Д а р д а н е л. Почему не знаю? В Тунде он у меня живет, в Тунде!
Г а г у ц а (смеется). Может, в Тынде, хочешь сказать?
Д а р д а н е л. Нет, назло тебе, в Тунде!
Г а г у ц а. Что же он тебе столько лет из этой Тунды даже рубля не прислал? Там же заработки ого-го!
Д а н е л. Ну вот, опять начали!
Г а г у ц а. А что он привязался?! Девой обзывает! Да у меня столько красавиц было! У тебя на голове столько волос нет!
Д а р д а н е л. Вот тут я с тобой согласен! (Обнажает свою бритую голову.)
И н а л. Да перестаньте! Не хотите петь, я других поищу!
Д а р д а н е л. Ко мне не приставай! Мое дело подпевать и пританцовывать! А Шаляпин у нас — Гагуца!
Д а н е л. Ну вот! Теперь этот завелся!
Д а р д а н е л. А что он меня оскорбляет? Сын, говорит, деньги не шлет! Ишь ты, красавицами своими хвастает! Врет он все! Не было у него никаких красавиц!
Г а г у ц а. Были! Я тебе говорю — были! От одного моего взгляда в обморок падали!
Д а р д а н е л. На такую рожу посмотришь — упадешь!
Г а г у ц а. Да что ты смыслишь в этих вопросах?
Д а р д а н е л. Я?! Да у меня во время войны одних Катюш…
Г а г у ц а. А я на той войне не был?
Д а р д а н е л. Был. Пока отступали. Вперед пошли — списали. Видеть перестал! Отступали — видел дорогу! Вперед пошли — ослеп!
Г а г у ц а. Дурень ты! Контузило меня!
Д а р д а н е л. Да ты родился контуженым! Оттого и поешь! А я всю Европу прошагал! И с европейскими красавицами познакомился! Жаль, до француженок не дошел… Говорят, самые, самые…
Г а г у ц а. Чего же притормозил? Дошел бы!
Д а р д а н е л. Почему-то к своим потянуло.
Д а н е л. Может, хватит языки чесать? К вам младший по делу пришел, а вы срамитесь!
И н а л. Ну что, братцы, поговорим с Бабуцей? Может, запоет вместе с нами?
Г а г у ц а. Да не останется она здесь!
И н а л. Как — не останется? Деньги вернула? Вы ей дом ремонтируете?
Д а н е л. Хотим крышу поправить. Полы перестелить.
Д а р д а н е л. Этим ее не удержите!
Г а г у ц а. Может, ты знаешь, как ее удержать?
Д а р д а н е л. Конечно, знаю.
Д а н е л. Так говори!
Д а р д а н е л. А вы попросите меня.
Д а н е л. Просим. Научи, как ее удержать.
Д а р д а н е л. Вам это не под силу. Я сам.
Г а г у ц а. Каким образом?
Д а р д а н е л. Очень просто. Женюсь на ней. Надоело холостяком ходить. Может, она мне еще сына родит, назло Гагуце. Будет у меня два парня. Один в Тунде, а вот другого тогда в Тынду отправлю.
Д а н е л. Хватит тебе языком трепать!
Д а р д а н е л. Почему трепать? (Вспылил.) Что, не верите? За человека не считаете? Думаете, только от вас красавицы в обморок падают? Нет, Данел, очень скоро придется взять тебе в руки бокал, обнажить свою модно остриженную голову и произнести тост за наше счастье с Бабуцей!
Г а г у ц а. Ты это всерьез?
Д а р д а н е л. Конечно!
Д а н е л. А Бабуца об этом знает?
Д а р д а н е л. Конечно.
Г а г у ц а. И она согласна?
Д а р д а н е л. Конечно! Ну, будут еще вопросы? Вопросов нет.
Д а н е л (после паузы). Инал, ты младший, извини, что при тебе он болтает лишнее, не осуждай его.
