Да это не ты ее утомляешь, а я. Ей так кажется. Я Ну иди уже, есть хочется.
ОТЕЦ. Иду, иду.
РАДКА. Может, ты все-таки прекратишь?
СЫН. Ты не понимаешь…
РАДКА. Да… Я действительно не понимаю. Мне кажется, твой папа — хороший, милый человек…
СЫН. Всю свою жизнь я обязан был относиться к этому человеческому обрубку как к полноценному существу. С тем же успехом я бы мог на нем жениться.
РАДКА. Что за бред! Оставь его в покое. У него своя жизнь, он же не только твой отец.
СЫН. Ну да… Он никогда им не был… Я все время на него оглядываюсь, не могу от него освободиться… Это меня парализует.
РАДКА. Что тебя парализует?
СЫН. Его потребность во мне. (ОТЕЦ возвращается.) Что там у тебя?
ОТЕЦ. А ты разве не видишь? Твое любимое.
СЫН. Мясо с укропом?
ОТЕЦ. Точно.
СЫН. Мясо? В такое время?
ОТЕЦ. А я что могу поделать? Да ты раньше четыре утра никогда не ложишься. Что, разве не правда? А? Клади себе пожалуйста. (Поворачиваясь к РАДКЕ. Она накладывает мясо себе на тарелку. СЫН поднимается.) Ты куда? Решил на меня обидеться? Сядь, пожалуйста, веди себя прилично.
СЫН. Я за картошкой. Ты забыл принести картошку.
ОТЕЦ. Ах ты… Я ее уже выложил на тарелку, она там, на столе, неси скорее, пока не остыла. (Сын выходит. ОТЕЦ громким шепотом РАДКЕ.) У него везде валяются деньги… Где он их только берет?
РАДКА (шепотом). Не знаю…
ОТЕЦ. И я не знаю… Искал масло и нашел деньги даже в холодильнике, в пластмассовой плошке; я-то сначала подумал, что это старый сыр или что-то в этом роде… А оказалось — купюры, крупные…
РАДКА. Надо же… Странно.
ОТЕЦ. И где он их только берет.
РАДКА. Я не знаю, он мне не рассказывает.
ОТЕЦ. Да? Он даже не читает мои письма; когда у меня начинаются боли или когда с деньгами становится туго, я пишу ему и прошу прислать мне хотя бы немного денег. У меня, кроме него, никого нет. Но он мне не отвечает. Он даже не читает моих писем. Сегодня я сидел и плакал, потому что я нашел их: он их сунул между книг и даже не распечатал! Может быть, он занимается чем-то незаконным? Как ты думаешь?
РАДКА. Нет…
ОТЕЦ. А я бы не удивился, он никогда не мог удержаться в рамках… Как я писал ему… Ведь я утешался тем, что есть хотя бы один человек, который знает, каково мне приходится. Я знаю, что снова напишу ему, когда у меня начнутся боли или кончатся деньги… А к кому мне еще обратиться? У меня ведь никого нет… Я пробовал ходить в кружки, на разные курсы, учить испанский, но ведь я едва передвигаюсь… А он действительно хороший официант?
РАДКА. Да, очень быстрый и старательный. Даже слишком старательный…
ОТЕЦ. С головой у него не все в порядке… А он честный?
РАДКА. Не знаю. Смотря с кем.
ОТЕЦ. Нда, честности от них не жди… А ты что-то неразговорчива. Молчаливая красавица… Так? Ты ведь действительно красавица, самая красивая девушка из тех, которые у него были… Правда. Другие мне не нравились. А я не нравился им, я знаю… Но ты, по-моему, такая милая… И очень красивая.
РАДКА. Правда?
ОТЕЦ. Да, должен тебе в этом признаться… Пойми меня правильно: я счастлив, что мой сын встретил такую красавицу.
РАДКА. Я не красавица.
ОТЕЦ. Нет, красавица. Я тебя не обманываю… Любой тебе подтвердит… (Перестает шептать.) Ну, наконец-то, а то уж мы думаем, куда это ты запропастился?
СЫН. Могу сообщить, что по дороге я зашел в туалет.
ОТЕЦ. Ну что ж, наконец можно приступать. (Едят поспешно и в молчании. Обед подходит к концу.) Ну как, вкусно?
СЫН. Да, ничего.
РАДКА. Очень вкусно — признайся.
СЫН. Что ты собираешься делать?
РАДКА. Не знаю.
СЫН. Я, наверное, лягу.
ОТЕЦ. Ляжешь? Уже? Как ты невежлив. Может быть, кофе?
СЫН. Нет, спасибо, иначе я не засну.
РАДКА. А я с удовольствием. Все равно раньше чем через пару часов спать не захочется… Я стала такой, как ты.
ОТЕЦ. И что же ты обычно делаешь ночью?
РАДКА. Так, ничего. Иногда убираю в квартире. Или читаю.
ОТЕЦ. Да, уборка тут не помешает.
СЫН. Здесь и так чисто… Просто беспорядок…
ОТЕЦ. А ты, значит, поешь?
РАДКА. Да. (СЫНУ.) Я ведь пою иногда. Правда?
ОТЕЦ. А что ты поешь?
РАДКА. Если серьезно, я не пою… Я пошутила.
ОТЕЦ. Тогда что же ты делаешь? Впрочем, мне, наверное, не нужно спрашивать. Это не мое дело.
СЫН. Точно.
РАДКА. Эрик, можно я скажу?
СЫН. Хорошо.
РАДКА. Я не пою, но мне бы очень хотелось… Как бы сказать… пока я только делаю вид, что пою, — я и еще несколько мимов.
ОТЕЦ. Мимов? Это что, пантомима?
РАДКА. Мы делаем вид, что поем, на концертах известных артистов под фонограмму. Понимаешь?
