Редким примером сочетания «гуманитария» и «технаря» в одном лице стал еще один выпускник Ямбургского коммерческого училища, покинувший Ямбург с белой армией, – будущий известный поэт Борис Анатольевич Нарциссов (1906-1982). Его удивительная судьба достойна увлекательного романа. Во второй половине 1920-х годов имя Нарциссова по его стихам стало широко известно русской читающей публике в Эстонии. Нарциссов активно включился в литературную жизнь русской общины – был участником сначала «Юрьевского цеха поэтов», потом – «Ревельского цеха поэтов».
Я рос в уездном городке – убогом —
Когда-то Ям, потом казенный Ямбург.
Как Миргород,
Был «нарочито невелик», без «фабрик»,
Продукция – капуста, клюква,
Картофель и другой нехитрый овощ.
«Кругом леса из черных елей
И мхи заржавленных болот»,
– писал Борис Нарциссов…
Однако впереди маячили грозные события 1940 года: Прибалтика, попавшая в зону влияния Советского Союза, подверглась аннексии. Борис Нарциссов служил в ту пору офицером-химиком в лаборатории химической защиты Военного министерства Эстонии. (Будучи талантливым поэтом, он тем не менее профессионально занимался химией, закончив в 1931 году естественно-математический факультет Тартуского университета по специальности «химия» со степенью «магистра химии».) Судьба хранила молодого поэта-химика: Нарциссова не подвергли преследованиям, как многих других представителей русской общины Эстонии, имевших отношение к эмиграции. Его перевели в Красную армию, а летом 1941 года военно-техническое училище, в котором Нарциссов стал преподавателем химической защиты, эвакуировали в Сибирь. В 1942 году Нарциссова в составе Эстонского национального корпуса Красной Армии отправили на фронт, а в 1943 году он попал в плен. И вновь судьба уберегла поэта-химика: немцы отправили Бориса Нарциссова, как жителя Эстонии, на родину, где его назначили химиком на сланцеперерабатывающий завод.
Фрагменты экспозиции историко-краеведческого музея города Кингисеппа, расположенного в здании бывшего Ямбургского коммерческого училища. Фото автора, май 2006 года
Когда в 1944 году началось освобождение Эстонии советскими войсками, Нарциссов логично рассудил, что после всего пережитого он навряд ли дождется милости от освободителей, и сделал свой выбор: ушел вместе с отступающими немецкими войсками. Так он оказался в Германии, где после войны работал химиком в военной лаборатории близ Мюнхена. В 1949 году уехал в Австралию, а в 1953 году – в Соединенные Штаты, где тоже продолжал трудиться по специальности. Двенадцать лет, с 1959 по 1971 год проработал химиком в Библиотеке Конгресса в Вашингтоне.
В 1972 году он вышел на пенсию и поселился в местечке Берк около Вашингтона, в штате Вирджиния. Именно в Америке, вдали от родины, Борис Нарциссов смог серьезно заняться поэзией. Здесь он издал несколько сборников стихов, активно сотрудничал в эмигрантской русской прессе в Соединенных Штатах и на Западе – в журналах «Грани», «Возрождение», «Новое русское слово» и в др.
А старинное здание коммерческого училища сохранилось в бывшем Ямбурге и по сей день. Сегодня оно служит одним из украшений нынешнего города Кингисеппа. Надо сказать, что ему найдено прекрасное применение – теперь здесь находится местный историко-краеведческий музей. До 1990 года он располагался в Екатерининском соборе, а затем выехал оттуда, так как храм возвратили православной общине. В помещениях бывшего училища, прекрасно подошедших для уникальной экспозиции по истории края, музей обрел подлинно родной дом. Сегодня здесь – один из центров общественной и культурной жизни Кингисеппа.
«Не только обучать, но и воспитывать»
В начале XX века Вырица, ставшая одним из самых крупных в России дачных поселков, постепенно приобретала «зимогорский» характер. Поэтому практически сразу же появилась необходимость в собственной школе.
В фондах Российской национальной библиотеки сохранились уникальные отчеты Вырицкого школьного общества, они дают возможность проследить становление и развитие школьного дела в Вырице. Первоначальное помещение, выделенное для школы, оказалось недостаточным, и Вырицкое школьное общество занялось постройкой большого собственного здания.
В строительный сезон 1912 года возвели стены первого этажа, однако при строительстве второго этажа совет общества столкнулся с непреодолимыми, казалось бы, препятствиями: скудные средства иссякли, и продолжать дальше постройку здания, согласно проекту, из «бетонных камней» стало невозможным. А поскольку в распоряжении совета находился лес, предоставленный на льготных условиях Главным управлением земледелия и землеустройства, то решили строить второй этаж из дерева. К середине 1912 года постройку закончили вчерне, и новый учебный год школа встретила в новом здании.
