М а ш а. Эх, вы! «Все за одного»! (Олегу.) А ты, комсорг! Ты завистливый человек, Олег!
О л е г. Маша, пойми, я иначе не мог.
М а ш а. Не уважаю тебя больше, не люблю! (Рыдая, кричит.) Иртыш! Рома!.. (Убегает.)
Все молчат. Олег опускается на землю, облокачиваясь на трубу. Входит Л о м о н о с. У него под глазом синяк.
Л о м о н о с. Хотел… так? Думал, что мне-то он скажет… А он… (Садится.)
С м о л к а. Что это у тебя под глазом?
Л о м о н о с. Когда бежал за ним, так?.. Об трубу, так?
Л е н я. Та-ак…
П е т я (невесело). Об трубу, трубой по трубе…
Ломонос хватает бутылку с водкой, хочет пить.
О л е г (вырывая у него бутылку). А ты иначе не можешь переживать, Вадим?
Л о м о н о с (кричит в отчаянии). А как? А что? (Двигает своими огромными руками.)
О л е г. Во-первых, так! (Разбивает бутылку о стену.) А во-вторых, нас пятеро. Восемнадцать делим на пять — три, три с половиной. Значит, восемнадцатичасовую работу Иртыша мы исправим за три часа!
С м о л к а. Верная арифметика! Каждый из нас — капля, вместе мы — океан!
Л е н я. А как же рекорд Иртыша? В газете он один обозначен?
П е т я. «Сочтемся славою, ведь мы свои же люди!»
Л е н я. Смотри, Петя, ты стал лучше писать.
Смех.
Входит очень встревоженный Д у м а, за ним М а ш а, И р т ы ш, Л ю б к а.
Д у м а (Иртышу). Стой здесь! (Олегу.) Показывай трубы, которые варил Иртышев!
Зажигает фонарь и уходит вместе с ребятами в глубь тоннеля. Остаются Маша, Иртыш, Ломонос.
М а ш а. Рома, я должна была сказать Федору Ивановичу, должна! Он все сейчас разрешит по правде! Весь ваш спор разрешит. Он верит тебе. Он любит тебя. Он умеет верить… Рома, не смотри так на меня! Я сейчас пойду туда… я докажу им… (Уходит.)
И р т ы ш. А пошли вы все!.. (Хочет уйти.)
Л о м о н о с (с угрозой). Тебе сказал Федор Иванович — стой, так?
И р т ы ш (вызывающе). А я иду!
Л о м о н о с (твердо). Пойдешь, когда скажем… когда ответишь по правде, честно! Почему не ответил мне? Я верил тебе, как брату. Теперь сомневаюсь… (Кричит.) Через тебя я перестану верить другим! Всем!.. Если виноват — признайся! Честно, честно и только честно! Только так могу жить!!!
И р т ы ш. Вадим, не надо. Ну, прости, что ударил… Сгоряча я…
Л о м о н о с (кричит). Да не в этом дело! Ты двадцать раз меня ударь, только говори правду, живи по правде, так? Что ты сделал? Зачем? Молчишь? Значит, правда? Сработал брак?!
И р т ы ш (опустив глаза). Я не хотел…
Л о м о н о с. А что ты хотел, что? Опять молчишь? Для себя все хотел, так? Отвечай же?!
И р т ы ш. Слушай, иди ты… Ты еще будешь мне мораль читать! Ты забыл, кто ты?
Л о м о н о с (кричит). Я — человек!
И р т ы ш. Уйди с дороги, подонок!
Л о м о н о с (трясет Иртыша). Задушу!
Входят Д у м а и р е б я т а.
Д у м а. Так… Все ясно. Оставь его, Ломонос!
Л о м о н о с. Он обманул меня!
Д у м а. Тебя? Он меня, старого, обманул. Всех нас. И, кажется, самого себя… (Иртышу.) Эх, Иртыш, Иртыш. Роман Иртышев! Стало быть, о себе только думал? Забыл о своих товарищах. Аварию они бы не допустили. Знаю, телом бы своим прикрыли любую брешь! Ты солгал им. Забыл, видно, что самое дорогое у нас — это рабочая совесть, рабочая честь! (После паузы.) Ты — способный парень, Роман. Подумай. Подумай, как дальше жить собираешься?.. А теперь… Тяжело мне, но надо… (Олегу.) Надо, Олег, вернуться к нашему с тобой спору при всех в субботу ночью… в общежитии… Не понял я тогда, о чем ты хлопотал. Верно. Не разобрался я. Не разобрался еще и раньше ни в тебе (показывая на Иртыша), ни в нем… Горько признаваться в этом… Да только правда мне дороже… (Тихо, Олегу.) Прости, Олежек… (Уходит.)
