ая этим загадочным убийством, была поставлена на ноги. К утру, по почину следователя, на этого тайного отравителя, была организована целая облава.
Глава VПобег
Мы оставили Клюверса в тот момент, когда он, простясь с Юзей, и дав ей последние наставления, поехал в окружной суд по вызову следователя.
Допрос продолжался не очень долго. Показания Рубцова-Паратова, захваченного в квартире барона Кармолина, который на первом же допросе отказался от своего фиктивного «хозяйства», и показал, что он был только подставным лицом, по просьбе Клюверса, и затем связь похищения документов и ребенка Карзановой, которое могло быть полезным только ему одному, как наследнику миллионов своего тестя, настолько усложнило дело и бросили такую тень на миллионера, что следователь начал его допрашивать уже в качестве обвиняемого, по соучастии с Рубцовым. Хотя Клюверс заявил, что показание Рубцова не больше как шантаж с его стороны, и что стоит только спросить свидетельницу Юзефу Корицкую, чтобы убедиться, что она лично, по его просьбе, дала знать телефоном в сыскное отделение… что он, Клюверс, не только ничего не знает о существовании какого-то ребенка Ивана Карзанова, но что считает все это дело, и все показание Паратова ничем больше, как мошеннической проделкой и шантажом… он доказывал, что никогда Иван Карзанов не был женат, и что целые десятки сфабрикованных документов и метрик ходят по рукам… в доказательство он представил оттиски, купленные им у Юзи.
Следователь, однако, был неумолим. Он долго обсуждал это дело, и прежде, чем решиться арестовать Клюверса, взял с него подписку о невыезде и заявил, чтобы он немедленно представил залог в сто тысяч рублей. Ссылка на показание Юзефы Корицкой несколько поколебала следователя, иначе арест Клюверса в тот же день был бы решен бесповоротно…
Следователь обошелся с Клюверсом так сурово, что бывший каторжник перетрусил, и хотя сумма залога была ничтожна относительно его состояния, но Клюверс не имел, разумеется, такой суммы в кармане, и потому упросил следователя отсрочить предоставление залога до следующего дня. Садясь в карету, чтобы ехать домой, он взглянул на часы: было без пяти минут пять, не было никакого сомнения, Юзи уже не было в квартире. По уговору она должна была уехать с пятичасовым поездом.
Надо было, во что бы то ни стало, дать ей знать телеграммой, что он свободен, и не замедлит с ней встретиться в Варшаве. Клюверс уже решил бросить залог и бежать.
Приказав ехать на Главную телеграфную станцию, он подал телеграмму следующего содержания:
«Вслед курьерскому поезду варшавской дороги,
пассажирке Цецилии Абрамович.
Еду вслед — жди в Варшаве».
Послав депешу, Клюверс решился лучше не заезжать домой, и провести ночь где-либо в другом месте. Это решение спасло его от многих неприятностей. В его квартире, в его кабинете, лежал в громадной, уже застывшей луже крови, убитый капитан Цукато в генеральском мундире. Это открытие было сделано часа через два после события, старым буфетчиком и мажордомом, вошедшим доложить «барыне» (вся прислуга величала Юзи не иначе как «барыня») о приходе модистки с только что оконченным туалетом.
На крик старика, наткнувшегося на труп, сбежалась вся прислуга, но все окончательно потеряли голову и не знали, что делать. Бросились искать Юзю, думая, что она в своем будуаре, но ее не было… Швейцар малого подъезда заявил, что она вышла гулять, и пошла пешком. Толкам и предположениям не было конца… Касса была приоткрыта, и все с трепетом и ужасом заглядывали туда.
Решено было дождаться барина, который уехал еще в двенадцать часов… но около пяти часов вернулся кучер с известием, что барин приказал сказать, что он не ночует дома… Тут уж всякий стал твердить свое… — чувство страха перевесило все другие соображения… ответственность за открытие преступления была слишком велика, и старый мажордом пошел дать знать в участок.
Полиция явилась немедленно и тотчас дала знать следователю… Началось самое запутанное, самое сбивчивое следствие… Ни хозяину, ни хозяйки не было дома, а между тем, их гость оказался убитым, у хозяина в кабинете, около отворенной кассы… Только один Клюверс или Юзя могли объяснить загадку, а их не было. Следователь разгорячился, и дал полиции приказ, разыскать, во что бы то ни стало, и арестовать Клюверса… по двойному обвинению
Между тем, Клюверс, отпустив кучера, сам отправился пешком к Зверобоеву, своему старому знакомому и другу.
