Сильнейшее впечатление произвели потом его антивоенные картины в Европе. Знаменитый немецкий стратег Мольтке, которому самому нравились полотна Верещагина, издал приказ, категорически запрещающий солдатам их смотреть.
В 1877 году началась Русско-турецкая война. Верещагин снова оказался в действующей армии, которая сражалась за освобождение народов Балканского полуострова от турецкого ига. Художник нередко создавал свои картины прямо на поле боя под турецкими пулями и снарядами. Объясняя это, Верещагин говорил, что задался целью «дать обществу картину настоящей, неподдельной войны». А для этого нужно было все прочувствовать самому, участвовать в атаках и штурмах, испытать голод и страдания. Участвуя на Дунае в атаке крошечной миноноски «Шутка» против огромного турецкого корабля, Верещагин получил тяжелое ранение и едва не умер. Оправившись, он принял участие в боях за Плевну. Когда в конце войны сотрудники штаба главнокомандующего спрашивали Верещагина, какую награду, какой орден он желал бы получить за свои подвиги, то художник ответил: «Конечно, никакого». Когда его известили, что ему все же намерены вручить золотую шпагу, Василий Васильевич тотчас же уехал. Храбро воевали и его братья, один из них был убит, другой ранен. Батальные полотна Верещагина выставлялись не только в России, но и во многих странах и всюду получили самую восторженную оценку. Иван Крамской с восхищением писал о Верещагине: «Я не знаю, есть ли в настоящее время художник, равный ему не только у нас, но и за границей. Это нечто удивительное». А пораженный его дарованием, знаменитый в те времена немецкий художник Адольф Менцель заявил: «Вот этот может все!». Восторг в обществе вызвала серия картин Верещагина, посвященная войне 1812 года.
Верещагин объехал множество стран, побывал даже в Индии, Японии, Сирии и Палестине. Уже в пожилом возрасте он отправился за океан. В 1901 году была организована выставка его картин в Чикаго. И тут приезжему из России неожиданно пришлось столкнуться с американскими гангстерами. Как-то к нему неожиданно явились два «джентльмена», заявив, что если он хочет выставляться в США, то должен им платить. Верещагин был возмущен наглым вымогательством и ответил, что «людей, осмелившихся сделать ему такое предложение, нельзя считать джентльменами». Разъяренные мафиози засучили рукава и бросились на художника с кулаками. Однако Верещагин, которого природа не обделила физической силой, надавал обнаглевшим янки таких тумаков, что те едва сумели унести ноги. После этого эмоциональная американская пресса стала писать о русском богатыре с восторгом. На его выставки народ повалил валом, Верещагину даже предложили остаться в США, чтобы положить начало американской национальной живописи. С ним встречался будущий президент Соединенных Штатов Теодор Рузвельт, который ему позировал и всячески помогал. Однако остаться за океаном русский художник не пожелал и вернулся в Россию.
Вскоре вспыхнула новая война – на этот раз с Японией. В возрасте 62 лет в 1904 году Василий Васильевич, оставив дома горячо любимых жену и трех малолетних детей, снова отправился на фронт. Он находился на флагманском корабле «Петропавловск», куда его пригласил адмирал Степан Макаров. 31 марта 1904 года корабль натолкнулся на японские мины, взрыв был такой чудовищной силы, что он тут же пошел вместе с людьми на дно. Верещагин в этот момент находился на палубе с мольбертом, создавая очередное полотно. Художник-баталист погиб на войне, как герой, на боевом посту.
Давая оценку его творчеству, Репин назвал Верещагина «величайшим художником своего времени», который «открывает новые пути в искусстве». «Верещагин, – заявил Репин, – личность колоссальная, это действительно богатырь… сверххудожник, как и сверхчеловек».
«Белый генерал»
Михаил Дмитриевич Скобелев родился 17 сентября 1843 года в Комендантском доме Петропавловской крепости, на котором сегодня установлена мемориальная доска. Как и Суворов, Скобелев не проиграл ни одного сражения, но умер при загадочных обстоятельствах, которые не раскрыты до сих пор. В атаку он всегда мчался в белом мундире и на белом коне, но пули его не брали. За что и был назван его солдатами «заговоренным» и «белым генералом».
После смерти матери Михаила отправили учиться во Францию в пансион, где он овладел несколькими иностранными языками. Вернувшись, талантливый юноша поступил в Петербургский университет, но потом все-таки избрал военную службу – был зачислен юнкером в Кавалергардский полк. Вскоре он принес присягу императору, которой оставался верен всю свою жизнь. В 1866 году Скобелев поступил в Академию Генерального штаба, где все восхищались его знаниями и блестящими способностями. Однако он не был спокойным «кабинетным» военным, друзья называли его «гусаром». То и дело он переставал ходить на лекции и предавался лихим пирушкам. Впрочем, в те времена это было обычным делом среди молодых офицеров.
