Скорбеть не вправе о погибшем брате?
Не след тебе так называть его!
Мне, что утехи лишена последней?
Не лишена ты; урна не твоя!
Но я в ней прах Ореста обнимаю!
Да не Ореста! То молва одна.
Где ж бедному насыпали курган?
Нигде. Живым не надобен курган.
Что ты сказал?
Святую правду, верь.
1220 Он жив, мой сокол?
Если жив я сам.
Ты – ты – Орест?
Печать отца ты знаешь?
Взгляни, проверь, сказал ли правду я!
О день восторга!
Да, восторга, верю.
О голос милый!
Ты узнала брата?
В моих руках?
В твоих руках навек!
Подруги милые, гражданки-девы,
Здесь, здесь Орест! Уловкой смерть была —
Уловкой той же возвращен он жизни.
1230 Да, милая! И от прибоя счастья
С очей росится радости слеза.
Пришел, пришел!
О родная кровь, дорогой мой брат,
Ты пришел, нашел
Ты здесь, ты видишь ту, кого желал!
Я здесь, но ты храни молчанье, жди!
Молчанье?
Так лучше: в доме нас услышать могут!
Артемидою, вечной девою,
1240 Не боюсь, клянусь, этих в доме жен,
Матери-земли бесполезной ноши!
Смотри! И жен рукою смерть разит:
Сама ты знаешь – опыт не забыла.
О лютой скорби песнь!
Ах, напомнил ты незабвенную,
1250 Незаживную рода Атридов рану!
И это знаю. Пусть настанет час,
И все мы вспомним – всю кручину дома.
О каждый час,
Каждый час теперь речь о ней ведет;
Правда так велит.
Теперь, теперь блеснула воля мне!
Блеснула, знаю; так храни ж ее!
Но как же?
Уйми речей до времени поток!
1260 Ярким светом ты предо мной стоишь,
Мне ль молчанья мглой омрачить его?
Уж надежда мне больше не светила!
Вновь вспыхнула, когда подвигли боги
. . . . . . . . . . . . . . .
О радость без конца!
Коль сам бог сюда нам тебя послал.
1270 Твой возврат ко мне диво превыше дива!
Мне жаль перечить радости твоей,
Но подчиняться ей сверх меры – страшно.
Столько долгих дней я ждала тебя;
Путь желанный свой совершил ты ныне;
Ты застал меня в горе горестном:
О, не будь жесток!
Я жесток, сестра?
Не лишай меня радости моей.
И другим того не простил бы я!
1280 Так согласен ты?
Нет сомнения.
О подруги мои!
Не надеялась этот голос я
Услыхать хоть раз, – и услышала!
Все же и тогда чрез уста мои
Не прорвался крик неумеренный.
Ты со мной теперь, ликом ласковым
Упиваюсь я – этой радости
Не забыть уж мне в самом горьком горе!
Теперь оставь речей избыток долгих,
Не говори, как мать тебя терзает,
1290 Ни как Эгисф безумною рукою
Крошит, роняет, по ветру разносит
Отца наследье; за такою речью
Призыв минуты упустили б мы.
Ты ж мне скажи, что мне для дела нужно:
Куда явиться, где нам скрыть себя,
Чтоб смех врагов навеки онемел?
. . . . . . . . . . . . . . .
Затем одно. Нам в дом войти придется:
Блюди ж себя, чтоб радости печать
Нас на лице не выдала твоем.
Нет, точно правда весть о том ударе,
Скорби и плачь; а как блеснет удача —
1300 Тогда и смеху волю мы дадим.
О брат мой, все, что важным ты считаешь,
И мне закон: ведь от тебя я радость
В дар получила; вся она – твоя.
Я и великой выгоды своей
Не окуплю малейшим огорченьем
Твоим, мой милый; недостойной службой
То было б богу, что возносит нас.
Дела же наши сам ты знаешь; слышал,
Что нет Эгисфа во дворце, что дома
Лишь мать одна; она же не увидит
1310 Улыбки счастья на устах моих.
Живуч старинной ненависти след;
К тому же слезы – радостные, правда —
С того мгновенья, как открылся ты,
С очей моих струятся неустанно,
И как им не струиться! Ведь в одном
Пришествии предстал ты предо мною
И мертвым и живым. Такое чудо
Ты совершил, что если бы отец
К нам вдруг явился – я б не удивилась,
Не отказала бы глазам в доверье!
И вот ты здесь, желанный кончен путь —
Отныне ты мне повелитель. Я же,
Будь я одна, один венец из двух
1320 Стяжала бы: я или благородно
Спасла б себя, иль благородно пала б.
Молчанье! В доме шум шагов я слышу.
Идут к дверям.
Войдите, чужестранцы,
Вам дом открыт; с собою принесли вы
Нерадостный, но неизбежный дар.
Безумные! Что делаете вы!
Ужели ни во что спасенье жизни
Вы ставите? Иль ум врожденный ныне
Оставил вас? Не на краю пучины
Стоите вы – среди валов ваш челн,
1330 И вы грозы не видите своей?
Ведь если б я все время верным стражем
Не охранял вас – раньше вас самих
Деянья ваши были бы в чертоге.
Заботою я отвратил своею
Ближайшую опасность; но и вы
Оставьте негу долгих разговоров
И ненасытного веселья крик!
Войдите в дом. Опасна в деле нашем
Медлительность. Решенья час настал!
Что ожидает во дворце меня?