Вынимает из чемодана винтовку в разобранном виде.
Вертит детали в руках.
Появляются Валентин и Николай. В руках — лопаты.
Помогают собрать винтовку, толкаясь и мешая друг другу.
Через короткое время отвлекаются от этого занятия и начинают рассматривать лежащие на столе вещи.
НИКОЛАЙ. Профессионал работал.
ПЕТРОВ. Я уже заметил. Либо в голову, либо в сердце… Аккуратненькие такие дырочки.
НИКОЛАЙ. С летальным исходом.
ВАЛЕНТИН. А это? (Достает из чемодана ботинок большого размера, бросает Николаю. Тот ловит и перебрасывает Петрову.)
ПЕТРОВ (рассматривая ботинок). Вижу. В истории, между прочим, есть пример, когда ранение в пятку оказалось смертельным.
ВАЛЕНТИН. Отравленная пуля?
ПЕТРОВ. Что-то вроде.
ВАЛЕНТИН (внезапно возвращаясь к разобранной винтовке). А вот эту штучку сюда… вставить и повернуть.
ЕЛЕНА. Ура!
ВАЛЕНТИН. Я ведь одно время был чемпионом по сборке кубика Рубика.
Николай и Валентин бросаются к Петрову, вкладывают ему в руки винтовку. Приклад к плечу. Николай из-за плеча Петрова кладет правую руку поверх его руки с пальцем на спусковом крючке. Целится в направлении пугала.
ВАЛЕНТИН. А этого не надо. (Уводит ствол в сторону.)
НИКОЛАЙ (снова поворачивая ствол в направлении пугала). Кхе! (Нажимает спусковой крючок).
ПЕТРОВ (высвобождаясь). Я вообще-то и сам могу. Но не буду (опускает винтовку).
НИКОЛАЙ. Тогда мы уходим.
ВАЛЕНТИН. Уходим. А шляпочку эту из вашего секондхэнда можно взять? (Берет со стола зеленую шляпу.)
Николай и Валентин уходят.
ПЕТРОВ. А все-таки попробую. (Поднимает винтовку, целится. Опускает винтовку, достает из чемодана коробку с патронами, заряжает винтовку. Поднимает.)
ЕЛЕНА. Ты всерьез собираешься стрелять?
ПЕТРОВ. Когда вижу сквозь прицел эту наркоманскую фигуру, не могу удержаться (опускает винтовку).
ЕЛЕНА. А давай мы его переоденем, и пусть это будет полковник. Борец с наркоманами. Тут кепочка есть.
ПЕТРОВ. Фуражка.
ЕЛЕНА. И курточка.
Подходят к пугалу, начинают его переодевать. Под черным пальто у пугала, оказывается несколько слоев разной одежды, под одной шляпой — другая.
Теперь пугало похоже на полковника в фуражке и камуфляжной куртке.
Бывшая на нем одежда кучкой лежит рядом.
Возвращаются к столу.
Петров поднимает винтовку, целится в пугало.
ПЕТРОВ. Наркоман, полковник... Не вижу разницы. (Опускает винтовку.) В детстве любил пострелять в тире. Но там зверушки были — олени, зайчики. А здесь как бы настоящее. (Поднимает винтовку.) Все-таки тут что-то не так. Что-то как-то мешает…
ЕЛЕНА. Говорят, прежде чем выстрелить, ружье должно повисеть на стенке.
ПЕТРОВ. Ты думаешь?
ЕЛЕНА. Это вроде бы известное правило.
ПЕТРОВ. Наверху у меня есть хороший гвоздь, вбитый в стену. (Уходит с винтовкой. Через некоторое время появляется на балконе, откуда кричит.) Ку-ку!
Елена уходит.
Затемнение
Картина 4
Пустая сцена.
Петров и Валентин появляются с разных сторон и встречаются у пугала.
В руках у них лопаты. На голове Валентина шляпа – та самая, зеленая.
