Открывается дверь. Входят И н с а ф и М а д и н а. Замзагуль и они не замечают друг друга.
Войди же в мои объятия, возлюбленный мой!
И н с а ф (показывает на манекены). Полон дом людей, а никого нет.
М а д и н а. Инсафчик, сегодня твой язык не нужен, только фигура нужна — костюм примерить.
И н с а ф. Правда ваша.
М а д и н а. Словно что-то знакомое здесь, что-то знакомое…
И н с а ф. Наверное, манекены. Каждый из них на какого-нибудь артиста похож.
М а д и н а (сама себе). О господи, что же это, что же?
Из-за манекенов выходит З а м з а г у л ь.
З а м з а г у л ь. Инсаф Мисбахович? Вы, словно лев, бесшумно ступаете. Я и не слышала. Здравствуйте!
И н с а ф. Супруга моя. Мадина-ханум.
З а м з а г у л ь. Мадина-ханум… (Кивает.) А я приемщица Замзагуль.
М а д и н а. Знаю. Мы уж тут посмеялись, Инсаф Мисбахович рассказал, как ты его в композиторы великие произвела.
И н с а ф. Правда ваша. В композиторы.
З а м з а г у л ь. Если уж над этим посмеялись, вы, наверное, веселые люди.
М а д и н а. Да. Нам бы только повеселиться…
З а м з а г у л ь. Посидите немножко. Мастер сейчас выйдет.
Садятся.
М а д и н а (кивает на манекены). Тут, я гляжу, целый классический театр.
З а м з а г у л ь. Кроме дедушки Ажмагула и Галяуи-Зайца. А остальные все — классики. Дедушка с Зайцем — чтобы национальную одежду примерять. Они у нас в инвентарной книге как национальные души записаны.
М а д и н а (показывает на Первого Портного). А это кто? Робинзон Крузо?
З а м з а г у л ь. Не-ет! Это самый первый в истории человечества гениальный портной, и он же — самый первый, самый привередливый, самый покладистый клиент.
М а д и н а (беспокойно). Словно я уже была здесь. Давным-давно, в незапамятные времена, когда вот этот дикарь еще жил.
З а м з а г у л ь. Бывает такое… Мне тоже порой кажется, что и я много-много лет назад в Мадриде и даже в Токио была. (Показывает на Кармен и Чио-Чио-сан.)
Бьют часы.
М а д и н а. Как тревожно бьют эти часы…
Из соседней комнаты с перекинутым через руку наметанным пиджаком выходит М а х м у т. М а д и н а смотрит на его прихрамывающую походку и покуда не узнает.
М а х м у т. Уважаю тех, кто время уважает. Добрый вечер, Инсаф Мисба… хович… ханум…
Услышав голос, М а д и н а вздрагивает. Встает с места. М а х м у т тоже узнает ее, поражен. Пиджак соскальзывает с руки, падает на пол.
Здравствуйте…
М а д и н а (рванулась к нему). Махмут! (Застывает на месте.) Чуяло сердце, недаром… Ты ли это?
М а х м у т. И я и не я…
М а д и н а. Мах-мут…
М а х м у т (берет себя в руки). Давай поздороваемся.
М а д и н а (снова рванулась, снова остановилась, медленно протянула руку). Поздороваемся.
М а х м у т. Здравствуй, Мадина.
М а д и н а (подходит ближе). Здравствуй, Махмут. А ты все так же, день ли, ночь ли, иголкой гору насыпаешь?
М а х м у т, нагнувшись, пытается поднять пиджак, но дотянуться не может, распрямляется.
М а х м у т. Что делать, насыпаешь, коли ремесло такое.
М а д и н а (с жалостью). Бедняжка… Кудри на голове не умещались.
М а х м у т (подхватывает). И нога не хромала.
М а д и н а. Теперь хромает…
З а м з а г у л ь (готова заплакать). Чужую голову и чужую ногу здесь обсуждать не место, ханум!
М а х м у т. Замзагуль!
З а м з а г у л ь. Ладно уж…
М а д и н а. Да-а, жизнь… от нее захромаешь.
М а х м у т. Жизнь не виновата. Сам.
М а д и н а. Ты уж такой… Во всем только сам виноват.
М а х м у т. Конечно, сам. Однажды с трамваем наперегонки бежал. Дорогого мне человека увозил трамвай. Упал, покалечился.
И н с а ф. Ладно еще, совсем не оторвало.
М а д и н а. Инсаф Мисбахович…
И н с а ф. Да-да… Это… вроде как знакомые оказались?
М а д и н а. Инсаф Мисбахович, ты бы поднял костюм-то.
И н с а ф поднимает пиджак, отряхивает.
З а м з а г у л ь (забирает у него пиджак). Дайте сюда.
М а д и н а. А вот глаза все такие же синие, ни пылинки в них не попало.
М а х м у т (смеется). Когда пыль, я глаза покрепче зажмуриваю.
З а м з а г у л ь. Тоже скажете! Это вы-то глаза от пыли жмурите? Как бы не так!
М а д и н а. Вот, значит, где прошла твоя жизнь. Тот человек, который в трамвае уехал, может, и прав был?
М а х м у т. Может, и так.
И н с а ф. Примечаю я, вы вроде как знакомые оказались, а?
М а д и н а. Проницательный ты, Инсаф Мисбахович.
И н с а ф (вглядывается в Махмута, вздрагивает. Про себя). Так вот кто мне счастливый костюм сшил…
М а х м у т (смущенный его взглядом, снимает с шеи сантиметр, поворачивается к Замзагуль). Ну, ладно… Начнем примерку.