М а ш а (потрясена). Рома, скажи, почему же ты так? Непонятно же. Это что же? Да нет же, нет! Этого не может быть! Ты просто… ты ошибся? Скажи им, Рома, скажи им всем!
Иртыш молчит.
С м о л к а. Ему нечего сказать в свое оправдание…
Л ю б к а. А признаться — гордость не позволяет.
О л е г. Отвечай, Иртыш!
Иртыш молчит.
Л о м о н о с. Минуту молчания Иртышеву!
Все молча выстраиваются в шеренгу.
(Становится на правом фланге головным и смотрит на свои ручные часы.) Бригада Иртышева — минус один!
Иртыш, молча стоящий перед бригадой, опустил голову. Из шеренги вышла Маша и стала около Иртыша. Шум среди ребят.
Л ю б к а. Маша?!
М а ш а (упрямо). Все равно!
Л о м о н о с. Минуту — Ромашкиной!
Л ю б к а. Нет! (Загораживает собой Машу.)
О л е г. Нет, ребята, нет! Здесь дело другое…
Резко повернувшись, Иртыш уходит. За ним вслед убегает Маша.
З а н а в е с.
Перед закрытым занавесом на просцениум выходит И р т ы ш. Он бредет, тяжело двигая ногами, опустив голову. Следом М а ш а. Г о л о с из репродуктора говорит, как бы продолжая обычное сообщение: «…в результате восемнадцатичасовой работы в тоннеле был поставлен личный рекорд быстрой сварки труб при отличном качестве прославленным бригадиром монтажников Романом Иртышевым! Социалистическое соревнование…» Иртыш зажимает руками уши. Идет дальше, но только отнял руки от ушей, как снова слышится голос по радио: «…трудовой подвиг. Высокие моральные качества бригадира Романа Иртышева…» В ужасе снова закрывает уши и уходит, бежит…
М а ш а (грозит кулачком репродуктору). Да хватит вам уже, хватит!.. (Убегает вслед за Иртышем.)
А голос по радио продолжает: «…следуя личному примеру своего бригадира Романа Иртышева, бригада монтажников взяла на себя новые обязательства: в рекордно короткий срок смонтировать узлы паропровода под домной номер два…»
Оркестр играет марш.
З а н а в е с о т к р ы в а е т с я.
Склон горы. Галерею ударников стройки и посвежевшие от дождя березы освещает яркое утреннее солнце. Идет И р т ы ш. За ним М а ш а.
И р т ы ш (останавливается, читает надпись под своим портретом). «Роман Иртышев, бригадир…» Слезай, приехали. (Вынимает нож и хочет разрезать свой портрет.)
М а ш а (загораживая портрет). Нет…
Входят двое молодых пареньков с рюкзаками за спиной. Один Б е л о б р ы с ы й, другой Ч е р н я в ы й.
Б е л о б р ы с ы й (увидев Иртыша и Машу). А вот у них и спросим.
Ч е р н я в ы й. Скажите, пожалуйста, товарищи! Как найти нам бригаду Иртышева?
Иртыш молчит.
М а ш а. А зачем вам бригада Иртышева?
Ч е р н я в ы й. Сказанула! Это же лучшая бригада коммунистического труда на стройке.
Б е л о б р ы с ы й. Мы хотим вступить в бригаду Иртышева!
М а ш а (Иртышу). Рома, ты скажешь? Ответишь ребятам?
Иртыш молчит.
Ч е р н я в ы й (Белобрысому). Чего это они? Непонятно. (Маше и Иртышу.) Может, вы не знаете бригаду Иртышева? Тогда извините нас…
М а ш а. Знаем! (Отчитывая ребят.) Ишь чего захотели! Зеленые вы еще в бригаду Иртышева! Поработайте сперва в рядовой бригаде. А там посмотрим… Будете достойны, может быть, вас и примут в бригаду… Иртышева. Правда ж, Рома?
Иртыш молчит.
Ч е р н я в ы й. Да мы что…
Б е л о б р ы с ы й. Можно начать и с рядовой…
М а ш а. Вот и начнем с рядовой! Правда ж, Рома?
Иртыш молчит.
Правда! Начнем с рядовой! Пойдемте! Пошли прямо через гору. Это самая близкая дорога! Пойдемте! (Тянет за собой ребят.)
Ч е р н я в ы й. Пошли.
Б е л о б р ы с ы й (указывая на Иртыша). А он?
М а ш а. Он, да? А… он догонит нас, догонит! Пойдемте! Пойдемте!..
Яркое солнце освещает галерею портретов и цепочкой идущих в гору Машу и молодых пареньков. Иртыш смотрит им вслед.
З а н а в е с.