Третий дворянин. Как — песок?
Генерал. А какая вам разница? Ведь не для еды, а для впечатления.
Второй дворянин. Орел!
Третий дворянин. Столичная выучка.
Генерал. По всему следованию августейшего поезда соорудить триумфальные арки и ворота. Стены домов, что видны с дороги, какие побелить, какие покрасить. А те, что ни от покраски, ни от побелки лучше не станут, срыть, а на их месте поставить девок с цветами, перевязанных красной лентой. В деревнях, кои на тракте, в удобные места согнать народ. Эй, народ!
Подходит народ.
Генерал(разглядывая подошедших). Неужели у вас другого народа нет?
Первый дворянин. Только такой, ваше превосходительство.
Генерал. А надо бы иметь на подобный случай, не кто-нибудь — государыня едет. (Мужику.) И не стыдно тебе в такой рубахе ходить?
Мужик. Как — не стыдно. Конечно, стыдно.
Генерал. А другой нету, что ли?
Мужик. Почему нету? Есть.
Генерал. Так чего ж ты в такой рванине ходишь? Надел бы другую.
Мужик. Можно и другую. Только та рваней этой, ваше превосходительство.
Генерал. В конце концов, господа, вы читали мои распоряжения?
Четвертый дворянин. А как же, ваше превосходительство! Подать венки!
Вбегает человек с венками из полевых цветов.
Надень!
Человек надевает на себя венок.
Да не на себя, дурак, а на них.
Человек надевает венок на ближайшего мужика.
Да не на мужиков, а на девок.
Чиновник (шепотом, генералу). Разрешите напомнить вашему превосходительству подлинные слова Светлейшего: «Екатерининский путь должен быть подобен римским дорогам». А у римлян и мужики в венках ходили.
Генерал. Точно знаешь?
Чиновник. Вот. (Проводит рукой под горлом).
Генерал. Надеть и на мужиков.
На мужиков тоже надевают венки.
Четвертый дворянин. Раздайте девкам и бабам ленты, бусы и травы. Ленты и травы всем, бусы — через человека. Генерал. Ну девки еще куда ни шло, а бабы совсем плохие. Четвертый дворянин. Девки, загородите баб. Ну как? Генерал. Загороженные они, конечно, лучше, но только девки-то у вас босые.
Четвертый дворянин. Босость тоже можно загородить.
Генерал. Чем это?
Четвертый дворянин. Детьми, ваше превосходительство. Тащите детей!
В ногах девок усаживают детей.
Генерал. И где вы таких… ну ладно. Баб вы девками загородили, девок — детьми, а детей чем загораживать будете? Четвертый дворянин. Букетами, ваше превосходительство. Раздать им букеты.
Чиновник. А что, ваше превосходительство, по-моему, при быстрой езде может сойти.
Генерал. Разве что при быстрой. А что с мужиками делать? Четвертый дворянин. Сейчас сделаем. (Мужикам.) Скидывайте рубахи.
Мужики раздеваются.
Надевайте эти.
Мужикам раздают длинные кумачовые рубахи.
Скидывайте портки!
Мужики надевают другие.
Чиновник(шепотом). Между прочим, ваше превосходительство, римляне без порток ходили.
Генерал (подумав). А что, государыне это может понравиться.
Чиновник. А вот графу Мамонову — вряд ли.
Генерал. Думаешь, он поедет?
Чиновник проводит рукой под горлом.
Четвертый дворянин(народу). Теперь слушайте меня внимательно. Сейчас я пройду перед вами заместо лошади, потом заместо государыни. Карету государыни будут везти тридцать лошадей, как только покажется первая лошадь, кричите «ура!». Вот лошадь показалась. (Бежит, подпрыгивая, вдоль выстроенного народа).
Народ кричит «ура».
Лошади прошли, показалась карета императрицы. Тут уж вы кричите громче, чем лошадям, машите лентами и бросайте цветы. (Первому мужику.) Вот я мимо тебя проехал, сразу снимай с себя новые портки, новую рубаху и надевай старые.
Мужик начинает раздеваться.
А ты почему же молчишь? Ты, пока раздеваешься, «ура»-то все-таки кричи, потому что государыня увидеть тебя уже не сможет, а слышать, что ты изъявляешь свое восхищение, все-таки будет. (Следующему мужику.) Теперь я мимо тебя проехал, ты раздевайся, теперь ты. Вот ведь быдло, скорее, тебе говорят, здесь ведь каждая минута дорога.
Генерал. А вы, собственно, почему так спешите?
Четвертый дворянин. А как же не спешить? До Ильинского двадцать верст, там ведь тоже во что-то народу одеться надо, — пока им все эти портки да рубахи привезешь, пока там мужики разденутся, пока оденутся…
Генерал. А знаете что? Пусть они там для скорости уже голыми дожидаются.
Четвертый дворянин. Вот спасибо, вот надоумили. И так мы разденем, ваше превосходительство, то есть, вернее сказать, оденем весь наш народ до самых Гнилых Овражков. А за Овражками уже другая губерния начинается, пусть они сами и отдуваются.
