(1806–1864)
Историк русской словесности, критик и поэт. Закончил московский университетский пансион. Один их «архивных юношей», входящих в литературный кружок поэтов-любомудров. Своеобразие поэзии Шевырёва заключалось в крайнем стремлении оторваться от современной ему действительности. Шевырёву вполне подходила роль поэта-мыслителя, вдохновенного жреца искусства, которая отличала «архивных юношей» от других литераторов «Золотого века» русской поэзии.
Петроград
Море спорило с Петром:
«Не построишь Петрограда;
Покачу я шведский гром,
Кораблей крылатых стадо.
Хлынет вспять моя Нева,
Ополченная водами:
За отъятые права
Отомщу её волнами.
Что тебе мои поля,
Вечно полные волнений?
Велика твоя земля,
Не озреть твоих владений!»
Глухо Пётр внимал речам:
Море злилось и шумело,
По синеющим устам
Пена белая кипела.
Речь Петра гремит в ответ:
«Сдайся, дерзостное море!
Нет, – так пусть узнает свет:
Кто из нас могучей в споре?
Станет град же, наречён
По строителе высоком:
Для моей России он
Просвещенья будет оком.
По хребтам твоих же вод,
Благодарна, изумленна,
Плод наук мне принесёт
В пользу чад моих вселенна, —
И с твоих же берегов
Да узрят народы славу
Руси бодрственных сынов
И окрепшую державу».
Рёк могучий – и речам
Море вторило сурово,
Пена билась по устам,
Но сбылось Петрово слово.
Чу!.. в Рифей стучит булат!
Истекают реки злата,
И родится чудо-град
Из неплодных топей блата.
Тяжкой движется стопой
Исполин – гранит упорный
И приемлет вид живой,
Млату бодрому покорный.
И в основу зыбких блат
Улеглися миллионы:
Всходят храмы из громад
И чертоги и колонны.
Шпиц, прорезав недра туч,
С башни вспыхнул величавый,
Как ниспадший солнца луч
Или луч Петровой славы.
Что чернеет лоно вод?
Что шумят валы морские?
То дары Петру несёт
Побеждённая стихия.
Прилетели корабли.
Вышли чуждые народы
И России принесли
Дань наук и плод свободы.
Отряхнув она с очей
Мрак невежественной ночи,
К свету утренних лучей
Отверзает бодры очи.
Помнит древнюю вражду,
Помнит мстительное море,
И да мщенья примет мзду,
Шлёт на град потоп и горе.
Ополчается Нева,
Но от твёрдого гранита,
Не отъяв свои права,
Удаляется сердита.
На отломок диких гор
На коне взлетел строитель;
На добычу острый взор
Устремляет победитель;
Зоркий страж своих работ
Взором сдерживает море
И насмешливо зовёт:
«Кто ж из нас могучей в
споре?»
Николай Михайлович Языков(1803–1846)
Поэт, один из ярких представителей романтического направления в русской литературе. Занимает довольно видное место среди поэтов пушкинской плеяды. Сам себя он провозглашал «поэтом радости и хмеля». За весёлость и искромётную лёгкость Языкова очень любил Пушкин. Великий поэт считал, что поэтический ключ, из которого черпал вдохновение Языков, был наполнен не водой, а шампанским. Многие стихи Языкова были положены на музыку.
Песня балтийским водам
Пою вас, балтийские воды, вы
краше
Других, величайших морей;
Лазурно-широкое зеркало
ваше
Свободнее, чище, светлей:
На нём не крутятся
огромные льдины,
В щепы разбивая суда;
На нём не блуждают холмы
и долины
И горы полярного льда;
В нём нет плотоядных и
лютых чудовищ
И мерзостных гадов морских;
Но много прелестных и
милых сокровищ:
Привол янтарей золотых
И рыбы вкуснейшей!
Балтийские воды,
На вольной лазури своей
Носили вы часто в
старинные годы
Станицы норманских ладей;
Слыхали вы песни победные
скальда
И буйные крики войны,
И песню любви удалого
Гаральда,
Певца непреклонной княжны;
Носили вы древле и грузы
богатства
На Русь из немецкой земли,
Когда, сограждане
ганзейского братства,
И Псков и Новгород цвели;
И ныне вы носите грозные
флоты:
Нередко, в строю боевом,
Гуляют на вас громовые
оплоты
Столицы, созданной Петром,
И тысячи, тьмы расписных
пароходов
И всяких торговых судов
С людьми и вещами, всех
царств и народов,
Из дальних и ближних
краёв.
О! вы достославны и в новые
годы,
Как прежде; но песню мою,
Похвальную песню,
балтийские воды,
Теперь я за то вам пою,
Что вы, в ту годину, когда
бушевала
На вас непогода, – она
Ужасна, сурова была: подымала
Пучину с далёкого дна,
И силы пучинной и сумрака
полны,
Громады живого стекла,
Качаяся, двигались шумные
волны,
И бездна меж ними ползла;
И долго те волны бурлили, и
строго
Они разбивали суда,
И долго та бездна зияла, и
много
Пловцов поглотила; тогда,
В те страшные дни роковой
непогоды
Почтенно уважили вы
Елагиных: вы их ил невские
воды
Примчали, – и берег Невы
Счастливо их принял: за то
вы мне краше
Всех южных и северных вод
Морских, и за то уважение ваше
Мой стих вам и честь отдаёт!