И н а л. А за что судить, если это действительно всерьез? Дай бог им счастья! Возраста своего стесняться нечего… Как сказал Пушкин: «Любви все возрасты покорны…»
Д а р д а н е л. Вот видите, красавцы, даже Пушкин на моей стороне! А ведь я с ним хлеб-соль не делил, как с вами, почетный бокал ему не подносил! Он прав, тысячу раз прав, любви покорны все возрасты, и я покорился!
Д а н е л (после паузы, растерянно). А как же мы?
Г а г у ц а. Действительно, а как мы?
Д а р д а н е л. Что — вы?
Г а г у ц а. Куда нам с Данелом деваться? Ты устроишь свое счастье, а мы останемся как сироты неприкаянные?
Д а н е л. Об этом подумал? Что с нами будет без Бабуцы?
Д а р д а н е л. Зачем мне еще думать? У вас свои головы есть! Тоже пошевелите мозгами! Не стесняйтесь своего возраста! Вдов хватает, выбор большой!
Г а г у ц а (горько, Данелу). И столько лет мы с ним дружили!
Д а н е л (серьезно). Постой! Если Бабуцу нельзя удержать здесь, иначе и обязательно кто-то должен на ней жениться, то почему именно он? За какие такие заслуги?
Г а г у ц а. Вот именно, за какие?
Д а н е л. Мы с Гагуцей тоже считаем себя мужчинами…
Г а г у ц а. Да еще какими!
Д а н е л. Бабуцу мы не меньше тебя уважаем и любим…
Г а г у ц а. Сравнил! Куда больше!
Д а н е л. Ты не больше нас помогал ей в трудные минуты.
Г а г у ц а. Какой разговор! Наоборот! Помнишь, как он у нее без спроса четверть араки утащил?
Д а н е л. И с покойным мужем ее, другом нашим Соломоном, не больше нашего друг жил.
Г а г у ц а. Вопрос: дружил ли вообще? Однажды из-за какого-то бревна скандал ему устроил, не помнишь?
Д а н е л. Вот, исходя из всего этого, выходит, на Бабуцу мы все имеем одинаковые права.
Д а р д а н е л. Так что же тогда? Выходит, втроем нам на ней жениться?
Д а н е л. Почему втроем?
Д а р д а н е л. Из твоих слов так выходит.
Д а н е л. Нет, я этого не говорил. Давайте подходить честно, не обижая друг друга! По-мужски!
Д а р д а н е л. Давай-давай! Как по-мужски?
Д а н е л. Очень просто. Бросим жребий.
Д а р д а н е л. Жребий? Вот это сказал! Извини, друг, я тебя хотел оплакать после твоей смерти, но ты такое произнес, что я сейчас готов рыдать над тобой!
Д а н е л. Не торопись! Гагуца, друг мой, что ты скажешь?
Г а г у ц а. В отношении рыданий?
Д а н е л. Нет, жребия?
Г а г у ц а. Я об этом, откровенно говоря, не думал… Но если даже так, все равно бесполезно. Он, собака, везучий, вытащит!
Д а н е л. Тогда как быть?
Г а г у ц а. Пусть Инал нас рассудит!
Д а н е л. Инал, говорят, за советом и к ребенку не грех обратиться, рассуди нас!
Г а г у ц а. Пожалуйста.
И н а л. Я рад помочь вам, если смогу. Знаю, сердечно относитесь вы к Бабуце, любите ее. Но жребий — это несерьезно, даже обидно.
Д а р д а н е л. Спасибо, Инал. Не суди их строго. Они не виноваты. Если человек не вынес ум из утробы матери, то на сенокосе его не накосит, на огороде не взрастит, на базаре не купит!
Д а н е л. Каюсь, не прав я. Это от обиды! Почему все ему?
Д а р д а н е л. А кому же?
Д а н е л. Почему не Гагуце? Он же старше тебя.
Г а г у ц а (растерянно). Ну, зачем ты обо мне? Не надо. (Шарит в карманах.) Ни у кого нет?..