После окончания академии Скобелева ждала боевая карьера. В качестве представителя Генштаба его отправили к границам Бухарского ханства. Там он получил свою первую награду – орден Святого Георгия. Затем он воевал в Туркестане, принимал участие в жарких схватках под Андижаном и Асаке. Именно тогда он впервые надел в бою белый мундир и в русской армии возникла легенда о «заговоренном белом генерале».
В 1877 году началась Русско-турецкая война, на которой Скобелев приобрел свою громкую славу. Турки сумели тогда организовать прочную оборону Плевны, которая была стратегическим пунктом, мешая наступлению русских войск. Два штурма закончились неудачей, несмотря на успехи казачьего отряда Скобелева. При третьем штурме он снова скакал в белом мундире на белом коне впереди своего отряда, а солдаты шли следом под музыку и барабанный бой. Скобелев прорвался к Плевне, но в других местах добиться успеха не удалось, и был дан приказ отойти. Плевна капитулировала только после осады. Однако этот бой прославил Скобелева, его имя стало известно всей России. Александр II наградил 34-летнего полковника чином генерал-лейтенанта.
Огромную роль в популярности Скобелева сыграли не только его личная смелость, красивая фигура, лихость, но и умение завоевывать солдатские сердца. Солдаты любовались им, с удовольствием отвечая: «Рады стараться». Вскоре Скобелев взял Адрианополь, и его отряд оказался в 12 километрах от турецкой столицы. Перепуганные турки запросили мира, и в Сан-Стефано он был подписан. Ак-Паша пригласил «белого генерала» в Стамбул и был поражен, что тот знает Коран и может цитировать его по-арабски. «Нечего думать о брюхе, – говорил Скобелев. – Ради великих целей принесем все жертвы!»
Однако вступивший на престол Александр III настороженно отнесся к славе Скобелева. В те времена генерал сблизился со славянофилами, которые были недовольны внешней политикой России, постоянно шедшей на уступки европейским державам. Так, на Берлинском конгрессе России, которая победила Турцию, они продиктовали свои условия. В это время распался союз России, Германии и Австро-Венгрии, и был заключен франко-российский союз. Началась острая политическая борьба. Царь опасался, что Скобелев может возглавить дворцовый переворот и займет императорский трон под именем царя Михаила.
В июне 1882 года Скобелев отправился в гостиницу «Англия». Боевой генерал не был чужд амурных приключений. В полночь красотка Шарлотта прибежала к дворнику и сказала, что в ее номере умер офицер. Оказалось, это был Скобелев. В протоколе о смерти утверждалось, будто Скобелев умер от паралича сердца. Поползли слухи о возможном убийстве, о бокале вина, который кто-то будто бы прислал в его номер, – Скобелев никогда не жаловался на сердце, был крепок и здоров, в походах целые сутки проводил в седле. Появилась версия, что генерал пал жертвой германской ненависти.
Бисмарку приписывалась пропажа плана войны с немцами, разработанного Скобелевым и выкраденного тотчас после его смерти из его имения. Секретарь французского премьера утверждала, что у нее есть документы, согласно которым Скобелева отравили две кокотки, подосланные из Берлина. «Скобелев пал жертвой своих убеждений. Русские люди в этом не сомневаются», – писал князь Н. Мещерский.
В то же самое время В. Немирович-Данченко в своих мемуарах утверждал, что генерала отравили агенты «священной дружины» по приговору, подписанному одним из великих князей и графом Шуваловым, личным другом императора.
По еще одной версии Скобелев был одно время близок к масонам французской ложи «Великий Восток». Потом заколебался и усомнился, что России полезны их планы, направленные на использование противоречий между Россией и Германией на пользу Франции. А в правилах масонов – уничтожение тех, кто стал обладателем их секретов и становился в оппозицию. Неспроста генерал не раз говорил своим друзьям, что умрет не своей смертью. Авторитетный историк В. Велинбахов считает, что в гостинице «Англия» «произошло политическое убийство, имевшее прямое отношение к той борьбе самодержавия с противостоящими ему силами, которая развернулась в России в конце прошлого века». Действительно, многие и сегодня полагают, что если бы Скобелев был жив и возглавил русскую армию во время войны с Японией 1904–1905 гг., то она завершилась бы совершенно иначе. И тогда, как знать, вряд ли стал бы возможным и переворот в октябре 1917 года…
Похороны Скобелева вылились в грандиозную народную демонстрацию. В Москве от церкви до вокзала гроб несли на руках. Траурный поезд привез его в село Спасское, где он завещал себя похоронить. Вдоль полотна железной дороги стояли рыдающие толпы. Крестьяне с крестами и хоругвями выходили, чтобы почтить память «белого генерала», целыми деревнями. Иван Аксаков писал о нем: «Это был не только военный гений вообще, но русский военный гений, с русским сердцем, с той широкой русскою душой, какую создает подчас беспредельно широкая Русь».