И н с а ф снимает пиджак. З а м з а г у л ь надевает на него наметанный.
З а м з а г у л ь. Чуть «с богом!» не сказала.
М а х м у т со всех сторон обходит, осматривает, одергивает, поправляет, перекалывает иголки, метит мелом.
М а х м у т. Вот так… Здесь немножко поднимем. Здесь надо опустить. Все! Ну, ханум, какие будут замечания?
М а д и н а (не смотрит). Нет.
М а х м у т (Инсафу). Кажется, мы длину рук хотели уточнить? (Меряет руки.) Так и есть. Правая длинней.
И н с а ф (рассеянно). Странно. Может, левая короче?
М а х м у т. Правая длинней.
М а д и н а. Руки руками, а рукава сделай одинаковые.
М а х м у т. Рукава-то по рукам отмеряются. (Инсафу.) А в остальном фигура ваша — мечта портного.
М а д и н а (с намеком на кого-то из них двоих). Если другой мечты нет.
М а х м у т (перейдя на шутливый тон). Решили еще раз женихом и невестой себя почувствовать? Хорошее дело. Завидую я тем, кто чувствами живет.
М а д и н а. Обычай такой.
И н с а ф. Без чувства и обычая нет, Мадина-ханум!
М а д и н а (язвительно). Правда ваша.
М а х м у т. К какому сроку нужно, чтобы не опоздать? Ведь у нас, у портных, семь пятниц на неделе.
И н с а ф. Как вам удобней… А мы к вам приладимся.
М а д и н а. Нет уж, подлаживаться не будем. Там подлаживайся, здесь подлаживайся — все терпение вышло. Через десять дней пусть будет готово.
М а х м у т. Договорились. Через десять дней встретимся снова. Если хотите, можно и раньше…
М а д и н а. Раньше не нужно, вовремя нужно, к сроку.
С в е т г а с н е т.
Действие второе
Приемная в кабинет председателя райисполкома. В приемной женщина средних лет — секретарь Ш а р и ф а. Звонит телефон. Она берет трубку.
Ш а р и ф а (смотрит на часы). Будет через пятнадцать минут… Ветеран войны, совсем старый… тут в нашем районе… тяжело заболел, он и хотел к нему зайти, навестить его. Если очень срочно, могу дать телефон. Хорошо. (Кладет трубку. Снова звонит телефон.) Скоро будет. Оставьте ваш телефон. Сами позвоним. Почему — неудобно? Наоборот, так гораздо удобней. Как хотите.
Снова звонит телефон.
Да, да. Райисполком. Приемная. Если дело срочное — в любое время.
Снова звонок.
Слушаю. (Записывает.) «К четырем в горком». К кому? Поняла.
Так же, как и в ателье, грустно бьют часы.
(Смотрит на часы, потом на дверь.) Девять часов.
Входит М а х м у т. Он чем-то расстроен. Хорошо одет, вероятно потому выглядит значительно солидней. На груди депутатский значок. Снимает кепку, кладет на шкаф.
М а х м у т. Здравствуй, Шарифа!
Ш а р и ф а. Доброе утро, Махмут-агай.
М а х м у т. Какие новости?
Ш а р и ф а. В два часа ночи в трамвайном парке был пожар.
М а х м у т. Знаю. Заезжал.
Ш а р и ф а. К четырем часам в горком партии.
М а х м у т. Понятно. Еще?
Ш а р и ф а. Пока больше ничего. Как у Мухаммедьярова дела, Махмут-агай?
М а х м у т. Неважные. Как бы совсем от нас…
Ш а р и ф а. Да-а, болезнь никого не щадит.
М а х м у т. Шарифа, ты меня на полчаса освободи. Срочные бумаги есть, надо посмотреть.
Ш а р и ф а. Хорошо.
М а х м у т (идет к себе, на пороге останавливается). Позвони архитекторам, пусть не к пяти приходят, а к шести. Директору школы Бураншину — к семи.
Ш а р и ф а. Скажу.
Махмут через кабинет проходит в дальнюю комнату. В приемной осторожно стучат, в приоткрытой двери появляется И н с а ф.
И н с а ф. Разрешите?
Ш а р и ф а. Пожалуйста.
И н с а ф. Спасибо. Мы вдвоем.
Ш а р и ф а. Пожалуйте вдвоем.
Входят И н с а ф и М а д и н а. Бьют часы.
М а д и н а. Все тот же бой часов… (Удивленно и немного растерянно смотрит по сторонам.)
И н с а ф. Извините, а мы туда попали?
Ш а р и ф а. Смотря куда путь держали.
И н с а ф. Здравствуйте. Мы к Махмуту Ильясовичу Юлбердину.
Ш а р и ф а. Вы разве табличку на двери не заметили?
И н с а ф. Не посмотрели. Беда голову пригнула.
Ш а р и ф а. Да радостью поделиться редко сюда приходят… Садитесь. Придется подождать.
М а д и н а. Лишь бы не впустую… А так нам только ждать и остается.
Ш а р и ф а. Если дело правое, просьба справедливая — впустую не будет.
М а д и н а. Слышали — чуткий очень, внимательный, вот и пришли.
И н с а ф. Просьба, она просьба и есть. Просить, ханум, всегда несладко.
М а д и н а (сама с собой). Странно. Даже отчество совпадает. (Громко.) Один Махмут Юлбердин всю жизнь нитку в иголку вдевает, другой Махмут Юлбердин судьбы решает.