«Масленица во всей Европе есть время торжества забав, – писал П. П. Свиньин, – а для русских главнейшее удовольствие составляют ледяные горы». Катальных гор всегда было две, их высота достигала 18 метров. Они сооружались параллельно друг другу, но в разных направлениях – скатами навстречу. В последней четверти XVIII века деревянные катальные горы стали возводить не только на Масленицу, но и на Пасхальных гуляниях. С этих «летних» гор спускались на специальных маленьких колясках. Возле катальных гор и разнообразных качелей располагались временные строения, получившие с 1820-х годов название балаганов. Здесь выступали фокусники, кукольники, вольтижеры и комедианты.
Светская публика и состоятельные горожане выезжали на гулянье, чтобы продемонстрировать новые экипажи и последние моды, а также посмотреть на забавы простого народа, который, в свою очередь, с любопытством взирал на барские кареты и наряды. Праздничная площадь превращалась в своеобразную театральную сцену, а участники гулянья были одновременно и зрителями, и действующими лицами.
С 1827 года гулянья «на горах» и «под качелями» постоянно устраивались на Адмиралтейской площади. Дважды в год здесь возникал увеселительный городок, растянувшийся на полверсты – от Дворцовой до Исаакиевской площади, с двумя линиями многочисленных построек. Первую линию занимали большие балаганы, обращенные фасадами в сторону Невского проспекта. Вдоль Адмиралтейства тянулись две катальные горы. Всего на площади в самом центре Петербурга возводилось до шестнадцати балаганов. «Никогда не бывало такового количества комедий или балаганов, заключавших большое разнообразие в представлениях, – говорилось в обозрении Пасхального гулянья 1827 года. – Кроме двух летних гор, разного рода каруселей и качелей – парижских, маховых, круглых и т. п., было 14 сараев, выстроенных вдоль Адмиралтейского бульвара, кои с пестрыми флагами своими и разноцветными вывесками походили на какой-то китайский или японский городок. <…> Экипажи ездили в три или четыре ряда мимо качелей». К середине XIX века на Адмиралтейской площади появляются карусели в виде пароходов и паровозов, ударные силомеры, «механические музеи» с автоматами и даже «американские круговые велосипеды».
В первый майский день Пасхальной недели 1836 года случилась самая большая трагедия в истории петербургских гуляний – во время представления загорелся огромный балаган Христиана Лемана, в пожаре погибло 127 зрителей. 18 апреля 1872 года сгорели балаганные театры Вильгельма Берга и В. М. Малафеева. После этого пожара гулянья перенесли с Адмиралтейской площади на Марсово поле.
Вспоминает сын владельца балаганных театров А. В. Лейферт: «На Марсово поле шел народ, привлекаемый пестротой и яркостью всей обстановки, создававшейся на это время на громадной площади оглушительным хаосом разнообразных звуков, бесчисленностью всяких развлечений и забав и, наконец, исключительным, повышенным темпом всех впечатлений и действий. Всякий, кто попадал на Марсово поле в эти дни, чувствовал себя в совершенно иных, непривычных условиях, приобщался к общему веселью и испытывал самое удовлетворенное благодушное настроение». В 1890-х годах на гуляньях появляется карусель в виде парусных лодок, которые, кружась, покачивались, как на волне; «летние» катальные горы превращаются во внушительное сооружение, получившее название «американских гор»; перекидные качели обретают очертания паркового «колеса обозрения». Во второй половине 1890-х годов гулянья перенесли с Марсова поля на Семеновский плац, но эти традиционные народные праздники проходили здесь недолго, 1899 год оказался последним в истории петербургских гуляний «на балаганах».
Площадям Северной столицы было суждено стать аренами не только военных парадов и народных гуляний, но и восстаний. «Петербургские революции совершались на площадях; декабрьская 1825 года и февральская 1917 года произошли на двух площадях. И в декабре 1825 года, и в октябре 1917 года Нева участвовала в восстаниях: в декабре восставшие бежали по льду, в октябре крейсер „Аврора“ с Невы грозил дворцу. Для Петербурга естественен союз реки с площадями, всякая же война внутри его неминуемо должна обращаться в войну площадей». Тынянов мог бы вспомнить и другие страницы хроники Петербурга: возмущение Семеновского полка в октябре 1820 года, Холерный бунт на Сенной площади в феврале 1831 года, Кровавое воскресенье 9 января 1905-го, ставшее прологом Первой российской революции… Не будет преувеличением сказать, что на площадях Петербурга – Петрограда вершилась история России.
В заключение надо отметить, что со второй половины XIX столетия градостроительство Петербурга утратило былой размах и ансамблевую направленность. Появились лишь немногие новые планировочные узлы: Благовещенская площадь у Невы (ныне – пл. Труда), Знаменская площадь перед Николаевским вокзалом (ныне – пл. Восстания). Перефразируя Тынянова, скажем, что Петербург как бы «испугался пустоты». Развернулась борьба с «бесполезными» городскими пространствами. Простор старых площадей стал казаться чрезмерным, подавляющим человека. На них устраивались сады, парки, скверы. Зелень расчленила или частично поглотила пространства многих площадей (например, на месте Адмиралтейской площади в 1872–1874 годах разбили Александровский сад), изменила восприятие архитектурных ландшафтов Северной Пальмиры.
