Все подхватывают Иртыша и несут в общежитие, но их останавливает Маша, домывающая крыльцо.
М а ш а. А ну-ка, вытри ноги! Все вытирайте!
И р т ы ш (освобождаясь от ребят, бесцеремонно взял Машу за подбородок). Откуда ты, чистота?
М а ш а. А ну, не цапай, а то как… (Замахивается на него тряпкой.)
И р т ы ш. Вот это женщина! (Берет у Маши из рук тряпку, бросает ее на крыльцо и вытирает об нее ноги. Щелкнул Машу по носу.) Козявка! (Вошел в дверь.)
М а ш а (ему вслед, задиристо). А сам ты кто? Кто?!
Л о м о н о с (удивляясь). Она спрашивает, так? Это Иртыш! Бригадир строителей гиганта! (Ребятам.) Пошли!
Все проходят в дверь, уже не вытирая ног.
Маша застыла в изумлении.
М а ш а (одна). Гиганта? Бригадир?.. Иртыш… Какой красивый! Ой!..
З а н а в е с.
Г о л о с и з р е п р о д у к т о р а. Вниманию машинистов портальных кранов, монтажников-высотников, арматурщиков! Ожидается усиление ветра до шестнадцати метров в секунду. Все работы на высоте прекратить! Все работы на высоте прекратить!.. Повторяю. Ветер усилился…
Перед занавесом проходит Д у м а. Навстречу ему — Д е в у ш к а.
Д е в у ш к а. Федор Иванович! Федор Иванович! Они не уходят с высоты!
Д у м а. Кто «они»? Ты толком!
Д е в у ш к а. Бригада Иртышева. Работу не прекращают. Продолжают надевать шапку каупера!
Д у м а. Да они что, оглохли?! Не слышат предупреждения по радио? Ты передала им, что я запретил?
Д е в у ш к а. И слышат. И передала. А не уходят с высоты! Не слушают меня. Говорят, нам не страшен ни снег, ни ветер. Смеются. Песни поют!..
Д у м а. Песни? Ну, я им сейчас спою песню! (Быстро уходит.)
За ним бежит Девушка.
Зима. Вьюга. Справа — внутренний вид прорабской, слева — высокие полукруглые стальные тела кауперов, на которых плакат: «Здесь работает бригада Романа Иртышева». У подножия огромных кауперов выстроилась в шеренгу в с я б р и г а д а И р т ы ш е в а. Одетые в брезентовые робы, опоясанные широкими кожаными поясами со стальными цепями, перекинутыми через плечи, ребята молча стоят перед прорабом Д у м о й, в стальных шлемах, надетых поверх шапок, они чем-то похожи на сказочных витязей.
Г о л о с и з р е п р о д у к т о р а. Повторяю. Вниманию машинистов портальных кранов, монтажников-высотников, арматурщиков! Ожидается усиление ветра до шестнадцати метров в секунду…
Д у м а (перекрывая вой ветра). Слышите? Вы монтажники-верхолазы или кто? Обиделись, видите ли! Надулись как индюки! Как же, злой старик прораб не понимает вашей храбрости. А непонимание опасности еще не храбрость! Ишь ты, захотели поиграть шапочкой каупера на сорокаметровой высоте! В такой ветер! Или вы забыли, что в этой «шапочке» семнадцать тонн?! А если кран не выдержит при таком ветре? Сколько от вашей храброй бригады останется в живых? Подсчитали? Что вам здесь — кино?.. (Кричит, глядя вверх.) Обидная, слезай с крана. Слышишь?!
Л ю б к а (входит, вытирая руки паклей). Слезла уже.
Д у м а. Видали? И эта недовольна. (Любке.) А где Ромашкина? (Опять кричит, глядя наверх.) Ромашкина! Тебе что, отдельное приглашение надо?!
Л ю б к а. Да спускается она, Федор Иванович. До чего же тяжелый у вас характер…
Д у м а. Тяжелый? А с легким тут делать нечего — враз ветром сдует!
И р т ы ш. Федор Иванович, а может, рискнем? Может, все-таки наденем шапку на каупер? Мы же с бригадой Долгова соревнуемся. А риск — что ж? «Храбрый без ран не бывает»?
Д у м а. И «голый воды не боится»… Так надо же плавать уметь! (Строго.) Я не рисковать сюда приехал, а строить! Я точно рассчитал силу крана и силу ветра, поэтому и отменил.
Л ю б к а. Отменили? Что вы наделали, Федор Иванович?! Теперь же бригада Долгова обгонит нас! Ромочка ж этого не переживет! Ах, мне дурно!
Д у м а. Переживет и твой Ромочка.
Л ю б к а (вспыхнула). «Мой»! Ха!
Д у м а. Да. Личные переживания на производстве меня не интересуют.
Л ю б к а. Вот так раз! Мы же боремся за звание бригады коммунистического труда, а там, как говорит наш ученый В. Смолка, все личные вопросы смешаны с производственными!
С м о л к а (с досадой). Да не смешаны, а соединены, слиты воедино!
Д у м а. Ладно. Дискуссия после работы. (Любке.) Тяни кран на ремонт!
И р т ы ш. А нам что делать?
Д у м а. Не знаешь, бригадир? Город строить! Вы комплексная бригада, владеете смежными профессиями. Девчата на штукатурку, вы — на сантехнику. Наряд возьмешь в конторе стройучастка. Все! (Уходит.)
И р т ы ш (бросает каску на землю). Опять паровое отопление, канализация!
О л е г. Ну зачем так нервничать? И канализация, и паровое отопление — это все надо.
И р т ы ш. Надо, надо!..
Входит М а ш а. На ней явно не по росту большая спецовка.
