ФРАНК (идет на кухню). Хочешь пить?.. Я очень хочу.
ЙЕННА. У вас тут гораздо светлее.
ФРАНК. Разве? (Берет у КАТАРИНЫ из рук бокал.)
ЙЕННА (после паузы). Да.
ФРАНК. Хотя там уютнее. Как-то обжитее. (Нарочно говорит с ошибкой.)
ЙЕННА. Гораздо светлее… И так прекрасно открывать окно, когда дождь идет. У вас тоже голуби воркуют за окном? Мне очень нравится этот район. (Оживленно.) Все рядом — почта, аптека, супермаркет, табачная лавочка, винный, близко к метро… (Смотрит в окно кухни.) Парк неподалеку… Дети могут там гулять летом. Учиться кататься на велосипеде. Где Томас?
КАТАРИНА. Следи, чтобы они не отравились крысиным ядом.
ФРАНК. Голуби?
ЙЕННА. Дети?
КАТАРИНА. Крысиным ядом сейчас обрабатывают даже песочницу. Последнее время столько огромных крыс развелось. В Риме голубям тоже подкладывают крысиный яд, два сорта, от одного голуби сохнут, медленно высыхают, пока не умрут, такое своего рода удушение, а от другого, наоборот, голуби распухают, как воздушные шарики, им даже не надо больше летать, они пухнут до тех пор, пока не лопаются в воздухе, как воздушный шар, с такими огромными аплаками… правда.
ФРАНК. Аплаками?
КАТАРИНА. Да, аплаками.
ФРАНК (удивленно). Ты имеешь в виду — облаками?
КАТАРИНА (в голосе ее звучат металлические нотки). Нет, большие отвратительные пухлые аплака.
ЙЕННА. Бррр, какой ужас… Ты давно была… в Риме? Красивый город.
ФРАНК. Расскажи про того человека и крысу, Катарина.
КАТАРИНА. Нет.
ФРАНК. Расскажи… Так здорово было сегодня ночью: мы лежали в постели, и ты рассказывала про того человека и крысу.
КАТАРИНА. Я сказала, не буду.
ФРАНК. Ну пожалуйста, ну расскажи, про человека, который стоял закопанный в яму и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, а у ног его вертелась маленькая крыса, маленькая голодная крыса, которая никак не могла вырваться наружу и была вынуждена проесть себе путь через задний проход и выползти наружу через рот. Расскажи. У тебя так здорово получается.
КАТАРИНА (раздраженно). Расскажи сам.
ФРАНК. Да я не помню.
КАТАРИНА. Ну это же было про тебя.
КАТАРИНА уходит на кухню.
ФРАНК (преувеличенно внимательно). Так что, ты говоришь, у вас у обоих проблемы с чувством юмора? Муж и жена одна сатана, как говорится.
Пауза.
ЙЕННА. Очень здорово, что вы позвонили. Что будем делать?
ФРАНК. Что, говоришь? Что будем делать? Общаться.
ЙЕННА (задумчиво). Я так давно не разговаривала со взрослыми, что почти забыла, как это делается. Только и умею, что агукать да сюсюкать с детьми. Когда друзья звонят и рассказывают, где они были, какое кино смотрели, спрашивают, нравятся ли мне все эти фильмы, которые сейчас идут, «Силквуд» или «Фрэнсис», то я даже не знаю, о чем они говорят, я могу обсудить только «Чип и Дейл спешат на помощь», или Дональда Дакка, или детские площадки около Васагатан. (Замечает афишу между окнами.) Какая красивая афиша… Я даже сначала не заметила. (Как будто немного извиняясь.) О театре мы тоже говорить не будем.
ФРАНК. Не будем?
ЙЕННА садится в кресло на гвоздь и молоток.
ФРАНК убирает молоток и гвоздь и кладет на полку в коридоре.
ЙЕННА. Я как-то плохо слышу, что они там говорят. И потом, так дорого нанимать няню. Дети все же еще маленькие. Мои выходы в свет ограничиваются выносами мусора, походами с Сарой к бабушке или за памперсами. Поэтому так приятно посидеть у вас, немного расслабиться, немного забыть о ежеминутном напряжении. (Устало.) Вы даже не представляете, как у вас спокойно. Я скоро засну небось.
КАТАРИНА. Можешь на нас всегда рассчитывать, если тебе нужна помощь.
ФРАНК. В чем?
КАТАРИНА. Посидеть с детьми.
ЙЕННА. Да ты что? Правда?
КАТАРИНА. Конечно.
ЙЕННА (с неохотой). Да, я обязательно попрошу, если понадобится. Когда-то же захочется выйти куда-нибудь.
ФРАНК. Хочешь, я с тобой пойду? Куда пойдем?
ЙЕННА. Да просто прогуляться… Ой, как вы любезны… Как трогательно.
КАТАРИНА. Да, конечно.
ЙЕННА. Как здорово.
ФРАНК включил магнитофон. Фрэнк Синатра поет «I didn’t know what time it was».
КАТАРИНА разувается и идет в спальню.
Любимая песня моей мамы.
ФРАНК. Катарина его терпеть не может.
ЙЕННА. Когда я была маленькая, мама мне пела эту песенку перед сном.
