— Что же вам от меня угодно?
— Хорош вопрос?.. Поручение исполнено: младенец выкраден, документы у меня, — полиция идет по моему следу… и я не хочу, и не люблю дожидаться…
— Что же вам угодно, чтобы я сделал?
— Расчет — и в сторону!..
Глава XVIII
— Но, позвольте, здесь не место… Я не могу… — лепетал Клюверс, начинавший терять присутствие духа, — вы поймите… у меня гости… я не могу…
— Гости? — переспросил атаман. — Ну, и прекрасно, я, кажется, в порядке, — он осмотрел свой шикарно сшитый костюм, — а почему мне нельзя быть в числе ваших гостей?
— Но вы поймите…
— У вас дамы?.. Тем лучше, я любитель прекрасного пола…
— Ну, да, дамы, и я не могу, они могут обидеться… — заметался миллионер.
— И я не могу упустить вас из виду… Вы скроетесь, и тогда — лови вас!.. А мне нет времени… понимаете, все сыскное отделение по моему следу.
— Но вы можете меня скомпрометировать!.. Что вы делаете… Я ничего не поручал вам… Я ничего не знаю! Вас могут застать здесь у меня!
— Что вы болтаете попусту — «у вас!» — передразнил атаман, — у достопочтенного барона Кармолина, разве ему возбраняется принимать и меня, и вас, и еще хоть десяток других разбойников… Ведь мы, брат, разбойники… Что ни говори!.. — со странной интонацией проговорил атаман, потрепав по плечу Клюверса, которого от этих слов передернуло, и он в волнении опустился в кресло.
— Слышал я, братец мой, слышал, — продолжал с возрастающим нахальством атаман, заметив, какое впечатление производят на Клюверса его слова, — как ты в Сибири-то насчет Иссык-кульского корешка прохаживался… молодец! Исполать!..
— Как вы смеете!.. Я не позволю… — Клюверс был бледен как смерть, только глаза сверкали как уголья, да рука инстинктивно сжимала в кармане ручку револьвера…
— Что нам, братец, друг друга укорять, за обоими грехов шесть коробов… А что, если мы, без мелкозвона на руках… так зато слава тебе Господи… Так ты и не ломайся!.. Мне и некогда, да и валандаться с тобой не хочется — расчет, и в сторону!
— Сколько же? — проговорил с отчаянием Клюверс, чувствуя, что от такого молодца так не отделаешься. — Говорите сколько — я согласен…
— Или забыл… Кажись, уговорились… память у тебя коротка! — ехидно смеялся атаман.
Он знал уже по опыту, что Клюверс принадлежал к тем субъектам, на которых надо действовать смело и решительно. Действительно, слыша, что человек, в руках которого была в настоящее время, если не судьба его, то во всяком случае покой и громадный материальный ущерб, говорит с ним не только как равный, но скорее, как начальник с подчиненным. Клюверс окончательно потерял всякую способность сопротивляться и попроси у него в эту минуту атаман чек на какую угодно сумму, будь то хоть миллион, хоть два, он не затрудняясь подписал бы его. Но атаман метил выше, ему захотелось еще больше поломаться, потешиться над растерявшимся Клюверсом, загнать его, как он сам говорил себе мысленно, «за Валдай», и потом уже содрать с него не одну, а две шкуры…
— Да, брат, коротка у тебя память, — повторил он, видимо, издеваясь над хозяином.
— Сколько? — переспросил тот отрывисто
— Против уговора ни копейки, сказано… или забыл: против вдовьей части вдвое!..
— Пять миллионов! — в ужасе прошептал Клюверс.
— Врешь, брат, шесть, не финти, у меня и копия с вашей мировой — здесь в кармане… Да, брат, надо раскошеливаться… Ну, когда деньги?..
— Я не могу… это такая сумма!.. Я не могу!
— Тс, тс, тс, теперь на попятный!.. Ну, нет, ты у меня в руках… Заплатишь!..
— Никогда!
— Посмотрим, счастливо оставаться! — повернувшись на каблуках, проговорил с насмешкой атаман и пошел к двери, с таким решительным видом, что Клюверс бросился за ним и схватил его за руку.
— Погодите, — залебезил он.
— Послушай, — дерзко и нахально заговорил тогда атаман, — как тебя звать, не знаю, жидовин ты, татарин, или и того хуже… не знаю… у меня где слово — там дело… Ну, что ты ломаешься, — тьфу!
— Ну, да, да… ну, я погорячился… Вы понимаете, такая сумма!.. — сказал хозяин.
— Эх, не финти!.. У тебя в год больше доходу, а ты торгуешься! Говори разом и просто — хочешь платить — или опять вертуна задашь?!
— Заплачу, заплачу… но не могу же я платить так, зря… Я должен справиться…
— Все справки со мной… Если бы я шел к тебе на квартиру, я побоялся бы брать их с собой, а здесь ты и сам контрабандой, да к тому же я не один здесь, найдутся и помощники, говори, какие тебе надобны справки? Ну, что — же ты молчишь… говори, какие справки?..
— Где доказательства того, что Иван Карзанов был женат и у него есть ребенок?
— Что же может служить доказательством, в твоих глазах… Говори, не финти…
— Метрики, свидетельство о браке… документы…
— Метрики, свидетельства… Вот они, за номерами и с печатями… — Атаман расстегнул сюртук, и вынув большой бумажник, достал две сложенные вчетверо бумаги…
Клюверс взял их с дрожью в пальцах, и долго пристально рассматривал…
— Украдены? — глухо спросил он.
