Неужто он и в самом деле сдался? Вы молодец. Потому что, по правде говоря, второго такого упрямца еще поискать… Если у него в голове какая-то идея…
Женщина. Что да, то да… Ладно, надо и в самом деле…
Второй. Нет, не надо ничего… Надо только мне ответить. Только сказать мне почему… Почему такая предвзятость? Такое нежелание пойти навстречу?
Женщина. Не понимаю…
Второй. Да понимаете, прекрасно понимаете, хитрюга вы этакая… Наш разговор о воспитании, когда я признал вашу правоту, был по меньшей мере так же важен…
Женщина. Так же важен, как что?
Второй. Так же важен, как сейчас, когда вы меня оттолкнули… когда я умолял вас…
Женщина. А, опять вы за свое. Я должна была догадаться. Быть начеку. Вечно он так начинает… очень издалека, очень мягко, чтобы добиться своего… Водит за нос…
Второй. За какой нос? Кого я вожу? О чем вы? Я хочу только диалога на основе взаимности. И полного равенства. Единственное, о чем я прошу, — это ответить мне…
Третий(очень сладко). Да… ответьте ему…
Второй(мягко). Скажите, почему вы со мной не согласны… хотя это очевидно, как дважды два. Что у вас в голове?
Третий. Имейте же смелость постоять за свои убеждения.
Женщина. Смелость? Никакая смелость тут не нужна. Я не одна. Есть люди весьма компетентные. Авторитетные, известные. Их бы очень насмешил этот спор…
Второй. Насмешил! Их бы этот спор насмешил. Ну что ж, насмешите и меня, буду рад. Посмеемся вместе…
Женщина. Вы хоть слышите, каким тоном говорите? От одного этого… брр…
Второй. Да, брр, брр, брр… Больше вам и сказать нечего… Вы не решаетесь развернуть передо мной всю эту цепь нелепостей, подтасовок. А я еще просил выложить их мне… Надо быть и правда небрезгливым. Иметь крепкое нутро.
Женщина. Наконец-то… Теперь все ясно… Полагаю, на сей раз вы позволите…
Женщина выходит.
Пауза.
Второй. Ну вот. Теперь мне придется жить бок о бок с этим… скрытым, затаившимся… Знать, что это там, всегда где-то там, в уголке… как мысль о смерти, стоящая за спиной неотступно, что бы вы ни делали…
Третий. Да… И, поверьте, вам еще повезло. А будь она вашей женой… Вот уж пытка так пытка…
Второй. Ну, не знаю… Будь она моей женой, возможно, в этом плане… В браке, знаете ли, идеи — это как общий дом: жены, как правило, их разделяют, пока, во всяком случае.
Третий. Пожалуй… И когда разделяют, то зачастую отстаивают так непримиримо, с такой страстью… вкладывают всю душу…
Второй. Вообще, знаете, существуют, кажется, страны… вот, кстати, американцы… У них такое поведение может стать поводом для развода. Ну да, за моральную жестокость. Это прописано в законе.
Третий. Откровенно говоря… Не знаю… Мне кажется, по части жестокости… тут уж, скорее, вы… Она, бедняжка, только уклонялась, ей хотелось одного — промолчать…
Второй. Верно.
Третий. А потом, вы же знаете, даже если вы с ней расстанетесь, это может действовать и на расстоянии.
Второй. Да, правда же? На расстоянии… Достаточно знать, что это там, что это постоянно там, в ней, притаилось у нее в голове… И как только у нас с вами родится красивая маленькая идеечка, свежая, здоровая, начнет формироваться, резвиться… мы сразу же почувствуем, как оттуда…
Третий. Да, даже совсем издалека… как оттуда что-то тянется… Вы это хотите сказать?
Второй. Нашу идею схватят, утащат, упрячут туда, затопят липкой слюной, выпотрошат, раздавят… Как будто там огромный удав…
Третий. А мне это видится скорее как некая машина, механическая дробилка, которая автоматически…
Второй. Вот-вот, автоматически. Слепая сила. И нетрудно предвидеть, предсказать…
Третий. Там действует особый механизм, в этих мозгах… и он ав-то-ма-ти-чес-ки сгребет, перемелет, сотрет в порошок, разнесет в пух и прах…
Второй. То, что дышит… хочет жить… А мы ничего не сможем поделать.
Третий. Даже не пикнем.
Второй. Между тем это очевидный случай неоказания помощи мысли, терпящей бедствие… разве нет? И это серьезное преступление.
Третий. Очень серьезное. Непростительное. Недопустимое.
Второй. Как ни печально, чтобы оказать помощь нашей мысли, терпящей бедствие, я не вижу иного пути, кроме…
Третий. Знаю. Я о том же подумал. Это единственный способ раз и навсегда покончить с сонным удавом, который сидит у нее в голове… или, если угодно, с этим механизмом…
Второй. Именно. Конец коварным броскам удава.
Третий. Конец автоматическим дробилкам.
Второй И ТРЕТИЙ. Все замрет. Будет разбито. Уничтожено навсегда.
Второй. Да, но как? Разбито — каким образом? Уничтожено навсегда — как?