Послереволюционная разруха затормозила развитие города, потерявшего в 1918 году статус столицы и переименованного в 1924 году в Ленинград. В первые советские годы градостроительным проектированием руководили архитекторы Иван Фомин и Лев Ильин – приверженцы старого Петербурга, опиравшиеся на традиции классицизма. В 1917 году в центре Марсова поля были похоронены жертвы Февральской революции, а в 1920-м вокруг братских могил (мемориал «Борцам революции») разбили грандиозный партерный сквер.
В середине 1930-х годов разработали генеральный план развития «социалистического Ленинграда». Город должен был расти в южном направлении, на удаленных от Невы, не затопляемых наводнениями территориях. Стержнем нового Ленинграда, главной парадной магистралью становился Международный (с 1956 г. – Московский) проспект. На его пересечении с дуговой магистралью намечался общегородской центр с монументальным Домом Советов (1936–1941 гг., арх. Н. А. Троцкий) и гигантской площадью перед ним, которая предназначалась для парадов, митингов и демонстраций. Московская площадь с памятником В. И. Ленину в центре (1970 г., ск. М. К. Аникушин, арх. В. А. Каменский) и по сей день остается самой большой в городе (13 га). Активное строительство новых районов было прервано Великой Отечественной войной, а в послевоенные годы нежизненная идея переноса центра Ленинграда на южную окраину была отвергнута.
В историческом центре получила архитектурное завершение старейшая Троицкая площадь на Петроградской стороне, была создана также открытая к Неве площадь Ленина перед новым зданием Финляндского вокзала, построенным в 1955–1960 годах. В конце Московского проспекта в 1970-х годах сформировался ансамбль площади Победы. Это парадные южные ворота Петербурга. Идейное ядро ансамбля – Монумент героическим защитникам Ленинграда в годы блокады 1941–1944 годов.
В современном Петербурге насчитывается более 60 самых разнообразных площадей. Без этих открытых пространств, заключенных в архитектурные рамы различных эпох и стилей, без площадей, на которые время от времени выплескиваются волны городской жизни, Петербург непредставим.
Литература
Аранович А. В. Из истории военного Петербурга. СПб., 2001.
Бузинов В. М. Дворцовая площадь. Неформальный путеводитель. СПб., 2001.
Гордин А. М., Гордин Я. А. Площадь Декабристов. Л., 1966.
Канн П. Я. Площадь Труда. Л., 1981.
Кириков Б. М. «Акватория Петра Великого» – главная площадь Петербурга // Пространство Санкт-Петербурга. Памятники культурного наследия и современная городская среда: материалы научно-практической конф. Санкт-Петербург, 18–19 ноября 2002 г. СПб., 2003. С. 124–130.
Кириков Б. М., Марголис А. Д. Пионерская площадь. Л., 1983.
Марголис А. Д. Санкт-Петербург: История. Архитектура. Искусство. 2-е изд. М., 2010. С. 192–245.
Некрылова А. Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища, конец XVIII – начало XX вв. 2-е изд., доп. Л., 1988.
Николаева Т. И. Театральная площадь. Л., 1984.
Петербургские балаганы / Сост. А. М. Конечный. СПб., 2000.
Санкт-Петербург. Планы и карты. СПб., 2004.
Санкт-Петербург: Энциклопедия. 2-е изд., испр. и доп. СПб.; М., 2006.
Угрюмов А. И. Военная топография старого Петербурга: Строевые части гвардии и армии. СПб., 2009.
Тынянов Ю. Н. Кюхля. Смерть Вазир-Мухтара. Л., 1971. С. 209–211.
Шварц В. С. Архитектурный ансамбль Марсова поля. Л., 1989.
Яковченко Р. Н. Московский проспект. Л., 1986.
Петербургские дворцы и особняки Романовых
В течение трех веков в Москве и Петербурге, а также в различных частях Московского царства и Российской империи было специально построено или приобретено для членов августейшей семьи[44] свыше сотни различных дворцов и особняков. Больше половины из них (более 60) находились в Петербурге и окрестностях столицы империи (см. Приложение). Для возведения и украшения этих палаццо Северной Венеции приглашали лучших иностранных и отечественных мастеров барокко, классицизма, эклектики, модерна и неоклассицизма. Среди них архитекторы Доменико Трезини, Жан-Батист Леблон, Андреас Шлютер, Никколо Микетти, Иоганн Фридрих Браунштейн, Георг Иоганн Маттарнови, Михаил Земцов, Петр Еропкин, Григорий Дмитриев, Алексей Квасов, Франческо Растрелли, Антонио Ринальди, Юрий Фельтен, Иван Старов, Чарльз Камерон, Джакомо Кваренги, Винченцо Бренна, Карло Росси, Андрей Воронихин, Луиджи Руска, Василий Стасов, Адам Менелас, Александр Брюллов, Андрей Штакеншнейдер, Гаральд Боссе, Христиан Мейер, Роман Кузьмин, Александр Резанов, Ипполит Монигетти, Карл Рахау, Антоний Томишко, Роман Мельцер, Але