М а ш а (храбрясь). Ребята, в чем дело? Я, например, не боюсь никакого ветра!
И р т ы ш (строго). Кто тебе выбирал эту робу?
М а ш а. Сама…
И р т ы ш. А побольше ты не могла выбрать?
М а ш а. Побольше? Вы думаете, я не понимаю вашей насмешки, да?
И р т ы ш. А если понимаешь, почему не подогнала по росту? (Приказывая.) Перешить по росту!
М а ш а. Но не могла же я из-за этого опаздывать на работу?
И р т ы ш. Ладно. Перекур. Пошли погреемся!
Идут в прорабскую. За ним все, кроме Любки и Ломоноса.
Л о м о н о с (удерживая Любку). Люба, я давно хочу тебя спросить… Да как-то все некогда… Ты случайно не знаешь, когда твой день рожденья?
Л ю б к а. Случайно знаю. Но ты уже спрашивал.
Л о м о н о с. Но ты же не сказала, так? А я хочу уточнить, так?
Л ю б к а. Зачем?
Л о м о н о с. Да так. На всякий случай… Например, из музыкальных инструментов что тебе больше всего нравится, Люба?
Л ю б к а (смеясь). Гитара! (Уходит в тепляк.)
Л о м о н о с (обрадовался). Засекли, Люба! (Идет за ней.)
Свет перемещается. В прорабской ребята дружно окружают стоящую посредине раскаленную печь, греются. И р т ы ш садится в стороне, хмурится.
М а ш а. Холодно здесь очень! Правда ж?
Л е н я. Да, в Одессе теплее. Верно, Петя?
П е т я. Не намного. Всего градусов на сорок.
Л ю б к а. Верно, а почему летом здесь сумасшедшая жара, а зимой собачий холод?
С м о л к а. Континентальный климат! Резко, братцы, континентальный!
М а ш а. Кон-ти-нен-тальный климат! Какое красивое слово! (Ласково Иртышу.) Правда ж?
И р т ы ш (грубо). Отстань…
М а ш а (со слезами на глазах). Рома, я же перешью спецовку, и она будет как раз по мне.
И р т ы ш (сорвался). А ты не по мне! Сунули в бригаду «четвертинку»!
О л е г. Иртыш, ну что ты, в самом деле?
И р т ы ш. Извиняюсь, товарищ комсорг.
М а ш а. «Четвертинка»… (Всхлипнула и ткнулась головой в грудь Любке.)
Л о м о н о с. «Четвертинка», так? Вот дает, собака Иртыш!
И р т ы ш (строго Ломоносу). А ты помолчи!
Л ю б к а (успокаивая Машу). Ну, ну, Машенька!
О л е г (Маше). Тебе, Маша, очень даже идет эта спецовка. Ты в ней прямо как маленький космонавт.
М а ш а. Космонавт, а все-таки опять же маленький.
О л е г. Ну что ж, а мне нравится. (Отошел.)
М а ш а (Любке). Иртыш грубит, а Олег всегда мне говорит что-нибудь хорошее, даже ласковое. Почему?
Л ю б к а (не без иронии). По должности. Комсорг…
М а ш а. А-а-а.
О л е г (подходит к Иртышу). Ну зачем так переживать, Роман?
Л о м о н о с. А что это — жизнь? Кефир, так? Хотели перегнать бригаду Долгова, а теперь они опять впереди.
И р т ы ш (не слушая и как бы про себя). У нас часто бывает так, что ответственность несут только те, кто пытается что-то делать, а не те, кто ничего не делает.
О л е г. Бывает и так, но при чем здесь сегодняшний случай!
С м о л к а. Именно об ответственности и говорил нам Федор Иванович. Тебя предупреждал Олег. Рискованно в такой ветер…
И р т ы ш. «Осторожный лодку не опрокинет». Знаю я эту философию. У меня, Вася, от таких разговоров изжога начинается.
Л о м о н о с. И у меня, так! Ха-ха!
Л е н я. У нас изжоги нет. Верно, Петя?
И р т ы ш (увидев в окно проходящего Думу). Ладно, Повременим с моралью.
Вышел. Олег пошел вслед за Иртышем. За ними Ломонос.
Л ю б к а. Тихо, казачки-колхознички! У нашего начальства, кажется, назревает конфликт. О господи! Стройка крупная, а люди? Споем, что ли? (И сама запела.) «По Дону гуляет, по Дону гуляет…»
В с е (подхватывают негромко). «По Дону гуляет казак молодой!»
Свет перемещается. Мимо прорабской идет Д у м а. К нему подходит И р т ы ш.
И р т ы ш. Федор Иванович, одну минуту серьезного разговора. Лично. Можно?
Д у м а. Серьезного? Можно. Одна минута.
И р т ы ш (волнуясь). Так вот. Мною командуйте как хотите… Любое задание… как записали… Прикажите мне, сам отменю лично любое свое… Сам… А при всей бригаде… Прошу!
Д у м а. Гм. Понял. Сам иду, сам падаю. Учту. Одна минута… Извиняюсь — дела. (Хочет уйти.)
И р т ы ш. Еще просьба. Я возьму кислород… Ну, тот, что сегодня привезли. У нас кислород кончается — мы перевыполнили норму. У меня договоренность с завскладом.
Д у м а. И договоренность уже есть? Шибко! (Подошедшим Олегу и Ломоносу, на Иртыша.) Хозяин! (Иртышу.) Ладно, бери. Только поделись с Долговым. Кислород им тоже нужен. (Уходит.)
Л о м о н о с (Иртышу). И кислород разрешил. Красота! Значит, рискнем с шапочкой без прораба?