А н н а (вышла на крыльцо, решительно направилась в сторону сада). Я вот сейчас отца позову!..
Г о н о к (кричит). Зови!.. Зови, мать твою, нехай! Я ему говорил и еще раз прямо в глаза скажу — мироед, мыльный пузырь! (С трудом успокоился.) Я тут как-то, между прочим, подсчитал, — по-скромному у него на руках уже тысяч пятнадцать. А сколько еще негашеных облигаций в заначке, одному богу известно.
А р т е м о в. Простите, Игнат Поликарпович, я не совсем понимаю, что именно от меня требуется?
Г о н о к (оглянулся, торопливо). Фельетон. Не больше. Но такой, чтоб… прокурор заинтересовался! Конечный результат — конфискация незаконно приобретенных денег с непременным возвращением истинным хозяевам. Многих, правда, уже нет в живых, но есть дети. Они наши наследники, имеют законное право. (Вдруг сразу.) Вы где решили остановиться? Могу предложить у меня в Терехове, места хватит. Отсюда всего ничего, через лес три километра. Завтра рыбалочку организуем, все как полагается…
А р т е м о в. Благодарю вас, с большим удовольствием, но… Я с дороги, устал. Тащиться неохота.
Г о н о к (перебил). Господи, все мы люди, голуба, все живые люди. Значит, так: покуда присмотрись тут, а я за Родькой сбегаю, поможет колесу сменить. А то, понимаешь, не совсем симпатично получается, коль у этого мироеда пресса остановится. (Обрывает себя на полуслове.)
Со стороны сада во двор вошел д е д С к о б а р ь. Это крупный, плотный старик с веселыми озорными глазами, видно, что в молодые годы силой был не обижен; за ним идут Н и к и т а, О л я и А н н а.
Д е д С к о б а р ь (к Никите, продолжая разговор). Рубите новую стропилину — другого разговора не жди.
Г о н о к. А ты, я гляжу, все в трудах и заботах, чисто муравей какой, не надоело?
Д е д С к о б а р ь. Самому-то что не сидится дома?
Г о н о к. Дела, Василь, дела… Но я-то для общества стараюсь. (Выкладывает на стол лист бумаги.) Повестку привез. Судить тебя завтра будем, Василь, товарищеским судом судить. Пока — товарищеским.
Пауза.
Н и к и т а (негромко). Ну вот, дед, достукались. Они тебя и без гвоздей доконают.
Д е д С к о б а р ь (усмехнулся). Оно ведь как в жизни, Никита? Либо прогремишь, либо — загремишь.
О л я. Почему папа сам не приехал сюда?
Г о н о к. Не велика цаца твой дед, чтоб сам председатель колхоза ехал к нему.
Д е д С к о б а р ь. Слышь, Васильевна, твой брательник родного отца судить надумал.
А н н а. Я чувствовала… я чувствовала, что-то должно было случиться.
Г о н о к. Извиняюсь, не сын и даже не председатель колхоза — народ, общество зовет к ответу. Разница! Коль виноват — будь ласка отвечай. Срывать строительство мясо-молочного комплекса и глумиться над жизненными интересами общества никому не дозволено. Правильно я говорю, Максим Аверьянович?
Н и к и т а. Слушайте, может быть, хватит, а? Сделали свое и… вот вам бог, а вот порог…
Оля дергает Никиту за рукав, дескать, отойди, не связывайся.
Г о н о к (поднял кнут, больше для убедительности). Но-но, шпана городская! И на тебя управу найдем. Понятно говорю, нет? (К Артемову.) Мы в их годы с поповщиной насмерть бились, а эти нынешние… ради длинного рубля церкви восстанавливают.
Д е д С к о б а р ь (тихо). Алешка-то мой, стервец, чё он себе думает, совесть есть у него, ай нет?
Г о н о к. В район его сегодня с утра потребовали. Должно быть, шею намылили и строго предупредили. Злой вернулся, дал команду на суд тебя вызвать. Дело не шутошное — комплекс надо возводить, а тут вот чего… Коса на камень с родным отцом. Но сын за отца не отвечает, это всем ясно, и народ его не осуждает за нерешительность в действиях.
Д е д С к о б а р ь. Любимую песню вспомнил, Игнат?
Г о н о к. Из правильной песни, голуба, слов не выкинешь.
Д е д С к о б а р ь (закипая). Ну-ну… Может, Алешка-то и не отвечает за отца… Но я ж его, сукиного сына, после себя на этой земле жить оставляю! Как же это он?..
Г о н о к. Пойду я, дела у меня еще. Клуб к завтрему надо готовить. (Постоял, потоптался на месте, явно что-то хочет сказать.) Вот оно как, Василь, в жизни-то обернулось… А я ж тебе сколь раз втолковывал — плюнь, не будь умнее других. Так нет же… Так-то вот, голуба.
Д е д С к о б а р ь. Ну-ну, не переживай, Игнат. Бог даст, отобьем по холодку.
Г о н о к. Оно и видно. Максим Аверьянович, завтра вам тоже было бы полезно поприсутствовать. Послушаете, запишете, что и как. Минут через двадцать вернусь — отремонтируем ваш лимузин, в лучшем качестве!.. (Уходит.)
Д е д С к о б а р ь. По делу, товарищ, ай ради интересу бог занес ко мне?
А р т е м о в (после короткой паузы). Я по рекомендации Вадима Сергеевича, скульптора.
Д е д С к о б а р ь. Ну, коль так, значит, здравствуй. Давно поджидаю тебя, сынок. Вадим-то Сергеич говорил, зачем ты мне понадобился?
