К о ч е т (переглядываясь с Марычевым). Можно по личной, товарищ прокурор?
М а р ы ч е в. Видите ли… закон учитывает момент аффектации и обычно ограничивается только выговором. Но в данном случае…
К о ч е т. Тогда все в порядке. Слово имеет государственный обвинитель.
М а р ы ч е в. Товарищ председатель, товарищи члены чрезвычайного суда! Мне поручено огласить и поддерживать сегодня обвинительное заключение! Задача моя необычайно легка потому, что находящиеся на скамье подсудимых люди…
С а з о н о в. …Не заслуживают того, чтобы на них тратили время… Военный трибунал — за все злодеяния ваши, за кровь жен и детей наших, за разгромленные города и сожженные деревни — приговаривает вас к расстрелу. Приведите приговор в исполнение, товарищ прокурор!
Фашистов уводят. Пауза.
Как время, Степан Григорьевич?
К о ч е т. Одна минута осталась.
С а з о н о в. Я сам полезу на колокольню! И пусть по знаку набата встанут наши леса и поля… (Уходит.)
Пауза. Слышен залп.
К о ч е т. Третья встреча не состоялась, полковник!
Гудит большой колокол.
(Кричит.) На город!
ТИХИЙ ОКЕАНПьеса в четырех действиях, восьми картинах
Афанасьев Иван Ильич — капитан-лейтенант, командир подводной лодки „Дельфин“, 30 лет
Афанасьева Вероника Ильинична — его сестра, 35 лет
Орлов Григорий Александрович — старший лейтенант, помощник Афанасьева, 26 лет
Денисов Михаил Иванович — капитан-лейтенант, начальник штаба отдельного дивизиона подводных лодок, 28 лет
Денисова Анна Степановна — его мать, 50 лет
Филиппов Иван Степанович — ее брат, 58 лет
Дмитриев Константин Яковлевич — бывший водолаз, 53 лет
Смирнова Елена Львовна — капитан медицинской службы, 24 лет
Григорьев Фома Петрович — мичман, старшина группы торпедистов, 30 лет
Григорьева Зинаида Трофимовна — его жена, 23 лет
Панычук Павло — торпедист, 21 года
Грушевский Александр — торпедист, 21 года
Покровская Надя, 18 лет
Берман Иосиф — электрик, 21 года
Куракин Сергей — кок, 23 лет
Пивоваров-первый — радист }
Пивоваров-второй — матрос } — братья-близнецы, 21 года
Джибели Вахтанг — трюмный, 21 года
Егоров — лейтенант, 25 лет
Акулов — завхоз базы, отец Зины Григорьевой, 56 лет
Первый офицер
Второй офицер
Иностранец
Японец
Тихий океан. Наши дни.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Из полной темноты слева возникает свет настольной лампы. Она освещает кресло, в котором сидит человек в штатском. Это и н о с т р а н е ц. Он читает какие-то бумаги.
Пауза.
Голос из темноты: «Разрешите доложить, сэр?»
И н о с т р а н е ц. Да, да.
Голос из темноты: «Капитан Идзико прибыл!»
Пусть войдет. (Быстро прячет бумаги в папку.)
Раздается легкое покашливание.
Подойдите ближе, Идзико!
Из темноты появляется фигура к а п и т а н а И д з и к о.
Садитесь!
Японец садится в кресло рядом.
Как чувствуете себя?
Я п о н е ц (усмехаясь). Я нахожусь в тюрьме, сэр!
И н о с т р а н е ц. Да, ничего не поделаешь, капитан! Как вас там кормят?
Я п о н е ц. Превосходно!
И н о с т р а н е ц. Прогулки?
Я п о н е ц. Три раза в день.
И н о с т р а н е ц. Чем занимаетесь в свободное время?
Я п о н е ц. А… в тюрьме все время — свободное… если так можно сказать! (Смеется.) Это очень милая шутка — «в свободное время»…
И н о с т р а н е ц. Я хотел сказать: в остальное время.
Я п о н е ц. Ага! Читаем! Вспоминаем недавнее прошлое!.. У нас есть о чем подумать! Играем в карты…
И н о с т р а н е ц. Крупные ставки?
Я п о н е ц. Нет.
Пауза.
И н о с т р а н е ц. Скучаете по семье?
Я п о н е ц. Даже кошка скучает по своим котятам!
И н о с т р а н е ц. Вы не просто военнопленные. Вами и вашими коллегами совершены тягчайшие преступления, и нет ничего удивительного, что мы вас посадили за решетку!
Я п о н е ц. Вы пригласили меня, чтобы напомнить об этом?
И н о с т р а н е ц. Нет. Слушайте меня внимательно, Идзико. Вы мне нужны.
Я п о н е ц. Я?..
И н о с т р а н е ц. Да. Обращаюсь к вам — самому крупному специалисту в японском флоте…
Я п о н е ц. Пожалуйста!
И н о с т р а н е ц. …с предложением. Мы даем вам подводную лодку. Вы сами подберете себе экипаж — офицерский, из тех самураев, которые сидят вместе с вами.
Я п о н е ц. Зачем?
И н о с т р а н е ц. На этой лодке, воспользовавшись маневрами советской эскадры, вы пойдете к русским берегам и разведаете подходы к военно-морской базе сорок четыре. На вашем корабле — никаких документов, ни одной книги, кроме русских. Банки с консервами будут иметь русские этикетки, команда наденет рабочие комбинезоны советского флота. Вы понимаете, зачем это нужно?
