(Шарифе.) У нас один знакомый портной есть, тоже Махмутом Юлбердиным зовут.
Ш а р и ф а (с еле заметной улыбкой). Есть, говорят, такой портной.
И н с а ф. Очень хороший мастер. Двадцать пять лет назад он мне костюм на свадьбу сшил. Рука у него легкой оказалась. Счастливо прожили. Новая одежда или счастье приносит…
М а д и н а (с легким раздражением). …или счастье уносит.
И н с а ф. Правда ваша. И на серебряную нашу свадьбу шить начал.
Ш а р и ф а (настораживается). Где шить начал? (Сама с собой, недоуменно.) Что он, совсем… уже здесь начал шить?
И н с а ф. В ателье «Дятел».
Ш а р и ф а. Почему же тогда в ателье не пошли?
И н с а ф. Ходили. Уже два раза ходили. Скоро будет готово.
М а д и н а. Инсаф Мисбахович! Оставь ты портного в покое, ему свое место.
И н с а ф. Да-да, правда ваша.
Звонит телефон. Ш а р и ф а берет трубку.
Ш а р и ф а (смотрит на часы). Позвоните, пожалуйста, через пятнадцать минут. Передам. Есть, двое… (Кладет трубку.)
М а д и н а. Давно работает?
Ш а р и ф а. Кто? Портной? Не знаю.
М а д и н а. Юлбердин. (Показывает на дверь с табличкой «Председатель».) Он.
Ш а р и ф а. Председателем пять лет. До этого заместителем был. (Показывает на наружную дверь.) Семь лет в эту дверь ходит. А вы разве не в нашем районе живете?
И н с а ф. Мы в Средней Азии жили. Только год, как вернулись.
М а д и н а. Беда не грянула, так и начальство не нужно было.
Ш а р и ф а (уяснила ситуацию). Заместитель тоже очень внимательный, очень отзывчивый человек. Только сегодня из отдыха вернулся. Завтра с хорошим настроением за работу возьмется.
И н с а ф. После отдыха человек себя отдохнувшим чувствует.
Ш а р и ф а. Может, ваше дело заместитель решит? Завтра с утра вас первыми и примет.
М а д и н а. Спасибо, ханум. Только нам к самому нужно попасть. Вы уж нас от порога назад не заворачивайте.
И н с а ф. Да-да, пожалуйста. Дело у нас — большое, его только большой человек может решить. Да и не с просьбой пришли…
Ш а р и ф а. За советом?
М а д и н а. Э, ханум! Не такие нынче времена, чтобы за пустым советом ходить, людей беспокоить.
Ш а р и ф а. Что-то я не поняла.
М а д и н а. Пустой совет и старичок-пенсионер задарма даст, а нам поддержка нужна. Защита. Несчастье у нас. Сколько лет жили, беды не знали… (Достает платок.)
И н с а ф. Да. Ваша правда.
В кабинете появляется М а х м у т. Звонит. Ш а р и ф а уходит.
М а д и н а (показывает на дверь). Туда войдем, ты свое «да-да» и «правда ваша» забудь, почаще «нет» говори.
И н с а ф. Да-да… ладно.
М а д и н а. Что-то не по себе мне.
И н с а ф. Да-да. Сколько дней — ни сна, ни покоя…
Ш а р и ф а выходит из кабинета.
Ш а р и ф а. Войдите. Он ждет.
Входят. М а х м у т стоит возле стола.
М а д и н а. Здравствуйте, Махмут Ильяс… Ильясович… Махмут Ильясович!
М а х м у т. Здравствуйте.
М а д и н а деревянно протягивает руку. Здоровается. Такими же деревянными шагами идет к креслу, садится, сидит прямо, будто аршин проглотила.
(Растерян.) Простите. Я вас никак здесь не ожидал. Извините… Шарифа намекала на что-то, но я не понял. Растерялся даже вот…
И н с а ф. И мы растерялись. Неудобно получилось. Замзагуль тоже на какую-то другую вашу должность намекала. Оказывается… Кто бы мог подумать…
М а д и н а. Комедия… Зачем ты эту комедию играешь, Махмут?
М а х м у т. Я не играю. Я живу.
М а д и н а. Кто же ты, кем ты живешь?
М а х м у т. Самим собой.
М а д и н а. Нет, Махмут, даже у той одежды, которую ты шьешь, одна сторона — лицевая, другая — изнанка. А у тебя? Где лицо и где изнанка?
М а х м у т. Я ведь не одежда, я человек.
И н с а ф. Авторитетный человек.
М а д и н а. Кто ты — районный руководитель или портной?
М а х м у т. Оба я.
М а д и н а. А который же настоящий?
М а х м у т. Я сам настоящий.
М а д и н а. Так не бывает! Не бывает так! Мы тоже немного пожили, что к чему — знаем. Ты или по юродству, или по умыслу все это вытворяешь.
М а х м у т. По какому умыслу?
М а д и н а. По такому! Таких же, как ты сам, пристыдить хочешь, попрекнуть: дескать, вы какие и я какой. Я прост, я доступен, я демократичен.
И н с а ф. Спорить пристало только людям равного положения, Мадина-ханум.
М а д и н а. Кому она нужна, твоя простота? Те, кто знает, отворачиваются, наверное, и прыскают от смеха.
М а х м у т (просто). Смеются. Смеются над Пешим Махмутом — кто просто тешится, а кто и пыжится.
М а д и н а. А может?.. Даже язык не поворачивается спросить…
М а х м у т. Коли подумала, спроси.