Со дня трагической смерти своей Даши, Зверобоев захандрил, сказался больным, и никуда не выходил из дому. Напрасно барон Кармолин, его постоянный партнер в шахматы, доказывал, что, ворочая такими деньгами, горевать нечего, старик не слушал и только украдкой, изредка, вытирал слезу…
Со времени ареста Рубцова, в присутствии Зверобоева, последний стал реже бывать у Клюверса, боязнь ли следствия и суда или опасения того, что он может отбить у него Дашу, охладило их отношения, со смертью же молодой женщины, они вовсе не видались… и Зверобоев очень удивился приезду Клюверса… Барон Кармолин, выдавший секрет найма квартиры при допросе, не знал куда смотреть, а Зверобоев, напротив, очень обрадовался, и заметив, что Клюверс расстроен, начал приставать к нему с расспросами… В это мгновение у Клюверса родилась мысль, попросить барона Кармолина съездить за Юзей, и попросить ее вместе с ними на пикник… Этим самым, он мог доказать, что исчезновение Юзи было ему неизвестным, и кроме того, он мог получить сведения из дому…
Кармолин тотчас отправился исполнить поручение, а приятели разговорились по душе. Ничего не говоря, что он хочет бежать навсегда и скрыться, Клюверс сказал, что думает скоро уехать за границу с Юзей, и все подбивал Зверобоева за ним следовать… Старик колебался… говорил, что он еще подумает… В это время раздался торопливый и резкий звонок и через минуту на пороге стоял барон Кармолин, бледный и расстроенный.
— Бога ради, что, что случилось? — обратился к нему Клюверс, — говорите же, что случилось? — повторял он, видя, что барон от волнения не может говорить…
— Несчастие, Казимир Яковлевич, у вас несчастие… Какое?.. Бога ради, какое?.. Что случилось?..
— В квартире у вас убитый генерал!..
— Какой генерал? Что такое?..
— Не знаю… слышал от прислуги… в кабинете, весь в крови… касса отперта…
— А Юзя… а Юзя что…
— Говорят, ушла гулять и до сих пор не вернулась…
— Ну, слава Богу! — вырвалось у Клюверса… — я думал она дома, а бедняжка испугалась бы… Но вы не видали убитого? Кто такой?..
— Нет, не видал… там теперь полиция, следователь, понятые… говорят, какой-то генерал в мундире… в сердце и наповал!..
— Но кто? — приставал Клюверс…
— У двух спрашивал, никто не знает… говорят, был в первый раз… Да я сказал вашему мажордому, что вы здесь, он сейчас приедет и расскажет все подробности, — заключил свой доклад барон Кармолин, — и не заметил, как при последних словах Клюверс побледнел…
— Вы сказали, что я здесь? — переспросил он…
— Да, сказал… он сейчас будет… — не подозревая сделанной неосторожности, просто отвечал барон… Но Клюверс был уже на ногах. Наскоро простившись с Зверобоевым, он быстро оделся и вышел из комнаты, мотивируя свой отъезд необходимостью быть дома и распорядиться.
Через минуту он уже был на улице, и ехал на первом попавшемся извозчике, в сторону, совершенно — противоположную своему дому.
На другой день с часовым поездом, закутанный в только что купленную медвежью шубу, окончательно скрывавшую его лицо, он выезжал по варшавской дороге в Варшаву, и так как имел гораздо больше времени, чем Юзя, то и успел взять отдельное купе до Варшавы. Переезд до самой Варшавы совершил он благополучно. Боясь быть узнанным, Клюверс ни разу не выходил из вагона и ему подавали кушать прямо в купе. Но вот, поезд подкатил к варшавскому вокзалу, и беглец напрасно искал глазами, в толпе ожидающих на платформе, свою Юзю. Сообразив, что она могла не приехать из предосторожности, он успокоился.
Едва успел он выйти из вагона, как вдруг к нему подошел довольно презентабельного вида еврей-фактор и заявил, что он от пани Цецилия Абрамович и что экипаж уже нанят…
Багажу не было никакого, и они тотчас же отправились. Клюверсу в голову не приходило, что он попался в западню, и что ловкий фактор, никто иной, как один из подручных Рубцова.
Глава VIВ Варшаве
Весь погруженный в обдумыванье планов дальнейшего бегства, мчался Клюверс в нанятой «дружке» по улицам Варшавы. Его томила и мучила мысль, кто этот убитый, найденный в его кабинете, и при каких обстоятельствах случилось бегство его сообщницы. Кроме того, весь капитал, на который он располагал безбедно жить за границей, был в её руках, он не мог его взять с собой, отправляясь к следователю, боясь немедленно ареста и обыска. Все эти мысли и соображения теснились в его голове и отвлекали его внимание от окружающего. Он и не заметил, как другая «дружка» обогнала его экипаж, и один из двух сидевших в ней сделал какой-то таинственный знак фактору, ехавшему на козлах с миллионером. Тот, в свою очередь, сказал что-то кучеру, и они поехали несколько тише и по другим улицам.
— Чекай! — крикнул с козел фактор и соскочил помочь Клюверсу выйти, но в ту же минуту из ворот дома, на «Вильчьей улице», перед которым они остановились, вышел высокий человек, закутанный в шубу и шарф.
— Пан Клюверс, — шепнул он, нагибаясь к самому уху прибывшего, — Йезус! Мария!.. Бегите!.. Пани Юзефа арестована!.. Скорей! Скорей! Агенты ждут пана Клюверса!..
Словно громом пораженный, отскочил Клюверс от говорившего, в этом кратком известии он видел роковой, неотразимый удар… и окончательно растерялся.
— Не может быть… не верю… — шептал он, инстинктивно ощупывая ручку револьвера в кармане.
— Нех пан чита… — проговорил незнакомец и подал Клюверсу небольшой клочок бумаги, видимо от чего-то оторванный, с двумя строками, нацарапанными карандашом.