Валентин смотрит на пугало, на снятые с него одежды, лежащие на земле. Что-то поднимает из кучи.
ВАЛЕНТИН. Не пойму, зачем вам понадобилось разрушать мою инсталляцию? Хотите создать что-то свое, так извольте. Но зачем уничтожать чужое? Разве мало места вокруг?
ПЕТРОВ. Извините, я не знал. Я, собственно, и сейчас не знаю, в чем дело.
ВАЛЕНТИН. И Петр Васильевич ничего не говорил вам, уезжая?
ПЕТРОВ. Это мой дядя.
ВАЛЕНТИН. Хорошо, что дядя, но он вам не говорил ли, что это не то, что вы, может быть, подумали, а произведение искусства?
Петров отрицательно мотает головой.
ВАЛЕНТИН. Произведение, у которого есть автор.
ПЕТРОВ. Автор?
ВАЛЕНТИН. Солобухов. (Протягивает руку.)
ПЕТРОВ. Петров. Рад познакомиться… Хотя некоторым образом мы и так были знакомы: вы — Валентин, я — Григорий… просто так, по-соседски.
ВАЛЕНТИН. К имени, вообще говоря, уместно рано или поздно добавить фамилию, и вот, этот момент настал.
ПЕТРОВ. Фамилию вашу я, кажется, где-то встречал.
ВАЛЕНТИН. Фамилия известная.
ПЕТРОВ. Вспомнил. В городе я точно видел афиши с вашей фамилией.
ВАЛЕНТИН. Это однофамилец. Певец такой, идол для молодежи. А я — художник.
ПЕТРОВ. Извините.
ВАЛЕНТИН. Но фамилия все же моя. С точки зрения логики здесь все верно, не так ли?
ПЕТРОВ. Вроде бы так.
ВАЛЕНТИН. И, что примечательно, инициалы тоже мои.
ПЕТРОВ. Вы, значит, автор. Мне жаль. (Наклоняется, поднимает с земли пальто и шляпу пугала.) Можно ведь все восстановить, как было. Хотите?
ВАЛЕНТИН. Оставьте, это бесполезно. Всякое произведение искусства по большому счету невоспроизводимо.
ПЕТРОВ. Я не знал. Жалко, что так получилось.
ВАЛЕНТИН. Ничего. Все равно до зимы бы оно не простояло. Дожди, знаете, ветер... но приходится мириться, такова специфика жанра. А ваш замысел тоже по-своему интересен. (Кладет руку на камуфляжное плечо пугала.)
Подходит Николай. В руках лопата.
НИКОЛАЙ. Пугало в камуфляже — это занятно.
ВАЛЕНТИН. Я согласен — в том смысле, что исполнение здесь демонстративно противоречит той утилитарной функции предмета, которая так или иначе подразумевается.
НИКОЛАЙ. Пугало должно пугать, а не прятаться. Хотя кого-нибудь именно такое, камуфляжное, испугает быстрее.
ПЕТРОВ. Наркомана в шляпе?
НИКОЛАЙ. Может быть, и наркомана. (Подходит к пугалу, смотрит.) Калибр известный, стреляли сверху. Выходного отверстия, между прочим, нет… А откуда тулупчик?
ПЕТРОВ. Из кучи той самой.
НИКОЛАЙ. Не помню… И кепочка тоже. Известным калибром в лоб как в копеечку. Это занятно.
ВАЛЕНТИН. Пулевое отверстие в куртке означает, что по ней был сделан выстрел. Однако утверждать с полной степенью достоверности, что в момент выстрела куртка была на кого-то надета, мы, с точки зрения логики, не имеем права. То же самое и в отношении кепки. Вы ведь согласны со мной?
ПЕТРОВ. Вроде бы так.
НИКОЛАЙ. Если дырочка в таком месте, то тут, значит, и труп готов. Один и другой. С точки зрения логики я могу утверждать это, даже и не имея права.