ПИСЬМА И ДОКУМЕНТЫ
Составители А. Гутерц, 3. Пекарская.
© Составление с текстологической подготовкой писем и документов. Гутерц А. В. 1990 г.
© Составление с текстологической подготовкой писем и документов. Пекарская 3. М. 1990 г.
ПИСЬМА
25 июля [1919 г. Красная Армия, лагерь под Рязанью]
В. Б. ЭРДМАН, Р. К. ЭРДМАНУ, Б. Р. ЭРДМАНУ
Милая, милая мамочка, дорогой папа и Боря. Я получил новое назначение,{22} и не только я, но и весь 1900 год, стоящий сейчас в Рязани. Правда, это назначение немного расходится с тем, чего я и вы ждали, и, может быть, вас слегка опечалит. Нас угоняют сегодня в 8 часов вечера в Алатырь Симбирской губернии. Пожалуйста, не пугайтесь, в особенности ты, мамочка. Это совсем не фронт. Нас там еще долгое время будут обучать. Правда, нас разделят друг от друга еще несколько сот верст, но мне все-таки кажется, что мы должны скоро увидеться. В Алатыре хлеб очень дешев. Наверное, есть сало, масло и все такое. Здесь же нас кормили весьма и весьма посредственно. Так что вы сами видите, что здесь нет ничего страшного, а наоборот, может быть и много хорошего.
Пока вы мне не пишите. Я буду писать каждый день. Сегодня получил Борино письмо. Оно меня очень воодушевило. Я так волновался, что Борю заберут. Полтора месяца — это хотя и не много, но этот промежуток может еще многое показать.
Мамочка, два письма я тоже получил. Милая мамочка, ведь это вообще первые два письма от тебя за всю мою жизнь. Знаешь ли ты, я говорю совершенно искренне, что письма матери — это такое сладкое и ни с чем не сравнимое переживание, что об этом нельзя спокойно говорить.
Как только пришлю адрес, скорее пишите. Если будет время, когда вы долго не будете получать писем, ради Бога, не волнуйтесь, мало ли что может случиться с письмом на таком расстоянии. Ведь почта теперь ниже всякой критики.
Нам сейчас выдадут одежду, кроме сапог и шинелей, но и их обещают или по дороге, или на месте.
Катя{23} меня уже не застанет. Денег мне не удастся ей передать.
Они, может быть, мне там очень пригодятся, мало ли что там может быть. Как хорошо, что я встретил Жоржа,{24} а то без денег так далеко ехать скверно, а теперь я спокоен и на долгое время обеспечен. Видите, мне иногда тоже везет. Милый Боря, если тебе придется увидеть товарища Жоржа или самого Жоржа, пусть они напишут от моего имени письмо Скворцову и поблагодарят его за труды. Он очень многое для меня сделал, и, если бы не наш ротный, я стучал бы сейчас на машинке. Будь любезен, сделай это для меня. Еще одна просьба, в твоих письмах ко мне списывай мне новые стихи имажинистов хотя немного, несколько строк.
Дорогой папа, привет тебе от твоего любящего сына. Я надеюсь, что мне скоро удастся сказать тебе «здравствуй» лично. Не скучай и не давай скучать маме.
Ждите писем.
Пишу каждый день. Если будет бесписьменный промежуток, не волнуйтесь.
До скорого, скорого свидания. Целую всех горячо. Привет всем.
Как только пришлю адрес, пишите.
Поклон Кате.
У вас, наверное, будет скоро один из моих палаточников. Он освобожден на месяц. Он вам расскажет, как мы жили. Еще раз целую всех крепко.
Любящий вас сын и брат Коля.
[Сентябрь 1919 г. Алатырь]
В. Б. ЭРДМАН, Р. К. ЭРДМАНУ, Б. Р. ЭРДМАНУ
Милая, милая мамочка. Дорогой папа и Боря.
Посылаю вам мой искренний привет и горячие поцелуи. Я жив, здоров, сыт, бодр и проч. и проч. О моем алатырском житье все вы уже знаете из предыдущих писем. Добавить к ним нечего. Я все так же работаю в штабе, иногда бываю в городе в общественном саду, один раз был в кинематографе. Общественный сад называется теперь «Отдых пролетария». Публика там уморительная, но все же общий уровень гораздо выше рязанского. Сегодня из-за вновь прибывших частей нас выселяют из штаба в город. В городе будет совсем хорошо. Единственно, что меня удручает, это ваши вести. Представь себе, золотая мамочка, я не получил от вас ни одного письма. Что вы мне писали, я не сомневаюсь, но ходят слухи, что какой-то ферт получил на почте письма для нашего полка и черт его знает куда он их дел и куда сам делся. Но если б я сумел встретить этого типа, я бы его за это так проштемпелевал, что он помнил бы это до второго пришествия.
То, что я сейчас вам сообщу, ты не принимай очень серьезно, т. к. из этого вряд ли что получится. От нас из полка откомандировали двух человек в Москву, одного на Военно-Технические курсы, другого на Инженерные. Срок обучения на курсах 6-ти и 8-ми месячный. Если дядя Леня