Так-с. Дойдет?.. Как думаешь, Григорий Михайлович? Дождь перестал, как бы луна не вышла.
К о м а н д и р. Шансов мало, но парень — ловкий. Ничего не могу сказать определенного.
Пауза.
Не понимаю только, почему они не стреляют? (Заметив портрет в углу.) Это что за чучело?
С у с л о в (обиженно). Это не чучело, товарищ командир! Это ихний вождь.
Командир подходит ближе. Суслов, вглядываясь в ночь, прислушивается.
Английский вождь.
К о м а н д и р. Да что ты, Степа. Это портрет английского короля — Карла Первого.
С у с л о в (недоверчиво). Нет, товарищ командир, это Карл Иванович. Мне так старик сказал.
К о м а н д и р (улыбаясь). Хорош вождь! Ты посмотри, у него ордена на груди самые высокие: «Золотое руно». Видишь, цепь с барашком?
Г у с е в. А ты думал, мясник он, Степа?..
С у с л о в. Ну и черт с ним! Невидаль какая! Скину его на первой остановке.
К о м а н д и р. Зачем же скидывать? Лучше в музей отдать.
П о л и т р у к. Вы так говорите, как будто мы уже в Москве. Еще не совсем доехали, товарищи.
Раздается далекий крик. Все вздрагивают. Слышны выстрелы.
К о м и с с а р. Это маузер. Сико отбивается.
Крики: «Держи! Лови!»
Факт — Сико.
Прислушиваются. Федотов срывается с места к люку.
Ты куда?
Ф е д о т о в. Товарищу помочь.
К о м и с с а р (сурово). Там, где одному умирать, нечего двум соваться. Иди на место!
Пауза. Снова выстрел и чей-то голос: «Спите, сволочи!» Комиссар смотрит на командира.
Прорвался? Как скажешь?
К о м а н д и р (не отвечает, думает). Почему они не стреляют?
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Поле. Палатка. Ночь. Полог палатки чуть приподнят, и оттуда пробивается свет. У палатки стол. За ним в складном кресле сидит седеющий полковник с аксельбантами — Л у ч и н. Он читает книгу. На столе разбросаны бумаги, горят две свечи в стеклянных колпаках. Появляется а д ъ ю т а н т — молоденький подпоручик. Полковник отрывается от книги: адъютант кашлянул.
П о л к о в н и к (с книгой в руках, вслух читает). «Il y a bien peu de souverains, dont on dût écrire une histoire particulière. En vain la malignité ou la flatterie s’est exercée sur presque tous les princes — il n’y en a qu’un très petit nombre dont la mémoire se conserve. Et ce nombre serait encore plus petit, si l’on se souvenait que de ceux, qui ont été justes»[1]. (Закрывает книгу.) Замечательно писал мсье Вольтер, господин подпоручик! (Адъютант хочет заговорить, но полковник его перебивает.) Вернулась карательная экспедиция?
А д ъ ю т а н т. Так точно, господин полковник.
П о л к о в н и к. Комбедчики?
А д ъ ю т а н т. Взяли пять человек. Сюда доставили. Но где…
П о л к о в н и к (снова перебивая его). Надеюсь… (делает в воздухе знак креста) все в порядке?
А д ъ ю т а н т. Сам лично полчаса тому назад, господин полковник.
В палатке кто-то сморкается.
Позвольте доложить, господин полковник, «Князь Мстислав Удалой»…
П о л к о в н и к. Знаю, знаю, милый!
Из палатки выходит г е н е р а л М а м о н т о в. Адъютант вытягивается в струнку.
Ну что, Степан Антонович? Как чувствуете себя? Сегодня прекрасная ночь. Дождь быстро прошел. Такое лето хорошо в Кисловодске провести… Замок Коварства, нарзанчик…
Г е н е р а л. В Кисловодске сейчас, господин полковник, одна шваль находится. Например — Шкуро! Устал он от трудов праведных: больше погромы, вот и отдыхает. А я — солдат, господин полковник, я в могиле отдохну.
Пауза.
Чего это вы тут шумите?
П о л к о в н и к. Вольтера молодому офицеру читал. (Начинает читать.) «Lorsque Pierre le Grand s’approcha…»[2]
Г е н е р а л (останавливая полковника). А мне это все равно: я ведь не понимаю по-немецки.
П о л к о в н и к. Вольтер был французом и писал по-французски, ваше превосходительство. Удивляюсь, как вы не изучили этот замечательный язык?
Г е н е р а л. Учили когда-то, забыл. Наше дело — военное, а по-французски только на балах да приемах болтать. Кое-что знаю, однако: парлэ ву франсэ?
П о л к о в н и к. Зря все же, ваше превосходительство. Мы вообще не пользовались теми благами, кои были предоставлены дворянству Российской державой.
Г е н е р а л. Проще сказать: царем нашим.
П о л к о в н и к (наклоняя голову в знак согласия). Именно. Ведь если им дать наши возможности, они бы свет перевернули.
Г е н е р а л (с усмешкой). Пытаются. Крупную игру ведем, господин полковник.