А р т е м о в. В общих чертах. Разговор минутный был.
Д е д С к о б а р ь. Игнат-то чего про машину толковал?
А р т е м о в. К себе приглашает.
Д е д С к о б а р ь. Ушлый. В сельсовете атаманил он когда-то — научился на ходу подметки лизать. Ты ему сказал, что по моему вызову приехал?
А р т е м о в (не сразу). К чему афишировать?
Д е д С к о б а р ь. Ну и правильно. Олена, где ты там притихла? Проводи к рукомойнику. Отдохни, сынок, пообедай, потом поговорим.
О л я. У нас вам понравится. Пойдемте.
Артемов уходит за Олей на задний двор. Дед Скобарь садит за столом. Он вдруг обмяк весь, сидит сгорбленный, усталый.
А н н а. Папа?..
Н и к и т а (с тревогой). Дед, ты чего?..
Д е д С к о б а р ь (ответил не сразу, вздохнул с трудом). Железка шевельнулась.
В это время со стороны проулка во двор влетает С п и р и д о н, прораб, — очень суетной, озабоченный и затурканный мужичок.
С п и р и д о н (быстро зачерпнул кружкой из ведра, жадно пьет). Дед, я молчу-молчу, потом ка-ак!.. Короче, вели своим шабашникам в одночасье бревна убрать с дороги. Мне цемент подвести должны, я не председатель — цацкаться не стану. Бульдозер подгоню и мигом в кювет все ваши лесины смахну… (Вдруг в сторону проулка заорал благим матом.) Куда, куда дуром-то прешь?! Земли тебе мало?! Заворачивай, заворачивай оглобли!.. (Скрылся в проулке.)
Д е д С к о б а р ь. Ступай, Никита, возьми хлопцев своих, бревна подберите.
Н и к и т а (пошел, потом остановился). Дед, скажи честно — сам-то веришь? Ведь снесут после суда и фамилию не спросят.
Д е д С к о б а р ь. Ну что ты, что ты, хлопче! Дело-то наше правое. Корреспондента вон вызвал — поможет. Коль уж разом начали, не бросайте меня. Я за работу надбавлю, так и передай своим казакам.
Н и к и т а. Не за рубли стараемся.
Д е д С к о б а р ь. Знаю, знаю, Никита, потому и люблю вас, разбойников. Ну, ступай с богом.
О л я вошла во двор, подсела к деду.
Н и к и т а (горько усмехнулся). Ох, смотри, дед!.. Гореть нам с тобой ясным пламенем.
Д е д С к о б а р ь. Рановато нам капитулировать, Никита, мы еще ого-го!.. (Подмигнул.) Отобьемся по холодку. (Легонько подтолкнул его.) Шагай смелее по жизни, хлопче.
Никита невесело усмехнулся, уходит.
А н н а. Папа, вы давно у нас не были… Юрка с Валеркой скучают. Все уши прожужжали — когда дед приедет, когда дед приедет?.. Вам лучше пожить у нас. Извините, но в вашем возрасте желательно быть поближе к телефону.
Д е д С к о б а р ь. Спасибо, Анна. (Обнял за плечи Олю, она прижалась к деду.) Я уж тут как-нибудь. Дел у меня еще полон кузовок. Да и Алешка, сукин сын, глядишь, под старость срок какой припаяет. Езжай, дочка, домой. Не мучайся с нами.
А н н а. Папа, я убеждена, что решение провести этот суд Алексей принял, как говорится, под горячую руку. Но его тоже можно понять. Вы только подумайте, в какое положение вы его поставили…
Д е д С к о б а р ь. Худо мне что-то, лягу. Олена, корреспондента накормишь — разбуди, коль задремлю. (С большим трудом, медленно поднимается по ступенькам на крыльцо, уходит в дом.)
О л я. Дедушку после этой последней операции осколок часто стал беспокоить. Иногда глаза прикроет, и не поймешь — живой, нет ли…
А н н а (нервно ходит по двору). Если завтра состоится этот фарс… чем бы дело ни кончилось, дедушка никогда в жизни не простит твоего отца. Оля, надо что-то делать.
О л я. Я не знаю… Они уже год совсем почти не разговаривают друг с другом.
А н н а. Твоего деда попросту избаловали. А он, как ребенок, пользуется этим. Родион где-то за деревней болтается, пойду съезжу с ним за Алексеем. В конце концов они оба нам родные, близкие люди. (Уходит в сторону проулка.)
Оля осталась одна. Пошла в дом и вдруг замерла на пороге, ищет рукой опору. Держась за перила, осторожно опустилась на ступеньки. Сидит неподвижно, устало прикрыв глаза. Слышен отдаленный гул напряженно работающих машин. Во двор входит М о т я. Подошел к ней, молча стоит рядом.
О л я (не открывая глаз, спросила). Убежал?
М о т я. Мужик-то твой где, с нашими ушел?
О л я (так же). С нашими, Мотя, с нашими.
М о т я. Воюет, значит? (Помолчал.) Красивая ты. Шла бы с нами, не дай бог, надругаются.
О л я (не двигаясь, тихо). Я не могу. У меня будет маленький сын.
М о т я (медленно стащил с седой головы шапку, кланяется). Прости. Прости, христа ради, что уходим.
О л я. Я буду ждать вас. (Плечи ее вздрагивают.)
М о т я (заволновался, мнет в руках шапку). Ты не плачь, Мария, вернемся мы. Еще как вернемся! Веришь?
О л я. Верю, солдат. Тебе — верю.
М о т я