Австро-Венгрия вручила Сербии провокационный ультиматум, принять который значило потерять государственную независимость.
В Главном управлении Генерального штаба русской армии начались интенсивные мобилизационные работы. Солдаты и казаки очередного срока службы были задержаны на действительной службе. Призыв новобранцев по сравнению с предыдущим годом увеличился на 130 тысяч человек и составил 585 100 человек.
На 76 году жизни в своем особняке (Гродненский пер., 6) от пневмонии умер князь Владимир Петрович Мещерский – питомец Училища правоведения, друг П.И. Чайковского, интриган, издатель журнала-газеты «Гражданин». Современники называли его «Серым кардиналом», так как в царствования Александра III и Николая II без его одобрения в России не назначали ни одного министра или мало-мальски видного государственного деятеля. Было у него среди современников и другое прозванье – «Князь Содомский». Имея гомосексуальные наклонности, Мещерский не скрывал их и продвигал своих протеже. С.Ю. Витте писал: «Сколько он в своей жизни написал изобличительных статей по адресу власть имущих только потому, что эти лица не устроили так, как этого желал князь Мещерский, его молодых людей!».
Температура воздуха в пределах от +18,8 до +31,7 градуса по Цельсию. Осадков не было.
В 3 часа 15 минут дня государь отправился с дочерьми Ольгой (в этот день она была именинницей) и Татьяной в Красное Село. Там он присутствовал на офицерских скачках на Красносельском ипподроме, обедал в Кавалергардском полку и после спектакля в Красносельском театре вернулся в Петергоф.
В этот день стало известно содержание ультиматума, который послала Австро-Венгрия Сербии. Основанием ультиматума служило якобы доказанное произведенным расследованием участие сербского правительства в сараевском убийстве: ясно было, что венское правительство хотело создать осложнения с Сербией. Сербский наследник, королевич-регент, обратился к русскому царю с просьбой о поддержке, на которую царь ответил телеграммой: «Пока есть малейшая надежда избежать кровопролития, все наши усилия должны быть направлены к этой цели. Если же, вопреки нашим самым искренним желаниям, мы в этом не успеем, Ваше высочество может быть уверены в том, что ни в коем случае Россия не останется равнодушной к участи Сербии».
В полдень министр иностранных дел С.Д. Сазонов посетил французское посольство, где за завтраком встретился с Палеологом и Бьюкененом. Сазонов указал, что Австрия никогда бы не предъявила столь дерзкого ультиматума Сербии, если бы не была уверена заранее в одобрении и поддержке Германии. Он обратился к западным послам: «Может ли Россия рассчитывать на поддержку ее партнеров в Тройственном согласии?» Представитель Франции на этот вопрос ответил утвердительно. Посол Бьюкенен не был столь однозначен.
В три часа дня в Елагином дворце собрался Совет министров. Решили провести мобилизацию округов, направленных против Австрии, а Сербии дать совет – в случае вторжения австрийцев отступать, призывая в арбитры, великие державы. С.Д. Сазонов дал распоряжение, чтобы срочно тайно вычерпали 80 миллионов рублей, хранившихся в германских банках.
На Корпусной аэродром приземлился штабс-капитан Нестеров, вылетевший в 4 часа утра того же дня из Москвы, которого никто не ждал. Без десяти минут одиннадцать на высоте 1000 метров показался «Моран», тот самый «Моран», полученный отважным летчиком от военного ведомства после замечательного перелета Киев – Гатчина. Вылетев из Москвы, Нестеров сделал одну остановку в Тосно для осмотра аппарата. Убедившись в полной исправности машины и мотора, без посторонней помощи пустился в путь и прибыл в Петербург благополучно. Он первый из русских летчиков поборол все трудности воздушного пути между Москвой и Петербургом за семь часов.
Температура воздуха в пределах от +19,8 до +30 градусов по Цельсию. Временами шел дождь.
Утром государь отправился на машине в Красное Село, где в 10 часов утра состоялся смотр Астраханского гренадерского полка. С 11 до 12 часов утра государь провел в Красносельском дворце совещание с шестью министрами по вопросу о мерах предосторожности, которые Россия должна принять в связи с обострением отношений между Сербией и Австро-Венгрией. После этого царь отправился в столовую дворца, называвшуюся палаткой, завтракать с офицерами Астраханского полка. В 2 часа 30 минут дня он посетил военные лазарет и госпиталь, после чего передал приз за лучшую стрельбу в 1913 году в кавалерии лейб-гвардии Гусарскому полку. Затем Николай II произвел смотр 9-му драгунскому Казанскому и 12-му гусарскому Ахтырскому полкам. В 6 часов вечера состоялось производство юнкеров и пажей в офицеры перед столовой палаткой. В семь часов вечера в палатке состоялся торжественный обед офицеров Казанского и Ахтырского полков. После обеда государь с тремя старшими дочерьми отправился в Красносельский театр, который в этот день отмечал 50-летний юбилей. Согласно традиции на спектаклях офицеры лейб-гусары надевали красные доломаны, в которых в этот последний вечер были царь и великий князь Николай Николаевич. В лагере общее настроение было крайне возбужденное. Появление царя в театре вызвало со стороны присутствовавших здесь людей бурные овации. Был исполнен российский гимн «Боже, Царя храни…», после этого долго не смолкали крики «ура».