— Нет, сама Карзаниха руками отдала! — с насмешкой отвечал атаман. — Ну, что еще надо?
— Документы можно возобновить, метрические книги целы… Ребенок, где ребенок?..
— Ишь ты, какой прыткий! — у меня ребенок… захочу, завтра явится — не захочу, так и сгинет, словно не было!.. В моих руках.
— А мать, а старик отец её?.. Они могут искать, найдут!.. Докажут!..
— Поздно, брат, тут искать, она в сумасшедшем доме, да и старик не сегодня завтра капут.
— В сумасшедшем доме?!.. — Клюверс чувствовал, как волосы у него поднимаются дыбом.
— Прикажете доказательств?.. — смотря прямо в глаза Клюверсу, продолжал атаман. — Вот копия свидетельства директора лечебницы.
— Значит и ребенка… — начал хозяин.
— Украли… — докончил его речь разбойник…
— Но тот, кто сделал это… может быть взят… выдаст.
— Успокойтесь… Взять его нельзя, а выдать он не может.
— Почему же?!
— Аминь! Далеко…
— Бежал… скрылся?!
— Дальше… умер.
— Сам?..
— Мы помогли!
Последняя фраза была сказана с такой интонацией, что Клюверс, совершивший на своем веку столько самых ужасных преступлений, не мог удержаться от восклицания ужаса… Он начинал трепетать от этого элегантно одетого человека, и невольно подчинялся его влиянию.
— А ребенок… — хозяин чувствовал, что язык не поворачивается кончить вопрос: — ребенок… жив?.. — сделав большое усилие, прошептал он.
— Пока здравствует!.. А что?..
— Но если его найдут… докажут!.. Что тогда…
— Найти его не могут… А если бы и нашли, что тогда, какая польза?! Как доказать, что этот сын Ивана Карзанова?.. Клеймо на нем, что ли, есть… Разве не все дети похожи… Ужель ты этого не сообразил…
По мере того, как говорил атаман, новая, совершенно противоположная мысль вдруг зародилась в искушенном всякими каверзами уме Клюверса… Чем страшен ему этот похититель детей и убийца? Что он может сделать?.. — он сам говорит, что мать ребенка сумасшедшая, дед при смерти… Как может суд узнать ребенка, если бы его и представили… «На нем нет клейма». Эта фраза запала в его памяти. Остаются одни документы — они одни имеют еще цену. Купить, купить — во что бы то ни стало, сейчас, сию минуту эти бумаги… уничтожить там, в Сибири, подлинные книги и тогда являйся наследник… кто ему поверит…
— Доказательства вполне ясны, я вам верю, и готов уплатить часть денег хоть сейчас.
— Вот и преотлично… а то я поистратился по этому проклятому делу… — с улыбкой заметил атаман.
— Тут у вас есть две бумажки… Метрики…
— Есть… а что?..
— Не уступите ли вы мне их пока?.. Мне нужно было бы записать номерочки… сделать, справочку.
— И уничтожить книги, — докончил разбойник: — стара штука, меня, брат, не объедешь… подавай деньги, — и получай не только бумаги, а и постреленка!..
— Мне бы только бумажки пока.
— В розницу не торгую! — бери всю партию.
— Но при мне нет столько денег…
— Поищешь, найдешь!
— Не вожу же я с собой, на интимный вечер, да и чековая книжка в кассе.
— И то правда… Что же, до завтрого погодим, но, а как ты хочешь, с глаз я тебя не спущу, удерешь… Тогда пиши, пропало… я и то много тебе выболтал!
— Как же мне быть… у меня гости…
— А чем же я не гость… только пригласи, лицом в грязь не ударю… а утром к тебе на квартиру — расчет — и в сторону!
— Как же мне представить вас?.. Я, право, не знаю?
— А очень просто… говорите, что старый товарищ, родственник, помещик Паратов… вот и все представление. Да у тебя там кто?
— Барон Кармолин, Зверобоев и две дамы.
— Из таких?..
Клюверс замялся.
— Да и я что спрашиваю, — с хохотом заметил атаман, — разве кто другой пойдет на интимный вечер, в холостую квартиру — идем к ним, да только без представлений, — этим сам представлюсь… Показывай дорогу… да говори, братец ты мой, со мной на «ты», а то как будто неловко… ведь мы с тобой старые товарищи, приятели, на одной лавке сидели… Ну, поворачивайся!..
Хозяин и гость под руку вошли в гостиную.
Глава XIX
Зверобоев, Кармолин и даже Юзя видели однажды атамана под видом штабс-капитана Перепелкина, но никому из них и в голову не приходило, чтобы вошедший мог быть тем же самым лицом. Один Кармолин, подававший Клюверсу карточку атамана и взглянувший на нее из любопытства, предполагал только, что, вероятно, новоприбывший, задержавший хозяина целый час в кабинете, явился по делу отставного военного калеки.
Юзя, обиженная невниманием хозяина, сначала изменившего ей для новоприбывшей подруги Зверобоева, а затем окончательно бросившего и ее, и все общество для какого-то нового посетителя, и запершийся с ним в кабинете, собралась совсем уезжать, и только одно красноречие барона, да перспектива схватить, солидный куш за копии с документов, которые лежали у неё в кармане, удержали ее и она решилась оставаться до конца.