Третий. Конечно, если бы у нас была… ну, вы знаете… пресловутая кнопочка, чтобы убить мандарина в Китае[1]…
Второй(раздраженно). Разумеется. Только у нас ее нет.
Третий. Значит, надо решиться… Что ж вы хотите, без труда не вынешь и рыбку из пруда…
Второй. И на сей раз мы будем совершенно одни. Совсем одни, по-настоящему, только вы и я. Никто даже не бросит нам записочку, как только что… Они слишком далеки от нас… Невероятно далеки…
Третий(обращаясь к залу). Правда? Так уж далеки? Дистанция огромного размера? В самом деле? Но как же так? После всего, что было? После всего, что совершали люди, от которых никто не ожидал… такие же точно, как мы с вами… и так много людей… и в таких грандиозных масштабах… Все эти религиозные войны, инквизиция, костры, виселицы, гарроты, расстрельные команды, бойни, концлагеря. В самом деле? Совсем-совсем не понимаете?
Пауза.
Второй. Нет, глухо. Они не из таких. Они особенные, видите ли. Кристально чистые. Никто из них никогда… даже в кошмарном сне… Никто, так ведь? Ну вот. Значит, мы в одиночестве. Я же говорил, что ваше появление сродни чуду… Только мы вдвоем, вы и я… Надо с этим смириться.
Третий. Ну и… Что бы вы предложили? Какой способ?
Второй. О, ничего оригинального, как вы понимаете…
Третий. И все-таки что?
Второй. Ну, открыть газ в плитке, которая стоит у нее в кабинете… Или устроить пожар… Симулировать ограбление… Подкрасться к ней сзади с веревкой или платком… Или с кинжалом, с топором… Не знаю.
Третий. Да уж, по части воображения…
Второй. Что ж вы хотите, чем богаты…
Третий. Ладно, это детали. Главное — оценить…
Второй. Да, результат. Важен только он. У меня при одной лишь мысли об этом начинается нервный смех. Представляете? Прелестная маленькая идея, только-только зародившаяся в вас, едва расцветшая… вся лучащаяся истиной, прелестная стрекоза, необычайной красоты бабочка… могла бы совершенно безбоязненно, даже в присутствии этой женщины, выпорхнуть на волю, летать, сесть, куда захочет… В том числе и ей на голову…
Третий. Мертвую.
Второй. Порхать перед ее глазами…
Третий. Да, угасшими… навсегда.
Второй. Влететь в ее глухие уши. Пощекотать безжизненные куриные мозги…
Третий. И никакой реакции. Никогда.
Второй. А потом полное исчезновение. Как не бывало. Только смутное воспоминание.
Пауза.
К сожалению, в нашем случае… с нашими жалкими средствами… кустарными, ремесленными…
Третий. Ремесленными… это бы еще ничего… Я как раз думал: что за ужасная любительщина…
Второй. Вот-вот… Никакой поддержки… Никакой помощи со стороны государства. А ведь в мире столько стран, где государство берет такие вещи на себя. И как успешно справляется… А тут… Что ж, каждый за себя. На свой страх и риск.
Третий. А риск немалый!
Второй. Я так и вижу, как мы… пытаемся объяснить следователю…
Третий. Оправдываемся в суде присяжных… Ссылаемся на статью об «оказании помощи мысли, терпящей бедствие»…
Второй. Которой нет в Уголовном кодексе…
Пауза.
А, все это только мечты… Немножко повитали в облаках…
Пауза.
Третий. Но что меня утешает… ведь, в конце концов, весь этот нелегкий труд… весь этот колоссальный риск…
Второй. Знаю, почти ничего нам не даст, разве что временное облегчение. Эта гадина… эта гнусная тварь… этот удав… Рано или поздно мы обнаружим его свернувшимся где-то еще… в другой голове… Чего-чего, а голов хватает…
Третий. Точно. Вместо одной вырастает десять.
Пауза.
Второй. Не голову надо уничтожать, а идею… Не носителя… а идею, которую он несет… только идею. Выжечь каленым железом… раздавить…
Третий. Да, и провести дезинфекцию. Хорошенько промыть… Вытравить дочиста…
Второй. И тогда на это место, в те же самые мозги, можно внедрить… чтобы она изливалась оттуда… лучилась…
Третий. Озаряя все вокруг…
Второй и Третий(вместе, на одном дыхании). Истину…
Пауза.
Третий. Знаете, как у них там это называется… У них же для всего есть специальные слова… Они могли бы, если б снова вздумали нас осадить… расставить все по местам и нам указать наше место… в общем, они могли бы сказать, что то, чего мы добиваемся, называется «отречение» с последующим «обращением». Не мы первые…
Второй. Да уж, достаточно вспомнить… Но меня это не остановит… Я не гонюсь за новизной… Меня, скорее, смущает тот факт, что мы ведь уже пытались…
Третий. Мы просто сплоховали. Вы погорячились. Постарайтесь на этот раз держать себя в руках, помните: никакой агрессии против носителя… в данном случае, носительницы… никаких действий против ее личности. Нужно сокрушить идею. Сокрушить до основания… При помощи другой идеи… нашей, которая поборет ту…