ОТЕЦ. Вот оно что.
РАДКА. Жаль, что теперь все закончилось. А ты б мог на нас посмотреть…
ОТЕЦ. Вот оно что… А я думал, ты поешь…
СЫН. Я, пожалуй, иду спать.
ОТЕЦ. Уже? Ты же вечно колобродишь по ночам! (РАДКЕ.) Но ты хотя бы еще не собираешься ложиться, я надеюсь?
РАДКА. Да нет, наверное… Можно мне еще посидеть? Ничего? Я приду попозже.
СЫН. А мне-то что. Сиди, если хочешь.
РАДКА. Я пока не хочу спать. Все равно не засну. Ты и сам не заснешь.
СЫН (ОТЦУ). А ты что будешь делать? По телевизору уже ничего нет.
ОТЕЦ. А я совсем не устал. С удовольствием посижу и поболтаю с Радкой. Что, разве нельзя?
СЫН. Да ради бога. Что вы у меня спрашиваете?
ОТЕЦ. Нам ведь есть о чем поболтать, правда?
СЫН. Ну, тогда… Спокойной ночи.
ОТЕЦ. Спокойной ночи.
РАДКА. Я скоро приду.
СЫН. Вы уберете посуду?
ОТЕЦ. Уберем, не волнуйся.
РАДКА. А поцеловать?
СЫН. А ты этого хочешь?
РАДКА. Ну естественно хочу, перестань. (Целуются, глубоко и сильно.)
ОТЕЦ. Ну хватит, хватит… Перестаньте, слышите?
РАДКА. Ого, ты хорошо целуешься… Знаешь?
СЫН. Знаю. (ОТЦУ.) Кстати, будь добр, перестань кашлять ночью, когда я выхожу в туалет… Я и так думаю о тебе, о том, что ты не спишь и мучаешься, что ты не можешь заснуть, что тебе больно, что тебе необходимое чье-то присутствие, забота и нежность, что тебе нужен кто-то, кто спросит «как ты?», но я не могу дать тебе этого, не могу… Твой нервический кашель только раздражает меня.
ОТЕЦ. Я постараюсь не кашлять.
СЫН. Да уж пожалуйста, теперь ты знаешь, что я все понимаю.
ОТЕЦ. Я постараюсь не кашлять, если кашель тебя беспокоит. Я постараюсь.
СЫН. Спасибо. (Короткая пауза.) Ну вот, начинается…
ОТЕЦ. Что ты несешь, черт бы тебя взял? Оставь меня в в покое.
СЫН (подходит к ОТЦУ ближе). Не пей больше сегодня…
ОТЕЦ. Буду пить сколько захочу!
СЫН. Ты даже не знаешь, чем это заканчивается. Ты понятия не имеешь… Имеешь счастье этого не знать. Я Не видишь… Ты не чувствуешь ничего… Ты засыпаешь. И тогда остаюсь только я, и я должен возиться с тобой, что бы ты ни вытворял… Все, хватит. Давай отвечай за себя сам.
ОТЕЦ. Мне никогда не нужны были няньки.
СЫН. Ты что, не помнишь?.. Забыл, как ты скакал дома по плите, по конфоркам и ничего не чувствовал?.. Ничего!
ОТЕЦ. Что ты такое говоришь? Чтобы я скакал по конфоркам. Зачем?
СЫН. Не знаю. Может, ты мне объяснишь?
ОТЕЦ. Почему ты меня так ненавидишь? Скажи, почему? Что я тебе сделал? Твоя ненависть становится уже невыносимой. Куда мне деваться? Я не знаю.
СЫН. Это не ненависть.
ОТЕЦ. Но мне так кажется… Но любви ко мне у тебя тоже нет?
СЫН. Это не любовь и не ненависть. Пока. (Долгая пауза.) Хватит. (Гладит ОТЦА по голове.)
ОТЕЦ. Что я сделал?
СЫН. Я не знаю…
ОТЕЦ. Садись, давай поговорим…
СЫН. Нет.
ОТЕЦ. Ты не хочешь?
СЫН. Нет. (Пауза.) Знать тебя больше не хочу.
ОТЕЦ. Я хочу, чтобы все у тебя было хорошо. Я надеюсь на это. Я молю Бога о том, чтобы все наладилось.
СЫН. Все и так хорошо.
ОТЕЦ. Хотел бы я этому верить. (Пауза.) Не знаю… Ты уходишь?
СЫН. Да, я пойду. (Пауза.) Ты все вывернул наизнанку, даже нелюбовь к тебе и твоей слабости.
ОТЕЦ. Какой еще слабости?
СЫН. А знаешь, почему я до сих пор не убил тебя, что меня удерживает?
ОТЕЦ. Да я раздавлю тебя, как только ты попытаешься это сделать.
РАДКА. Я уйду, если вы немедленно не прекратите. Я не шучу.
СЫН. Хорошо, мы закончили.
ОТЕЦ. Пожалуйста, прежде чем уходить, закрой окно.
СЫН. Какое окно? Какое еще окно я должен закрыть черт возьми?
ОТЕЦ (показывает на окно на потолке.) Вон то. (РАДКЕ.) Какой тут холодный пол. Были бы у меня деньги, купил бы я ему пару ковров.
РАДКА. Да, это правда… Как переночую здесь, сразу цистит… Такая гадость. Почему вокруг тебя обязательно должен быть холод? От этого не становится ни чище, ни свежее… Наоборот, мозг работает хуже: если температура падает хотя бы на несколько градусов, человек начинает думать и чувствовать медленнее — ты разве не знаешь? Ничего хорошего.
ОТЕЦ. Вот, слышишь? Меня-то он не слушает. (СЫН залезает на стул, закрывает окно, слезает со стула и выходит.)