М а д и н а. Может, говорю, оттого портняжить не бросишь, что нужда поджимает?
М а х м у т. И не без этого. Семь ложек враз поднимаем. А тут — какое-никакое, а тоже подспорье.
М а д и н а. Коли правда — вот это уже настоящее юродство! Весь район под тобой, а у тебя другого пути нет, чтобы накормить семью? Другого способа?
М а х м у т (резко). Какого пути? Какого способа?
М а д и н а. Разве нет?
М а х м у т. Нет! Хоть и во главе района — имений да угодий у меня нет, крепостных тоже нет. Вернее, не я во главе района, а район (хлопает себя по темени) у меня на голове. Он мне хозяин.
М а д и н а. И такие слова мы тоже давно знаем.
М а х м у т (с болью). Нет! Не знаете! Если бы знали, над моим ремеслом, над моей честной работой, над моей святой верой, может, не насмехались. Отчего же вы, которые давно и все знаете, если начальство наверху сидит и вниз не спустится, шепчетесь язвительно: «от народа оторвался», «зазнался», «занесся», а спустится он, пешком начал ходить, вы уже хихикаете: «ломается», «в демократию играет», хитрость здесь какую-то видите, умысел ищете. Но хуже всего не это. Хуже всего: когда вы тем, что он пешком ходит, с народом близок, начинаете восхищаться, чуть не в праведники его возводите. А что человек может вести себя просто по-человечески, вы и представить не можете. Вы, которые давно все слышали и давно все знаете! Вот ваш суд.
И н с а ф. Правда ваша. Судить легко.
М а х м у т. Кому легко, кому трудно. Суд суду рознь.
При слове «суд» Мадина и Инсаф тревожно переглядываются.
И н с а ф (потерянно). Правда ваша… (Вспомнил.) Нет…
Пауза. Мадина обходит кабинет, проводит рукой по столу, стульям, по макету района, стоящему поодаль.
М а д и н а. Прости, Махмут, наверное, я просто не хочу понять по-другому… Вот такое твое положение, такой кабинет, такой стол, такие вот стулья, диваны, эти все телефоны — и были моей мечтой. А ты всем будто пренебрегаешь, за старое свое ремесло вцепился. Будто волчонок: его в теплую шапку положили, а он все в свой лес смотрит. Обидно мне, словно ты над моей мечтой издеваешься.
И н с а ф. Так и волчонок, наверное, не зря и свей лес смотрит. Тянется душа на волю.
М а х м у т (без иронии). Правда ваша. Нет воли слаще, чем любимая работа.
М а д и н а. И эти слова, красивые слова…
М а х м у т (неожиданно мягко). Действительно, сколько сразу всяких слов наговорили. Давайте уж без обиды.
И н с а ф. Объясниться не грех.
М а х м у т. Что ж, добро пожаловать! На этот раз, кажется, не на примерку пришли?
И н с а ф. Нет-нет.
М а д и н а. Мы ведь, Махмут, не к тебе, мы к председателю райисполкома пришли.
И н с а ф. Чуткий, сказали, товарищ, отзывчивый…
М а д и н а. Знали бы, что ты, может, и не пришли. Постеснялись бы.
М а х м у т. В этом районе другого председателя пока нет. Присядем, пожалуй. На нашем месте древние сначала садились и, богу помолившись, о здоровье, о житье-бытье расспрашивали. А мы?.. Словно через двадцать пять лет и спросить не о чем.
Садятся. Распахивается окно. Врывается шум все той же свадьбы. Крики:
— Горько!
— Горько!
— Целуйтесь!
— Целуйтесь!
Звон бьющейся посуды.
Г о л о с.
«Волгу» с дачей, ай да брат,
В жены взял Абдулмурат.
Эх да, с нынешнего дня
Все начальство нам родня!
Денежки заплачены!..
Г о л о в а. Извините. Тысячу извинений! (Поющему.) Чтоб ты подавился! Чтоб ты лопнул! Хам! Нахал! Невежа! Двадцать пять лет борюсь с ним, одолеть не могу. Пакостник! Я ему не брат и не сват, только, как говорится, сотрапезник. Из одного, так сказать, котла едим. Ушел бы, бросил его, чтоб ему пусто было, но котла бросить не могу! На этот раз ваше окно поплотней закрою. Ни ветер его, ни сам черт не откроет. Приношу свое тысяча первое извинение. Надеюсь, вы оцените мою воспитанность. (Закрывает окно.)
Пауза.
М а д и н а. Нас в этот кабинет беда привела. Извини, внезапная встреча рассудка лишила, весь ум отбила. Сорвалась я. Сама не знала, что говорила.
М а х м у т. Да и я большого гостеприимства не оказал.
М а д и н а. В надежде на защиту и милосердие пришли мы сюда.
И н с а ф. Судьба наша — в ваших руках.
М а х м у т. От несправедливости защитить я готов. Но так легко свою судьбу в мои руки отдавать не спешите.
И н с а ф. Так уж говорится.
М а х м у т. Я вас внимательно слушаю, Мадина Даяновна… Инсаф Мисбахович…
М а д и н а. И отчества моего не забыл.
М а х м у т. И отчества не забыл. (Инсафу.) Слушаю.
И н с а ф. Беда — со мной.
М а х м у т. Тогда вам и слово.
И н с а ф. Начну немного издалека.
М а х м у т. Как удобно, так и начинайте.
И н с а ф. Спасибо. Как мы с Мадиной-ханум из дальних краев вернулись, начал я работать на заводе товарища Ялаева главным бухгалтером.