В газетах Петербурга были крупно выделены слова Сазонова: «Австро-сербский конфликт не может оставить Россию безучастной…». В Генштабе уже стало известно, что Германия производит скрытую общую мобилизацию. Вечером австрийская миссия покинула Белград, это означало разрыв отношений.
Журнал «Банки и биржа»: «День 12 июля останется памятным, так как паническое понижение всех образовавшихся ценностей…». Война еще не началась, а фондовые биржи большинства стран уже переживали серьезные потрясения. Не была исключением и петербургская биржа.
Газета «Ведомости Санкт-Петербургского градоначальства»: «В Певческом переулке, на Петербургской стороне, были задержаны финляндцы Иван Хенин и Ионас Рейман, причем от них были отобраны шесть экипажных резиновых шин… Так как Хенин и Рейман известны сыскной полиции как гастролеры Озерков и Шувалова, то предполагается, что шины похищены именно в этой местности… Осматривать шины можно в сыскной полиции у полицейского надзирателя Лукашевича».
Температура воздуха в пределах от +16, до +22,7 градуса по Цельсию. С утра шел проливной дождь, около 2-х часов дня дождь окончился, к вечеру погода прояснилась.
Австро-Венгрия начала мобилизацию и сосредоточение войск у границ с Россией.
«Петербургская газета»: «Сегодня войска Австрии вторгнутся в Сербию. Белград покинут сербами. Австрия отвергла предложение России, направленное к сохранению мира».
Французский поверенный в делах в Люксембурге известил свое правительство, что в приграничной полосе Германии приказано четырем классам запасных быть готовыми к призыву.
Государь принял в Фермерском дворце шталмейстера Мекленбург-Стрелицкого двора, прибывшего с известием о кончине великого герцога Адольфа Фридриха V Мекленбургского (скончался в конце мая). Шталмейстер был приглашен к завтраку. Кроме того государь гулял с детьми, катался на байдарке, читал, купался в заливе. К обеду прибыла его сестра Ольга Александровна. Вечер государь провел в кругу семьи.
Газета «Петербургский листок» в статье под названием «Производство юнкеров в офицеры» описывала подробности церемонии производства пажей и юнкеров. Выпускники военно-учебных заведений были построены в определенном порядке – Пажеский Его Величества корпус, Павловское и Владимирское пехотные училища, Михайловское и Константиновское артиллерийские училища, Николаевское кавалерийское училище. В стройном ряду юнкеров Владимирского училища стоял 21-летний уроженец Петербурга Аполлон Яковлевич Крузе, единственный российский военачальник, который дослужится до генеральского чина сначала в Белой армии, а затем в Красной армии. При этом он не будет репрессирован, благополучно доживет до 1967 года и будет торжественно похоронен на Богословском кладбище.
Внезапно рабочие беспорядки резко пошли на убыль. Уже 13 июля во многих рабочих районах стало спокойнее. Войска ушли, только на Выборгской стороне еще виделись патрули. Зинаида Гиппиус запишет в дневнике 1 августа: «Я не была в городе, но к нам на дачу приезжали самые разнообразные люди и рассказывали, очень подробно, сочувственно… И даже было ясно, сами волнующиеся рабочие ничего не понимают, хотя разбивают вагоны трамвая, останавливают движение, идет стрельба, скачут казаки. Выступление без повода, без предлогов, без лозунгов, без смысла… Что за чепуха? Против французских гостей они, что ли? Ничуть. Ни один не мог объяснить, в чем дело. И чего он хочет. Точно они по чьему-то формальному приказу били эти вагоны. Интеллигенция только рот раскрывала – на нее это, как июльский снег на голову. Да и для всех подпольных революционных организаций, очевидно».
Температура воздуха в пределах от +16,7 до +24,9 градуса по Цельсию. Временами шел дождь.
Утром после прогулки государь принял морского министра И.К. Григоровича и 64-летнего главноуправляющего собственной Его Императорского Величества канцелярии Александра Сергеевича Танеева, который был не только крупным чиновником, но и известным композитором. В 6 часов вечера государь принял министра внутренних дел и шефа жандармов Н.А. Маклакова. Далее государь отметил в дневнике: «Интересных известий было мало, но из доклада письменного Сазонова австрийцы, по-видимому, озадачены слухом о наших приготовлениях и начинают говорить».
Германский император Вильгельм II вернулся из поездки в Норвегию. В своих телеграммах русскому царю он стал открыто обвинять Сербию в сараевском убийстве, указывая на необходимость ее наказания. Австро-Венгрия отказалась продлить срок ультиматума Сербии и вступить с Россией в переговоры для урегулирования конфликта. Начало складываться убеждение, что для России война неизбежна. Тем не менее Николай II повелел отвести в глубь страны на