Ярхо В. Н. Трагедия Софокла «Антигона». М., 1986. С. 29–32). Поэтому вернее будет считать, что именно Софокл впервые сделал Антигону главной участницей событий, происшедших после гибели братьев.
Вместе с этим известно и другое. После гибели семи нападавших вождей фиванцы отказались выдать родным их трупы. Тогда организатор всего похода аргосский царь Адраст обратился за помощью в Афины, и Фесей сумел убедить фиванцев не нарушать божественных и человеческих установлений в отношении умерших. Тела семи вождей были выданы афинянам и погребены в древнем религиозном центре Аттики Элевсине. Так излагалась эта история и в недошедшей трагедии Эсхила «Элевсинцы» (фр. 53 а, 54), и в двух случаях у Пиндара (Нем. 9, 24, – 474 г.; Ол. 6, 16, – ок. 468 г.), с той лишь разницей, что Пиндар, как патриот своих родных Фив, отвергал постороннее вмешательство: семь костров для семи умерших были воздвигнуты в самих Фивах. Важно, что в обеих версиях не делается никакого исключения для Полиника, и эта традиция сохраняется в «Просительницах» Еврипида (ср. 928–931), поставленных через 20 лет после «Антигоны».
Наряду с этим сохранилось свидетельство Павсания, позволяющее предположить наличие фиванского варианта, в котором особо выделялась роль Антигоны (IX, 25, 2). Согласно этому варианту, труп Полиника оставлен без погребения, но Антигоне удается, прилагая все свои силы, дотащить его до места сожжения тела Этеокла и положить на еще горящий костер. Никаких санкций в адрес Антигоны, согласно Павсанию, не последовало, поскольку жестокость победителей не заходила в Греции так далеко, чтобы не позволить родным отдать последний долг покойнику. Следовательно и здесь Софокл был первым, кто вывел Антигону ослушницей царского приказа: запрет хоронить павших полководцев он сосредоточил в своей трагедии на одном Полинике; а исполнение Антигоной ее родственного долга изобразил как нарушение указа, изданного новым царем – Креонтом.
Структура трагедии достаточно традиционна: за прологом (1–99) и пародом (100–161) следуют пять эписодиев (162–331; 384–581; 631–780; 806–943; 988–1114), к которым примыкают пять стасимов (332–375; 582–625; 781–800; 944–987; 1115–1154), – последний из них выполняет функции гипорхемы. 2-й, 3-й и 4-й эписодии вводятся небольшими анапестическими вступлениями (376–383; 626–630; 801–805). Кроме того, первую (большую) половину 4-го эписодия составляет коммос Антигоны с хором (806–882), перемежаемый два раза анапестами (817–822 и 834–838). В эксод (1155–1352) также включен обширный коммос (1261–1347) Креонта с хором и анапестическое заключение (1348–1352).
Роли между тремя актерами могли распределяться следующим образом: протагонист – Антигона, Тиресий, Евридика; девтерагонист – Исмена, Страж, Гемон, Вестник, Домочадец Креонта, тритагонист – Креонт (см. АС 59).
После Софокла трагедии, названные именем Антигоны, написали в Греции Еврипид (см. АС 105 и прим.) и трагик IV в. Астидамант-младший (TrGF 1. № 60, Т. 5), а в Риме – Акций (фр. 87–95), несомненно использовавший софокловский прототип.
Для настоящего издания заново переведены следующие стихи: 10–13, 43, 45–48, 58, 75, 80 сл., 83, 88 сл., 95–97, 99, 162 сл., 175, 179, 181–183, 200 сл., 207–209, 210, 228–230, 235 сл., 244, 249–252, 263 сл., 292, 323–326, 365–367, 405, 428, 459, 464, 497 сл., 504 сл., 509 сл., 511, 517 сл., 536, 548, 556 сл., 565, 569 сл., 572–574, 576, 580 сл., 593 сл., 614–617, 631, 637, 687–691, 705 сл., 709, 715–717, 730, 744 сл., 771 сл., 782, 829 сл., 845–848, 855, 899, 925 сл., 994, 996, 1002, 1027, 1060–1063, 1088–1090, 1104, 1106 сл., 1111 сл., 1114, 1136–1139, 1197, 1216 сл., 1229, 1269, 1278 сл., 1337 сл.
46 Не уличат меня… – По сообщению схолиаста, античный грамматик Дидим (2-я пол. I в. до н. э.) считал этот стих неподлинным, ссылаясь на своих предшественников, комментаторов Софокла. Те из современных издателей, которые придерживаются атетезы, указывают, главным образом, на то, что реплика в два стиха нарушает однострочную стихомифию, хотя подобные случаи встречаются у Софокла и в Ан. (401–406), и в других трагедиях: ЦЭ. 356–369, 1000–1046; ЭК. 579–606.
51 Он двух очей… себя лишил. – Ср. Эсх. Сем. 778–784.
104 Над Диркейским… руслом… – Дирка – река на запад от Фив.
127 …надменных речей похвальбу… – Образ осаждающих Фивы как надменных насильников навеян Эсхилом: Сем. 375–676.
135 …поверженный огненосец… – Капаней. Ср. Эсх. Сем. 422–446; Евр. Финик. 1172–1186; Соф. ЭК. 1318 сл.
