. Страшновато. Но, по совести говоря, не очень трудно. Вызвал огонь на себя, ложись и помирай. Своя батарея и по тебе же бьет. Обидно… но, повторяю, не очень трудно… А вот трудно, когда в «обозе», как сказал Иртышев. Киснуть, в окопах месяцами промерзать, промокать до костей, не спать по трое суток, зарываться в землю, а потом бросать готовые окопы и рыть новые. Трудно, когда чувствуешь, что все делается не так!.. И все же стоять! Стоять! И не бежать с передовой… Вы правы, что не хотите мириться с непорядками. И организация у нас еще хромает, и с материалами частые перебои… (Посмотрел на Олега.) Людей иногда не так, как нужно, расставляем… Вы правы. Но решение вы приняли явно бесполезное. Ведь на Братской ГЭС, куда вы устремились, те же трудности. А почему? Строим много. И быстро строим. По всей стране строим! Вот почему и заметней у нас слабые места. В частностях, стало быть. Зато в целом — это сила! Силища, которой еще мир не видывал!.. Чего ж бегать туда-сюда? Только на дорогу тратиться да время терять. А вовремя передумали — сэкономили и время и деньги, факт?
Л е н я. Ребята, выходит, что, вернувшись, мы еще и неплохо подработали?!
Все смеются.
Д у м а (улыбаясь). А как же? Думать всегда выгодно.
И р т ы ш. Хитрый вы, Федор Иванович.
Д у м а. Из Донбасса. Без смекалки в нашем деле нельзя, Иртышев. Во какую махину строим. Гигант! Город в степи на двести тысяч персон! И все это мы сами. Вы понимаете это слово — «сами»?! С кого же спрашивать за непорядки, а?
О л е г. Выходит, с себя.
И р т ы ш. И особенно с тех, кто ведет нас!
О л е г (усмехнулся). Ясно…
Все настороженно ждут, что скажет Дума.
Д у м а (как бы про себя). И особенно с тех, кто ведет… (Оценивающе посмотрел на Олега и Иртыша, стоящих друг перед другом.) Как-то, ребята, я размышлял о нашем брате строителе. И разделились они у меня, грубо говоря, на две категории: один может дать идею, развить ее, зажечь и повести за собой людей. А другой только выполнит готовый план-замысел. Вот как получилось у меня…
И р т ы ш. Верно, Федор Иванович! Есть первые, а есть вторые! (Осекся.)
С м о л к а. Ого!
Л о м о н о с. А чего ого, так?
Д у м а. А как думаешь ты, Олег?
О л е г. Есть и вторые… есть и рядовые… Так думаю…
И р т ы ш. Не думаешь ты, Олег, а обижаешься. Но ведь если честно, так на такой стройке бригадир должен иметь характер, чтобы за ним шли люди в огонь и в воду!
Д у м а. Верно, Иртышев. И особенно в вашей бригаде. Завтра начинаем монтаж второй домны.
Л о м о н о с (обрадованно). Вот это жизнь!
Г о л о с а. Строить домну? Это дело!
Л е н я. Это — музыка!
П е т я. Это — стихи!
И р т ы ш (волнуясь). Федор Иванович, дорогой! Дайте нам бригадира такого, чтобы…
Д у м а (хитрит). У вас же есть бригадир…
Большая пауза.
О л е г (спокойно). У нас нет бригадира, Федор Иванович.
С м о л к а. Олег, ты что?!
Л о м о н о с. Это честно, Олег!
Д у м а. Да, Олег, это честно. (Ко всем.) Так кого же бригадиром?
И р т ы ш (нетерпеливо). Подскажите кандидатуру, Федор Иванович!
Д у м а. Подскажу… Тебя, Иртышев… Что же ты удивился? Сам же говорил, что за бригадиром должны идти? А я видел, как за тобой шли, да еще с песнями!
И р т ы ш (смущаясь). Не туда шли…
Д у м а. А ты веди куда надо… Ну так как, Иртышев? Поведешь бригаду монтажников-высотников? Олег Дорожкин свое слово уже сказал. Первым не может. (Улыбаясь.) Второй…
И р т ы ш (рад, но скрывает). Спасибо, Федор Иванович, за доверие, но…
Л о м о н о с (Иртышу). Чего там «но», так? (Всем.) Иртыша бригадиром!
Л е н я. Иртыша!
П е т я. Романа Иртышева бригадиром!
Д у м а (Иртышу). Слышишь, и от бригады тебе доверие. Значит, я правильно подсказал кандидатуру. Завтра оформим приказом. Все. Производственное совещание объявляю закрытым. (Олегу.) Пройдемся с тобой, Олежек. (Обнимает его и уводит с собой.)
За ними уходит и Смолка.
Л о м о н о с. Во как повернулось, братики! Иртыш, так?
И р т ы ш. Так-то так! Только я предупреждаю честно: я трудностей не понимаю. Кто будет ныть, скулить — приходи ко мне с переводчиком, иначе не пойму. Ясно?
Л о м о н о с. Иртыш, ты — железо! Качать Иртыша!