. Я прошу ее у тебя на два часа.
РОЖЕ. Шанталь принадлежит…
ШАНТАЛЬ. Никому!
РОЖЕ. Моему сектору.
МУЖЧИНА. Восстанию!
РОЖЕ. Если вам нужна девушка, вдохновляющая мужчин, создайте ее сами.
МУЖЧИНА. Мы искали. Нет такой. Мы попробовали одну: красивый голос, красивая грудь, обнаженная где положено: но нет огня в глазах, а знаешь, без огня… Спрашивали подходящих в Северном квартале, в Шлюзовом квартале: все заняты.
ШАНТАЛЬ. А такая женщина, как я, например? Или любая другая? Я — это только мое лицо совы, мой хриплый голос: я отдаю их, одалживаю их за ненависть. Я — это только мое лицо, мой голос, а во мне — чудесная отравленная доброта. У меня есть две соперницы в народе, две голодранки? Пусть придут, я заставлю их есть пыль. У меня не может быть соперниц.
РОЖЕ(взрывается). Я вырвал ее — вырвал из могилы. Она уже бежит от меня и карабкается в небо, если мы отдадим ее вам…
МУЖЧИНА. Тебя не просят об этом, мы берем ее напрокат.
ШАНТАЛЬ(забавляясь). За сколько?
РОЖЕ. Ну и что ж, что напрокат, если она сдохнет, воодушевляя песнями ваше предместье, мы проиграем все. Ее не заменит никто.
МУЖЧИНА. Она согласилась.
РОЖЕ. Она больше не принадлежит себе. Она — наша. Она — наш символ. Ваши женщины годятся разве для того, чтобы подавать вам камни или перезаряжать ружья. Я знаю, это нужно, но…
МУЖЧИНА. Сколько женщин ты хочешь взамен?
РОЖЕ(задумчиво). Значит, певичка на баррикадах — такая ценность?
МУЖЧИНА. Сколько? Десять женщин за Шанталь? (Молчание.) Двадцать?
РОЖЕ. Двадцать? Вы готовы дать мне взамен Шанталь двадцать менее ценных женщин, двадцать быков, двадцать голов скота? Значит, Шанталь — нечто исключительное? А ты знаешь, откуда она?
ШАНТАЛЬ(в ярости, обращаясь к Роже). Каждое утро — ведь ночами я распаляю мятежников — я целомудренно возвращаюсь спать в жалкую лачугу, оглушая себя вином, любовь моя. Я своим хриплым голосом, своим наигранным гневом, своими загадочными глазами, своим искусственным блеском, своими андалузскими волосами, я утешаю и завораживаю голодранцев. Они победят, и это будет забавная победа.
РОЖЕ(задумчиво). Двадцать женщин за Шанталь?
МУЖЧИНА(отчетливо). Сто.
РОЖЕ(в задумчивости). И благодаря ей придет победа. Она уже воплощает Революцию…
МУЖЧИНА. Сто. Ты согласен.
РОЖЕ. Куда ты ее уведешь, и что ей нужно будет делать?
ШАНТАЛЬ. Успокойся, меня хранит моя звезда. А что касается остального, тебе известна моя власть. Меня любят, меня слушают, за мной идут.
РОЖЕ. Что она будет делать?
МУЖЧИНА. Почти ничего. Как ты знаешь, на заре мы атакуем Дворец. Шанталь войдет первой. Она будет петь с балкона. Вот и все.
РОЖЕ. Сотня женщин. Тысяча, а может и больше. Она — уже не женщина. Она — то, что сделали из нее от гнева и отчаянья. Шанталь теперь только образ, сражающийся с другим образом. Борьба идет уже не в реальности, а в замкнутом пространстве. На лазурном гербовом поле. Это схватка аллегорий. Ни они, ни мы, никто уже не видит причины восстания. Значит, так и должно было быть.
МУЖЧИНА. Ну что, да? Шанталь, отвечай. Отвечать должна ты.
ШАНТАЛЬ(Мужчине). Отойди. Мне нужно еще сказать ему несколько слов.
Мужчины удаляются в тень.
РОЖЕ(грубо). Я выкрал тебя не для того, чтобы ты стала единорогом или двуглавым орлом.
ШАНТАЛЬ. Ты не любишь единорогов?
РОЖЕ. Я никогда не умел заниматься с ними любовью. (Гладит ее.) Впрочем, с тобой тоже.
ШАНТАЛЬ. Ты хочешь сказать, я не умею любить. Я тебя разочаровала? А ведь я тебя люблю. А ты променял меня на сотню работниц, способных лишь подносить камни.
РОЖЕ. Прости меня. Они мне необходимы. И все-таки я люблю тебя. Люблю, и не умею этого выразить — ведь я не умею петь. А пение — последнее средство.
ШАНТАЛЬ. Я должна уйти до рассвета. Если сектор Северного квартала сработал успешно — через час Королева умрет. Шеф полиции проиграет. В противном случае — нам никогда не выпутаться из этого бардака.
РОЖЕ. Еще минутку, любовь моя, жизнь моя. Пока темно.
ШАНТАЛЬ. Сейчас то время, когда ночь отделяется ото дня, голубь мой, пусти меня.
РОЖЕ. Мне не вынести этих минут без тебя.
ШАНТАЛЬ. Мы не расстаемся, клянусь тебе — с ними я буду говорить ледяным голосом, в то время как тебе буду шептать слова любви. Ты услышишь их отсюда, как я услышу те, что произнесешь ты.
РОЖЕ. Они могут задержать тебя, Шанталь. Они сильны. Это про них говорят: сильны как смерть.