П о л к о в н и к. Во всякой игре, есть проигравший, равно как есть и выигравший, ваше превосходительство. Пока военное счастье на нашей стороне.
Г е н е р а л. Военное счастье, господин полковник… в него верят только дураки. Я на него не надеюсь. Не надо мне военного счастья. Снаряды чтоб подходили к орудиям — вот что надо. А дорогие союзнички нам одно дерьмо шлют! (Смотрит на адъютанта.) Что нового?
Адъютант пытается что-то сказать, но полковник перебивает его.
П о л к о в н и к. Честь имею сообщить вашему превосходительству, что «Князь Мстислав Удалой» — прямой потомок Рюриковичей — вернулся из большевистского плена и вновь занял свое место в нашей доблестной армии.
Г е н е р а л (довольно улыбаясь). Приятно, приятно. Поздравьте «Князя Мстислава» с возвращением. Кто командовал взятием бронепоезда?
Адъютант делает безнадежное нетерпеливое движение.
П о л к о в н и к. Штаб-ротмистр князь Туганов. Разведка донесла о немногочисленности команды, и Туганов со взводом произвел нападение.
Г е н е р а л. Рискованно. Можно было лучше организовать. Однако победителей как будто не судят.
П о л к о в н и к. Я дал разрешение князю Туганову.
Г е н е р а л. Ну, тогда дело другое. Что взяли?
П о л к о в н и к. Доложите, подпоручик.
А д ъ ю т а н т (побледнев). Ваше превосходительство. Господин полковник… Я уже давно хочу сказать.
Генерал и полковник с напряжением смотрят на него.
Разрешите доложить, ваше превосходительство… (Собравшись с силами, выпаливает сразу.) Попытка князя Туганова взять бронепоезд окончилась неудачей: князь убит, равно как и восемь человек солдат… один фельдфебель…
П о л к о в н и к. Что вы рассказываете?
А д ъ ю т а н т. Бронепоезд попытался было уйти, но наши саперы разобрали сзади рельсы. Больше доложить ничего не могу. (Стоит навытяжку, ждет приказаний.)
Г е н е р а л (вне себя). Герой! Керосинщик! Ему бы только в карты играть… С взводом, проститутка, на железо полез!.. Все дело, сучий рот, мне испортил! (Чеканя слова.) Я больше ничего не хочу слышать по этому поводу, полковник. Вы забываете, что это война, а не увеселительная прогулка в шантан. Там мы все — молодцы.
Полковник делает протестующий жест.
Молчать! Нолькена сюда!
Адъютант делает полуоборот налево и исчезает в ночи. Генерал ходит перед палаткой.
П о л к о в н и к (смущенно). Я не думал, Степан Антонович…
Г е н е р а л (в бешенстве). Какой я вам… в задницу, «Степан Антонович»? Потрудитесь обращаться как полагается, господин… Вольтер!
Появляются а д ъ ю т а н т с офицером. Это п о д п о л к о в н и к Н о л ь к е н, начальник контрразведки.
Вот что, батенька, надеюсь, вы-то это дело не просвистите. Сейчас же предложите бронепоезду обычные условия сдачи. Теперь (смотрит на часы) двадцать минут первого. Через час чтобы все было кончено! На вашу личную ответственность. И чтобы без стрельбы, черт вас подери. Вы забыли, где мы находимся, что ли? Стрелять батареям в самом крайнем случае и то перед тем, как будем сниматься! Я не хочу, чтобы нас обнаружили. Поняли? Марш!
Нолькен двинулся.
Стой!.. Если сдадутся сразу, — каждому по двести шомполов. Коммунистов — налево. Если будут артачиться — всех.
Н о л ь к е н. Разрешите доложить, ваше превосходительство, в нашем арьергарде нет артиллерии. Она ушла вперед…
Г е н е р а л. Вернуть одну батарею — хватит.
Нолькен кланяется и уходит. Адъютант — за ним. Пауза.
П о л к о в н и к (тихо). Я не знал, ваше превосходительство, что дело так кончится. Больше того: я не знал, что оно так окончилось! Об этом печальном факте услышал одновременно с вами. Верьте мне, я принял бы меры!
Г е н е р а л. Не знали… А я думал, что в вашей книжке Вольтер про все написал. Плохой он писатель, ежели ничему вас, полковник, хорошему не научил. Может, в конце книги написано, посмотрите все же: нет ли там чего такого полезного. Ушами хлопаете, ваше высокоблагородие, аксельбантики носите, книжечки читаете, а именьица да дома ваши — вам подай! Вы посмотрите на себя. Пенсне у вас на носу, обруч золотой, чемоданов сто штук, несессерчики. Вот про что подумайте да про это книжечки читайте. Тогда поймете то, о чем нигде еще не сказано! (Идет в палатку.) В суровое время живем, ваше высокородие. Вот поймают вас красные, и скажет ихний комиссар: «А ну-ка, поднимите-ка мне этого полковника повыше». Вздернут вас на березке на собственном вашем аксельбантике, и прочитает вам большевик перед смертью по-французски из вашей же книжки последнюю главу. (Уходит в палатку.) Может, несвязно сказал, так я не оратор. А если обидел, извините, господин полковник, je ne parle pas français![3]