Александр Ефимович Измайлов(1779–1831)
Прозаик, переводчик, баснописец и поэт. Служил чиновником в Министерстве финансов, был вице-губернатором в Твери и в Архангельске. Однако служебная карьера Измайлова не задалась: его радикализм в борьбе с кумовством и казнокрадством обернулся доносами и наветами, что привело в итоге к его отстранению от службы. Издавал журнал «Благонамеренный», писал проекты реформ, которые предлагал правительству. Его «Рассуждения о нищих» и «Вчерашний день, или Некоторые размышления о жалованьях и Пенсиях» не утратили актуальности и поныне. Какое-то время Измайлов преподавал русскую словесность в Пажеском корпусе, но был уволен и оттуда. В последние годы сильно нуждался, однако не оставлял своего литературного труда.
Таврический сад
Сад Таврический прекрасный,
Как люблю в тебе я быть,
Хоть тоски моей ужасной
И не можешь истребить.
Только лишь одной природы
Ты имеешь красоты,
Просто всё в тебе: и воды,
И деревья, и цветы.
Просто всё в тебе и мило.
Для меня ты лучший сад.
Как приятно и уныло
Твой, лиясь, шумит каскад!
Ах! на травке на зелёной
Как люблю я здесь сидеть,
Дух имея утомлённый,
На струи в слезах глядеть.
Ах! как временем вечерним
Хорошо в тебе гулять
По тропинкам искривлённым
И о милом помышлять.
Как в тебе я ни бываю
И как много ни хожу,
Только им лишь мысль питаю,
Но его не нахожу.
Он меня не повстречает
Никогда в аллеях сих,
Вздохов он не примечает
И не видит слёз моих.
Сад Таврический прекрасный,
Нету мне в тебе утех,
Но зато в тебе несчастной
Можно плакать без помех.
Иван Петрович Клюшников(1811–1895)
Поэт, член кружка Николая Станкевича. Стихи Клюшникова имели успех, но радости они автору не приносили. Мечтая быть «полезным обществу», Клюшников бросается от одного рода занятий к другому – от стихов к истории, от истории к преподаванию, но ни в том, ни в другом не находит полного удовлетворения. Его одолевает хандра, он постоянно высказывает неудовлетворённость собой. На пике своей популярности, когда, казалось бы, литературный успех должен был окрылить молодого автора, Клюшников рвёт все литературные связи и уезжает из Москвы. Некоторые газеты даже написали о нём некрологи, в то время как он ещё сорок лет уединённо продолжал жить в своём имении в Харьковской губернии.
Медный всадник
Есть у Бога под луною
Много городов. Один —
Чудный град – там, над
Невою,
Скачет конный исполин.
Как он светел, как он ясен!
Символ Бога на земле!
Как Россия, он прекрасен!
Как она – твёрд на скале!
Взоры на тебя, Россия,
Он орлиные вперил;
Знаешь ли его, Россия?
Рассказать ли, что он был?
Он огромною душою
Всю вселенну обнимал
И могучею рукою
Полвселенной всколебал.
Пробудил от сна полночи,
Жизнь другую сердцу дал,
Новый свет ей вдунул в очи,
Ум наукой воспитал.
Понимал своё он время,
Но его не понял век,
И он снёс наветов бремя,
Дивный, божий человек!
Вняв высокому призванью,
Он в деяньях был поэт:
Наша Русь – его созданье,
Судия – весь божий свет!
На краю вселенной смело
Он воздвиг наш дивный град,
В нём он жив – и век уж целый
Царства на него глядят.
Смело он на них взирает,
Волю божию, закон —
Он России представляет,
Чрез Европу скачет он.
Подойди к нему, Россия,
Поклонися до земли,
О самой себе, Россия,
У гиганта здесь спроси.
Здесь он думал, здесь учился,
Здесь он русских жить учил,
Здесь за русских он молился,
Сына здесь за них судил…
Посмотри, как конь могучий
От земли несётся вдаль;
Словно хочет он за тучи
Унести отца печаль!
Царь спокоен; он судьбою
Лишь твоею дорожит,
И у Бога над тобою
Уж сто лет он сторожит.
Светлым взором обнимает
Царства русского концы,
И сквозь тучи нам взывает:
«Браво, браво, молодцы!»
Русь, молись и веселися —
Ты идёшь стезёй добра;
Слышишь «браво» – отзовися
На могучий глас Петра!
И Россия отозвалась:
«Пётр, тебя я поняла:
Я в тебе, гигант, созналась,
И в себе тебя нашла!
Мир тебя не позабудет,
Воплощу твои мечты:
Будет время… Но что будет,
Знает Бог да знаешь ты!..»