ПЕТРОВ. Вроде бы так.
НИКОЛАЙ. Между прочим, он был полковник, тот, кто в куртке. Настоящий, как говорится, полковник.
ВАЛЕНТИН. Мы же договорились не утверждать, что куртка была на кого-то надета.
НИКОЛАЙ. Договорились? Не помню.
ПЕТРОВ. Я тоже подумал, что полковник, но — почему?
НИКОЛАЙ. Три звездочки на погонах.
ПЕТРОВ. Погон ведь нет, срезаны почему-то.
НИКОЛАЙ. Были погоны. И срезаны они уже после того, как была сделана эта дырочка.
ПЕТРОВ. Но зачем?
НИКОЛАЙ. Чтоб избежать ненужных ассоциаций. Могу добавить, что полковник в левой руке часто носил чемодан с документами. Личным оружием не пользовался. По гороскопу — Овен. Был женат, но развелся. Снова женился. Имел хорошо поставленный командный голос. Курил дешевые сигареты. В компании играл в преферанс, а оставшись один тайком раскладывал пасьянсы. Летом пил светлое пиво, а зимой — темное. Была машина — скромная иномарка. Разумеется, дача. Двое детей, мальчик и девочка. Еще — теща в доме. Еще — собака рыжей масти, предположительно — сеттер...
ПЕТРОВ. Откуда все эти подробности?
НИКОЛАЙ. Не важно, откуда подробности, главное, что их много. А разве из множества пусть и недостоверных деталей не родится хотя бы один положительный факт? И пусть у полковника, возможно, не было собаки и тещи, и марка автомобиля была другая, сам полковник несомненно имел место.
ВАЛЕНТИН. Эта логика мне непонятна.
НИКОЛАЙ. Вы привыкли к авторитарному способу мышления. А мир движется от единоначалия к плюрализму. Если раньше голос истины был подобен авторитетному голосу мудрого начальника, то теперь это хор толпы идиотов, голосованием выявляющих статистическое общее мнение. Вы можете не понимать, но когда это вас коснется, вы почувствуете.
Поворачивается в сторону кустов у дороги. По дороге идет мальчик в коротких штанах. Держит палку, к которой привязан нереальный предмет (например, надувной куб, большой и яркий). Подпрыгивает на каждом шагу и бьет по кубу ногой.
Издалека слышится шум мотора, становится ближе, потом удаляется.
НИКОЛАЙ. Так откуда, все-таки, у вас эта курточка?
ПЕТРОВ. Приехали на машине незнакомые совсем люди, привезли чемодан со шмотками. От кого-то наследство мне лично. И каждая вещь в каком-нибудь месте продырявлена.
НИКОЛАЙ. Прострелена. И винтовочка, если помните, прилагалась.
ПЕТРОВ. Винтовочка — да.
ВАЛЕНТИН. Скоро у меня будет выставка. В Манеже. Но такое — даже со срезанными погонами — я не решился бы включить в свою коллекцию ввиду тех самых ассоциаций.
ПЕТРОВ. Следов крови нигде не было, если думаете о чем-то таком.
ВАЛЕНТИН. Кто выстрелил по куртке, тот способен выстрелить и по человеку, хотя в момент выстрела в куртке, опять же, могло и не быть человека.
НИКОЛАЙ. Когда стреляют по куртке, то тут, значит, есть и человек или, если не в куртке, то хотя бы где-нибудь рядом.
ВАЛЕНТИН (приподнимая полу куртки на пугале). А вы не пробовали вывернуть этот камуфляж наизнанку? Было бы интересно.
НИКОЛАЙ. У меня, кстати, тоже есть хобби — голоса природы.
ВАЛЕНТИН. Почему хобби?
НИКОЛАЙ. Голоса природы, я записываю их на магнитофон.
ВАЛЕНТИН. То есть, не почему «хобби», а почему «тоже»? (Отпускает полу куртки и берется за пуговицу у ворота.)