ФРАНК. Мне бы тоже понравилось.
ЙЕННА. Каждое утро мама убирала мою постель… Она щупала простыни и говорила, что слышит, что мне снилось.
КАТАРИНА (в дверях спальни, в новых туфлях). Мы не будем говорить о родителях. Я этого не вынесу.
ЙЕННА. Где ты купила такие красивые туфли?
КАТАРИНА. В Старом городе.
ЙЕННА. Я тоже схожу туда.
КАТАРИНА. В Риме повсюду такие продаются, за полцены.
ЙЕННА. Да я просто чтобы посмотреть. (Словно она одна в комнате.) Уф, я, кажется, снова потею. С меня просто течет. Вся мокрая. Вчера я подумала, дровосек, что ли, какой-то ходил в моей майке, но это все я сама, я — которая так гордилась, что никогда не потею, — у меня были как-то особенно устроены железы. А теперь вообще, стоит мне задуматься о чем-то, как я вся потная. (ФРАНКУ и КАТАРИНЕ.) Это после беременности.
ФРАНК. Здесь довольно жарко.
ЙЕННА. У вас целый день солнце? Где Томас?
Долгая пауза.
Сегодня ночью я уронила Вольфганга на пол, когда кормила. Прямо на пол. Он выскользнул у меня из рук.
ФРАНК (пытается сочувствовать). Ой, бедняжка, и как он теперь?
ЙЕННА (безразлично). Не знаю… я спала… Это уже второй раз.
ФРАНК. Да уж… Хочешь чего-нибудь выпить?
ТОМАС входит в квартиру.
ЙЕННА (вежливо). Спасибо, чего-нибудь прохладного. Вот он! Томас! (Громко.) Мы здесь! Это Томас.
ТОМАС. Дверь была открыта.
КАТАРИНА. Томас! Входи!
ТОМАС. Привет.
КАТАРИНА. Привет, ну наконец-то.
ТОМАС. Что?
КАТАРИНА. Мы думали, куда ты подевался.
ТОМАС (как будто вышел на яркий свет из темноты). Я развешивал белье из стиральной машины.
ЙЕННА. Телевизор выключил?
КАТАРИНА. Садись.
ЙЕННА протягивает руку, ТОМАС дотрагивается до нее, проходя мимо.
ЙЕННА. Как ты долго.
Сцена 3ТОМАС. Ну надо же было развесить белье.
ЙЕННА. Ты не разбудил его?
КАТАРИНА (садится на диван). Садись рядом с на диван.
ЙЕННА. Ты выключил машину?
ТОМАС. Странно: вроде та же квартира, а вроде другая.
ФРАНК. Не та же. Такая же.
ТОМАС. А? Ну да.
КАТАРИНА (нарочито нелюбезно). Может быть зажжем свет, здесь так темно.
ФРАНК. Наоборот приятно, что темно.
КАТАРИНА (довольно несдержанно). Если я сказала что здесь темно, то тебе следует вскочить и включить все освещение, которое найдешь. (ТОМАСУ.) Привет, Томас.
ТОМАС. Привет.
ЙЕННА. Он всегда выглядит, будто он только что проснулся. Такой вялый.
КАТАРИНА. Привет, привет.
ФРАНК идет на кухню. Берет с собой магнитофон. Все еще играет Синатра.
ТОМАС. Да, привет.
КАТАРИНА. Садись! (Вкрадчиво.) Как ты поживаешь?
ТОМАС. Хорошо. Все хорошо.
КАТАРИНА (медленно). Заметно… Ты хорошо выглядишь.
ТОМАС. Ты тоже.
КАТАРИНА. Может быть… (С наслаждением.) Знаешь, ты мне сегодня снился…
ТОМАС. Я? Тебе снился?
КАТАРИНА (изображая радость). Ты был большой и добрый, по крайней мере во сне… Очень приятный сон. Во сне вообще кто только не приснится — так удивительно.
ЙЕННА. Правда? И что тебе снилось?
КАТАРИНА. Ничего особенного… Просто он вошел в мой сон. Что ты там делаешь? (ФРАНК выключает магнитофон с Синатрой.) У тебя новые очки?
ТОМАС(снимает очки, смотрит на них). Эти? (Массирует глаза.) Нет, они у меня уже двенадцать лет. То есть не ровно эти. Но одна и та же модель.
КАТАРИНА. Очень красивые. Тебе идут.
ТОМАС. Такие снова в моде.
КАТАРИНА (быстро). Тебе идут.
ТОМАС. Мне не снятся сны. Мне некогда.
Пауза.
Что вы делаете?
ЙЕННА. Общаемся.
ТОМАС. Понятно.
ФРАНК (входит в комнату). Сколько у вас детей?
КАТАРИНА. Мы не выпьем?
ТОМАС (ЙЕННЕ). Почему ты вся мокрая?
ФРАНК. Сколько у вас детей?
КАТАРИНА. Ты же знаешь.
ЙЕННА. Двое… Я ничего не могу поделать с тем, что все время потею. Это началось после последних родов. Можешь не спать со мной в одной кровати.
ФРАНК. Я имею в виду младшего — это девочка?
ТОМАС. Кто? Вольфганг?
ФРАНК. Ах вот оно что. И как его зовут?