149 …царицы ристаний… – Собственно, «славной многими колесницами»: ср. Ил. IV, 391; Пинд. Ол. VI, 85; Истм. VII, 20.
162 О, мужи Фив! – Обращение Креонта к старцам (άνδρες) Зелинский перевел «сограждане», что более соответствует греческому πολΐται; однако так Креонт никогда к ним не обращается, и это характерно для его представления об отношениях между царем и подданными.
264 …раскаленное держать в руках железо… – В доказательство своей невиновности.
290 Я ропот слышу. – См. ЭК. 1029 сл. и прим.
332 Много в природе дивных сил… – См. «Трагический театр Софокла», с. 497.
370 Благороден! Безроден… тот… – В подлиннике противопоставляются ύψίπολ – «высоко вознесенный в городе», «пользующийся высоким уважением в государстве» и ἄπολις – «лишенный государства», «отвергнутый государством».
487 …домового Зевса… – В подлиннике речь идет о Зевсе έρκεῖος – покровителе очага, стоящего посреди двора, обнесенного оградой. Почитание такого «приочажного» Зевса было символом прочности семейных связей.
527 Сердобольные слезы… – Как видно, Исмена появлялась в другой маске, чем та, в которой она выступала в прологе. Теперь на маске были обозначены кровавые полосы – знак того, что, горюя о сестре, она ногтями разодрала в кровь щеки.
572 О Гемон… – Ркп. традиция отдает этот стих и 574 Исмене; в первопечатном издании Альда Мануция ст. 572 был отдан Антигоне, и так поступают с тех пор многие издатели, движимые романтическими представлениями о любви Гемона и Антигоны; между тем, сама Антигона на протяжении трагедии об этом ни слова не говорит, и, на наш взгляд, нет оснований менять ркп. атрибуцию реплик ни в 572, ни в 574, который отдают то хору, то все той же Антигоне. См. подробнее: Ярхо В. Н. Трагедия Софокла «Антигона». С. 77 сл.
598 Не искупит жертва сыновняя… – Такой перевод имеет в виду, скорее всего, гибель обоих сыновей Эдипа, наиболее близкую по времени к событиям, изображаемым в трагедии. В оригинале – более общая мысль: каждое предыдущее поколение не освобождает от бед следующее за ним.
628 Стал единственным ныне… – Старший сын Креонта Мегарей погиб раньше (см. 1303) при осаде Фив. У Эсхила (Сем. 474–477) он назван среди защитников Фив и предсказывается его смерть, к которой Эсхил, впрочем, больше не возвращается. Еврипид (Финик. 930–1018) выводит первенца Креонта под именем Менекея и повествует о его самопожертвовании ради спасения родного города.
656 …из сонма граждан… пред сонмом граждан… – Попытка переводчика передать перекликающиеся между собой в оригинале πόλεως в начале 656 и πόλει – в конце следующего стиха.
658 …к родственному Зевсу… – В оригинале Δία ξύναιµον, «покровителю кровнородственных связей».
667 И в справедливом деле, и в ином. – Креонт требует от своих подданных повиновения и справедливому, и несправедливому приказу. Между тем древние греки считали такого рода нерассуждающую покорность уделом раба, а не свободного человека. Ср. поговорку: «Повинуйся господину в правом и в неправом, раб» и «Изречения Менандра» 176: «Рабом родившись, угождай хозяину».
668–671 так настроен… – Доу принимает конъектуру Зайдлера, предложившего перенести эти стихи после 662, – этим и в самом деле достигается усиление положительной характеристики хорошего гражданина, которой затем противопоставляется описание свойств плохого, с точки зрения Креонта, подданного. Однако с сомнениями Доу в подлинности 666 сл. и 672–680 едва ли можно согласиться. Во-первых, пропали бы очень важные для образа Креонта претензии на непогрешимость его приказов (666 сл.); во‐вторых, нарушилось бы равенство в объеме между речами Креонта и Гемона и как следствие – симметрия в построении всей сцены. Сейчас два монолога занимают соответственно 42 и 41 стих, – почти столько же, сколько и следующая за ними стихомифия (726–765 = 40 стихов). К каждому из этих отрезков примыкают по два триметра, произносимые корифеем; перед монологом Креонта – 13 стихов, после реплики корифея, заключающей стихомифию, – тоже 13. Атетеза, предлагаемая Доу, разрушает эту очевидную симметрию (13: 42: 2: 41: 2: 40: 2: 13).
690 Страх простолюдину Твой взор внушает… – Ср. ЦЭ. 597 сл. После этого стиха Доу вслед за Диндорфом, постулирует лакуну в 1-й стих, поскольку в оригинале переход от 690 к 691 создает известные трудности грамматического порядка. Зелинский, как видно, либо не признавал этих трудностей (как Джебб и многие другие издатели), либо счел возможным обойти их в переводе.
742 Ты, негодяй? – Ст. 742–757 вызвали различные попытки перестановок. Доу считает, что их ркп. порядок нарушен актерами во время посмертных постановок «Антигоны», и печатает их в такой последовательности: 741, 748, 749, 756, 755, 742–747, 750–754, 757, 758 и далее в обычном порядке. См. Studies. V. 2. Р. 109–111. Зелинский ограничился перестановкой, отмеченной в русском тексте.
774 Врыт в землю склеп… – Речь идет, вероятно, о какой-нибудь из заброшенных гробниц микенского времени. Ср. 1215–1218.