Я п о н е ц. О да! Предусмотрительность!
И н о с т р а н е ц. Совершенно верно!
Я п о н е ц. И это все?
И н о с т р а н е ц. Нет! Если вы оставите в русских водах… несколько мин, то мы возражать не будем! Если ваша экспедиция окончится благополучно и ни этих минах подорвутся русские корабли, вы и ваш экипаж получите полную свободу и по двадцать тысяч иен каждый. (Пауза.) Все ясно?
Я п о н е ц. Все. Можно вопрос?
И н о с т р а н е ц. Конечно.
Я п о н е ц. Если… мы откажемся?
И н о с т р а н е ц. Тогда всех вас завтра же перевезут на один остров. Там чудесные болота, которые надо осушить… Обыкновенно в этой каторжной колонии…
Я п о н е ц. …через пять-шесть месяцев умирают от малярии?
И н о с т р а н е ц. Да, примерно так. У вас имеются еще вопросы?
Я п о н е ц. Нет.
И н о с т р а н е ц. Если вы вздумаете перейти на сторону русских…
Я п о н е ц. Русские — наши враги!
И н о с т р а н е ц (мрачно). Если вы все же вздумаете это сделать, то помните: здесь остаются ваши семьи…
Я п о н е ц (вздрогнув). Понятно! (Снова спокойно). Всё?
И н о с т р а н е ц. Да.
Я п о н е ц. Хм! Не очень заманчивые перспективы!
И н о с т р а н е ц. К сожалению, генерал Макартур ничего другого не может вам предложить. Свобода или смерть!
Я п о н е ц. Ха! Это красивый, немножко революционный лозунг: свобода или смерть! (Пауза.) Я не могу сразу ответить, сэр! Должен посоветоваться с моими уважаемыми друзьями.
И н о с т р а н е ц. На размышление вам дается двадцать четыре часа. (Кричит в темноту.) Я закончил беседу.
Я п о н е ц (встает). До свидания, адмирал!
И н о с т р а н е ц. Надеюсь, что до очень скорого свидания, капитан.
Свет медленно гаснет.
Тишина. И в эту тишину начинает отчетливо проникать идущий справа равномерный гул мощных моторов. Медленно возникает свет. Первый отсек маленькой подводной лодки «Дельфин». Слева, у торпедных аппаратов, стоит дежурный матрос П и в о в а р о в - п е р в ы й. Из соседнего, второго отсека появляется командир подводной лодки к а п и т а н - л е й т е н а н т А ф а н а с ь е в.
П и в о в а р о в - п е р в ы й (докладывает). Товарищ капитан-лейтенант! Вахтенный первого отсека матрос Пивоваров! За время моей вахты никаких происшествий не произошло!
А ф а н а с ь е в. Есть! (Осматривает первый отсек. Пауза.) А ну-ка, товарищ Пивоваров, уберите…
П и в о в а р о в - п е р в ы й. Есть убрать! (Быстро исполняет приказание командира — как пушинку поднимает очень тяжелый баллон со сжатым воздухом.) Готово, товарищ командир!
А ф а н а с ь е в. Хм! И силенка же у вас!
П и в о в а р о в - п е р в ы й. Все у нас такие.
А ф а н а с ь е в. Да, ваш брат тоже, знаете…
П и в о в а р о в - п е р в ы й. Я, товарищ командир, не о брате говорю. На нашей лодке слабых нет… Вот Фома Петрович в солдатской стойке двухпудовой гирей свободно крестится.
А ф а н а с ь е в. Здорово! (Останавливается у телефонного аппарата аварийного буя, снимает трубку, прикладывает к уху, продувает.) А почему треск?
П и в о в а р о в - п е р в ы й. Я ежедневно проверяю аппарат, товарищ командир.
А ф а н а с ь е в (снова продувая). А все-таки треск имеется! В мембране! Телефон аварийного буя должен работать безотказно. Разберите его и удалите шум.
П и в о в а р о в - п е р в ы й. Есть! Разрешите сейчас?
А ф а н а с ь е в. Да, пожалуйста! (Уходит во второй отсек.)
Пивоваров-первый открывает крышку аппарата, вывинчивает части, кладет их в карман, аппарат же ставит на место. Продолжает стоять вахту в первом отсеке.
Пауза.
Через переговорную трубку доносится приказание: «Очередной смене приготовиться на вахту!»
Пауза.
«Очередной смене приготовиться на вахту!» Правая дверь открывается, и один за другим в отсек входят матросы Г р у ш е в с к и й, Д ж и б е л и, Б е р м а н и П а н ы ч у к.
Б е р м а н. Вот и все! Закончили плаванье. Дальше дежурим на берегу.
Д ж и б е л и. Я тоже так думаю. Вы, конечно, довольны, товарищ Грушевский?
Г р у ш е в с к и й (взволнованно). Очень!
П а н ы ч у к (вдруг). А это еще неизвестно…
Г р у ш е в с к и й. Что именно?
П а н ы ч у к. Что не придется в море дежурить. На флоте о некоторых вещах не принято говорить с полной уверенностью. Командир нашей лодки, например, сроду не скажет: «Я приду туда-то в шестнадцать тридцать».