И н а л. Сигарет?
Г а г у ц а. Да нет, валидола.
И н а л. Пока не держу.
Г а г у ц а. Давай сигарету.
И н а л достал сигарету. Гагуца берет, закуривает.
Д а н е л. Даже имена их подходят друг другу, прямо как близнецы — Бабуца и Гагуца!
Д а р д а н е л. Ишь ты, близнецы! Бабуца и Гагуца!
Д а н е л. А ты сравни — Бабуца и Дарданел? Совершенно не звучит!
Д а р д а н е л. Зазвучит! Еще как зазвучит!
Д а н е л. И вообще непонятно, как это имя прилипло к осетинам? Второго такого имени у нас не найдешь!
Д а р д а н е л. Потому что второй такой, как я, у осетин еще не родился! Я единственный и неповторимый! Потому и Пушкин о моем возрасте так сказал! Кстати, Инал, дорогой, я забыл, как его фамилия?
И н а л. Кого?
Д а р д а н е л. Пушкина. Фамилия Коста — Хетагуров, а его?
И н а л. Фамилия его Пушкин. А звали Александром.
Д а р д а н е л. Ах да, Александр! Тоже красивое имя!
И вдруг Данел, закрыв глаза, запевает песню, ее подхватывает Гагуца, потом Инал и Дарданел.
Старость, постой! Зачем ты мчишься
Навстречу мне? Ну отдохни в пути.
Ну подожди, дай насладиться
Мне жизнью той, что ненавидишь ты!
Старость, постой! Зачем ты мчишься?
Ты в мыле вся, как загнанный скакун!
Ну задержись, дай снова мне влюбиться
И поваляться с песней на лугу!
Старость, постой! Не будь жестокой!
Ведь не пожар, чтоб убыстрять свой путь.
Тебя не ждут, не ждут же раньше срока,
А сроки ты могла б и растянуть!
Б а б у ц а (входит, слышит конец песни). Ну, что, поете, орлы?
Д а р д а н е л (живо). Поем, Бабуца, поем! И старые и молодые! Ты где так долго задержалась? Устала, наверное, в такую жару? Присядь, пожалуйста. Сюда, сюда, в тень. (Заботливо ставит табуретку, вытирает ее.)
Бабуца садится.
И сумку такую тяжелую тащила. Знал бы, встретил! Какой я недогадливый! Почему я тебя одну отпустил!
Гагуца и Данел молча наблюдают за ними.
Д а р д а н е л (Берет у Инала газету и обмахивает Бабуцу). Бедняжка, в такую жару и в такую даль!
Б а б у ц а. Не пешком шла — автобусом.
Д а р д а н е л. Все равно бедняжка. Принести тебе холодной воды?
Б а б у ц а. Спасибо. Рубашки сняли, видно, хорошо поработали?
Д а р д а н е л. Кто работал, а кто от безделья жребий бросал. Видишь шифер на крыше? Это я поменял. С той стороны новая рама, тоже я вставил. Говорю им, давайте до прихода Бабуцы поработаем, нет, сидят в тени и поют. Но ты не волнуйся, Бабуца, было бы здоровье, а дом я тебе сам отремонтирую.
Б а б у ц а. Что Данел и Гагуца такие грустные? Небось они работали, а ты их разговорами занимал?
Д а р д а н е л. Ну, насчет поговорить мне за ними не угнаться! Работать тоже старались, но, бедняги… быстро выдохлись. Бывшие орлы сидят как курицы мокрые! Хотя сомневаюсь, были ли они когда-нибудь орлами.
Б а б у ц а. Что с вами, Данел, Гагуца?
Д а р д а н е л. Не тревожь их, разбудишь. Видишь, с открытыми глазами спят.
Данел и Гагуца посмотрели друг на друга и вздохнули.
И н а л. Зачем вас в военкомат вызывали, Бабуца?
Б а б у ц а. По поводу пенсии моей. Прибавили.