Помощь и поддержку совету Вырицкого школьного общества по мере своих возможностей оказывали правительственные, общественные и частные учреждения. К примеру, учебный отдел Министерства торговли и промышленности выдал субсидию на три тысячи рублей, Санкт-Петербургское губернское и Царскосельское уездное земства ассигновали на содержание школы по 400 рублей каждое. Такую же сумму выделило и общество Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги, кроме пожертвованного для постройки гравия.
Царскосельский уездный комитет попечительства о народной трезвости выделил 100 рублей на покупку книг для школьной библиотеки. Благодаря пожертвованиям за первый учебный год библиотека увеличилась на 597 книг. Всего же на середину 1913 года в библиотеке насчитывалось уже 3518 томов на сумму 1618 рублей 12 копеек.
Многие частные лица также оказывали посильную помощь школьному делу в Вырице. Тысячу рублей пожертвовал почетный блюститель школы коммерции советник Павел Николаевич Летуновский.
Большое участие в помощи вырицкой школе принимал заслуженный артист Императорских театров Роман Борисович Аполлонский – один из самых известных вырицких дачников. В начале XX века его имя гремело на всю Россию. Аполлонский являлся личностью не только, как говорят сегодня, культовой, но и загадочной. Хотя бы потому, что его происхождение окутывала тайна, и многие современники почему-то полагали, что отец Аполлонского – или знаменитый тенор Тамберлинк, или даже император Александр П. Мать – придворная танцовщица Евдокия Аполлонская.
На театральной сцене Роман Аполлонский имел амплуа героя-любовника, да и в жизни славился как «разбиватель дамских сердец», что принесло ему скандальную известность на всю Россию. Кроме того, Аполлонского знали как убежденного ретрограда, непримиримого противника новых течений в театральной жизни. А.П. Чехова он с пренебрежением называл «вагонным писателем», а деятельность В.Э. Мейерхольда, ставшего в 1908 году одним из режиссеров Александринки, называл «мейерхольдовщиной и распутинщиной».
Подобная позиция не приносила Аполлонскому уважения со стороны «прогрессивной» публики, но поклонников у актера все равно оставалось немало. Пребывание его в Вырице являлось настоящим событием, недаром до революции в поселке даже появились проспекты, названные именами Романа Аполлонского и его супруги. В Вырице чета Аполлонских занялась общественной работой, в частности помощью местной школе.
Устроенный 15 августа 1912 года при участии Аполлонского спектакль в поселковом театре дал чистого дохода 688 рублей 28 копеек. Второй спектакль устроила в Петербурге в зале Павловой 18 декабря 1912 года супруга Романа Аполлонского – артистка Императорских театров Инна Аполлонская-Стравинская. Прибыль от спектакля составила 1117 рублей 2 копейки. Наконец, спектакль в поселковом театре 4 августа 1913 года с участием обоих Аполлонских принес еще 889 рублей 4 копейки. Все эти деньги пошли в фонд вырицкой школы.
В 1912/13 учебном году в вырицкой школе училось 76 человек, из них 30 девочек и 46 мальчиков, – администрация школы ввела прогрессивный принцип совместного обучения. Национальный состав был таков: русских – 62 человека, поляков – 7 человек и эстонцев – 7 человек. Что же касается сословного представительства, то большинство учеников (50 человек) являлись детьми крестьян. Остальные – дети мещан и ремесленников (14 человек), дворян и чиновников (8 человек), почетных граждан и купцов (4 человека).
Вырицкая школа имела торгово-коммерческую ориентацию. В ней изучали коммерческую арифметику, бухгалтерию, коммерческую корреспонденцию и коммерческую географию, товароведение. Среди традиционных предметов значились Закон Божий, русский, немецкий и французский языки, арифметика и алгебра, геометрия, география и история, каллиграфия и рисование.
Самое серьезное внимание среди общеобразовательных предметов, как говорилось в отчете за 1912/13 учебный год, «обращается на изучение русского языка, дабы из школы выходили вполне грамотные молодые люди». Кроме того, ученики школы занимались хоровым пением, а на больших переменах – гимнастическими занятиями.
«Из двухлетнего существования школы можно было вполне убедиться, – говорилось в том же отчете, – что тип школы, избранный по постановлению общего собрания, в настоящее время как нельзя лучше удовлетворяет запросам местных жителей».
Практические занятия ученики проходили в магазине учебных пособий и письменных принадлежностей, открытом при школе с разрешения инспектора школы. Поначалу магазин обслуживал покупателей только из школьного коллектива. Однако спустя некоторое время, с дозволения петербургского губернатора и учебного отдела Министерства торговли и промышленности от 26 июня 1912 года, магазин с 1 июня 1913 года стал обслуживать и постороннюю публику.
Работая в магазине, ученики получали прекрасную практику по будущим профессиям. Учащиеся первого специального класса исполняли обязанности кассира и приказчиков, а второго специального класса вели счетоводство магазина и ездили в Петербург за товарами.