ШАНТАЛЬ. Не бойся ничего, любовь моя. Мне известно их могущество. Но могущество твоей ласки и нежности — сильнее. Я буду говорить с ними строго, я передам им требования Народа. Они выслушают меня, потому что испугаются. Отпусти меня.
РОЖЕ(кричит). Шанталь, я люблю тебя!
ШАНТАЛЬ. Я должна спешить именно потому, что я люблю тебя.
РОЖЕ. Ты любишь меня?
ШАНТАЛЬ. Я тебя люблю, потому что ты ласков и нежен, ты — самый стойкий и самый суровый из всех мужчин. Твоя ласка и нежность таковы, что делают тебя невесомым, как лоскуток тюля, легким, как хлопья тумана, воздушным, как каприз. Твои крепкие мускулы, твои руки, бедра менее реальны, чем переход ото дня к ночи. Ты обволакиваешь меня, ты становишься моим содержимым.
РОЖЕ. Шанталь, я люблю тебя потому, что ты самая стойкая и самая суровая, самая ласковая и нежная из женщин. Твоя ласка и нежность делают тебя строгой, как заповедь, жестокой, как голод, твердой, как лед. Твоя грудь, кожа, волосы — реальней, чем самый реальный поддень. Ты обволакиваешь меня и становишься моим содержимым.
ШАНТАЛЬ. Когда я буду там, когда буду говорить с ними, я буду прислушиваться к твоим вздохам и стонам, звучащим во мне, к биению твоего сердца. Отпусти меня.
Он ее удерживает.
РОЖЕ. У тебя еще есть время. Вокруг стен еще остались тени. Ты пройдешь за епископством. Ты знаешь дорогу.
ОДИН ИЗ МЯТЕЖНИКОВ(тихо). Пора, Шанталь. Занимается заря.
ШАНТАЛЬ. Слышишь, они зовут меня.
РОЖЕ(вдруг раздражаясь). Но почему именно ты? Ты не сумеешь с ними разговаривать.
ШАНТАЛЬ. Сумею лучше кого бы то ни было. Я способная.
РОЖЕ. Они хитрые, искушенные.
ШАНТАЛЬ. Я найду жесты, положения, фразы. Они слова не успеют произнести, а я уже все пойму. Ты будешь гордиться моей победой.
РОЖЕ. Пусть идут другие. (Кричит, обращаясь к мятежникам.) Идите сами. Или я пойду, если вы боитесь. Я скажу им, что они должны покориться, так как мы представляем Закон.
ШАНТАЛЬ. Не слушайте его, он пьян. (Роже.) Они умеют лишь драться, а ты любить меня. Вы усвоили эти роли. Я — другое дело. Школа борделя пригодится мне, ведь это там я научилась искусству притворства и игры. Мне пришлось выдержать столько ролей, что я знаю наизусть почти все. И у меня было столько партнеров…
РОЖЕ. Шанталь!
ШАНТАЛЬ. И таких изощренных, таких хитрых, таких красноречивых, что теперь мои навыки, мое коварство и красноречие — вне конкуренции. Я могу быть на ты с Королевой, Героем, Судьей, Епископом, Генералом, Геройским отрядом… и способна их провести.
РОЖЕ. Ты знаешь все роли, не так ли? Только что ты подавала мне реплику?
ШАНТАЛЬ. Они быстро усваиваются. А ты сам…
Трое мятежников снова подходят к ним.
ОДИН ИЗ МЯТЕЖНИКОВ(тянет Шанталь). Хватит речей. Пойдем.
РОЖЕ. Шанталь, останься!
Шанталь уходит, увлекаемая мятежниками.
ШАНТАЛЬ(с иронией). Я обволакиваю тебя, и ты становишься моим содержимым, любовь моя…
Удаляется в направлении Балкона, подталкиваемая мужчинами.
РОЖЕ(один, подражает Шанталь). И у меня было столько партнеров, таких изощренных, таких хитрых… (Своим голосом.) Она должна научиться давать достойный ответ. Сейчас у нее будут хитрые, искушенные партнеры. Она будет тем ответом, которого они ждут.
По мере того, как он говорит, декорации сдвигаются влево, становится темно, сам он, удаляясь и продолжая говорить, уходит за кулисы. Когда вновь зажигается свет, уже установлены декорации следующей картины.
Картина седьмая
Погребальный салон, о котором упоминала Ирма. В этом Салоне — запустение. Висят лохмотья черного гипюра, бархата. Растрепанные бисерные венки. Траурная атмосфера. Платье Ирмы тоже в лохмотьях. Как и костюм Шефа полиции. Труп Артура в бутафорском гробу из фальшивого мрамора. Рядом с ним — новый персонаж, Посланник Двора. На нем — мундир посла. Он один в нормальном виде. Кармен одета так же, как вначале. Необыкновенно мощный взрыв.
Всё содрогается.
ПОСЛАННИК(непринужденно, но с важностью). Вот уже сколько веков потрачено на то, чтобы сделать меня более изысканным… утонченным… (Улыбается.) Не знаю даже почему, но этот взрыв, его мощь, вкупе со звоном разбитых зеркал и звяканьем драгоценностей, подсказывает мне, что это Дворец… (Все переглядываются, ошеломленные.) Не будем волноваться. Пока не станем такими… (Жест в сторону трупа Артура.)
ИРМА. Он и подумать не мог, что сегодня вечером так хорошо сыграет роль трупа.
ПОСЛАННИК(с улыбкой). Наш дорогой Министр внутренних дел был бы в восхищении, если бы его не постигла та же участь. К сожалению, мне приходится выполнять его миссию у вас, а у меня пропал вкус к такого рода сладострастию. (Он дотрагивается ногой до трупа Артура.) Он пришел бы в восторг при виде этого тела, наш дорогой Министр.