Николая спросили, как подействовало на него происшествие, и он ответил: «До 18-го года я ничего не боюсь».
В результате стрельбы был только один пострадавший, получивший самое легкое ранение. Это был городовой по фамилии… Романов!
Как отмечает рассказавший этот эпизод старец Оптиной пустыни Сергей Нилус в своей книге «На берегу Божьей реки», заряд, метивший и предназначенный злым умыслом царственному Романову, Романова задел, но не того, на кого был нацелен: не вышли времена и сроки – далеко еще было до 1918 года.
Разумеется, что как только о загадочной истории с ларцом стало известно, в Петербурге начали гадать: что же там было? Выдвинули предположение, что в нем хранилось предсказание знаменитого монаха-провидца Авеля, предвидевшего печальную судьбу царской династии. Авель, а ранее тульский крепостной крестьянин Василий Васильев, жил в Соловецком монастыре и был монахом «высокой жизни, был прозорлив, а нравом отличался простейшим». Он поначалу предсказал смерть Екатерины. А потом судьбу Павла I. Когда Павел его спросил:
– Что ждет меня и мое царствование?
– Царство твоего, – будто бы ответил Авель, – все равно, что ничего: ни ты рад не будешь, ни тебе рады не будут, и помрешь ты не своей смертью.
За такое зловещее предсказание императору Авеля тут же посадили в крепость. Однако потом снова о нем вспомнили. Его вызвал император Александр. И Авель предсказал, что французы сожгут Москву. И опять очутился в крепости. Однако когда его предсказание снова сбылось, царь захотел его простить. Провидца бросились искать, но не нашли. Авель исчез… По другим сведениям, он умер в заточении.
Нетрудно догадаться, что, узнав из вскрытого конверта о предсказании Авеля о роковом для династии 1918 годе, мистически настроенный Николай II был уверен, что все так и будет. Именно этим, кстати, можно объяснить многие его поступки, которые называли странными и нелогичными – в том числе и решение отречься от престола. Царь был убежден, что ничего изменить не сможет. Он однажды сказал своему премьеру Столыпину: «Нет, поверьте мне, Петр Аркадьевич, у меня более, чем предчувствие, у меня в этом глубокая уверенность: я обречен на страшные испытания, но я не получу моей награды здесь, на земле…»
В новейшие времена эпизод с ларцом подвергся самому тщательному исследованию историков. Изучая камер-фурьерские журналы, историки установили, что в указанный день (12 марта 1903 года) Николай с императрицей в Гатчину не ездили. Не ездили они туда и на следующий день. Не было их там и накануне. Мало того, стали изучать обстановку и описания Гатчинского дворца. Но постамента с ларцом не нашли. На одном старом фото виден, правда, некий постамент, но на нем стоит ваза, а не ларец. Нет и шнура, который его ограждает, описанного обер-камер-фрау.
Но как же объяснить тогда историю, рассказанную Марией Герингер? Ведь она была доверенным лицом императрицы, отличалась острым умом, наблюдательностью и хорошей памятью. Зачем ей было придумывать такую странную историю с ларцом? Это, наверное, навсегда останется исторической загадкой. Так же как и невероятные предсказания монаха-провидца Авеля. Остается только факт, что именно в 1918 году Николай II и вся его семья были расстреляны большевиками в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге…
«На венец терновый сменит он (Николай II) корону царскую. Война будет, великая война… По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонною друг друга истреблять начнут. Накануне победы рухнет трон Царский, мужик с топором возьмет в безумии власть. А то ли еще будет. Ангел Господень изливает новые чаши бедствий, чтобы люди в разум пришли. Две войны одна горше другой будут. Новый Батый на Западе поднимет руку. Народ промеж огня и пламени. Но от лица земли не истребится, яко довлеет ему молитва умученного Царя».
Так скажите, где в своих предсказаниях Авель ошибся?
Совсем рядом с Инженерным замком раскинулся тенистый и самый большой в центре города Летний сад. Он был заложен в 1704 году по повелению Петра I на левом берегу Невы, на острове, образуемом Фонтанкой, Мойкой и Лебяжьей канавкой, у его летней резиденции. Разбивать его завершили в 1725 году. Это был регулярный сад (площадью 11,7 га) с прямыми аллеями подстриженных деревьев и кустарников, фигурными водоемами и фонтанами, мраморными статуями и бюстами, галереями и павильонами. Потом он много раз перестраивался. В 1771–1784 годах вдоль набережной Невы была сооружена чугунная ограда – шедевр русского классицизма. Столбы с вазами для нее вытесывались из финского гранита 144 мастерами села Путилова более десяти лет, а железная решетка и ворота ковались тульскими кузнецами. В 1825 году в парке открыли памятник баснописцу Крылову. Поначалу Летний сад служил дворцовым парком, позднее его сделали публичным. Пушкин запечатлел его в своих стихах, которые мы помним с детства: «…слегка за шалости бранил и в Летний сад гулять водил». В 1866 году у входа в парк было совершено громкое преступление – стреляли в царя.
…В конце марта 1866 года ровно в 12 пополудни из вагона второго класса поезда Москва – Санкт-Петербург вышел худой и бледный молодой человек в поношенной одежде. Из пестрой толпы пассажиров его выделяло, пожалуй, только одно: лихорадочно горящие глаза. Он прибыл в столицу империи с небывалой целью: убить царя. Звали юношу Дмитрий Каракозов…
4 апреля Александр II с племянником и племянницей гуляли в Летнем саду. Любопытно, что в те времена никакой особой охраны у императора огромной страны не было. Поэтому, когда он вышел на набережную и хотел садиться в коляску, московский гость, с трудом протолкавшись сквозь кучку зевак, сумел приблизиться к царю и выстрелить в него из револьвера. Но не попал. В руку ему ударил находившийся рядом костромской крестьянин Осип Комиссаров, и пуля прошла мимо. Разъяренный народ тут же набросился на «нигилиста» и начал зверски его избивать. С трудом отбив молодого человека, полицейские доставили его в участок. Там и выяснилось, что речь идет о недоучившимся студенте из дворян Дмитрии Каракозове. Его судили и приговорили к смерти. Уже через четыре месяца Каракозов был повешен на Семеновском поле при огромном стечении народа.
Но откуда он взялся, этот террорист? Полиция довольно быстро установила, что Каракозов приехал из Москвы специально для того, чтобы убить царя. До этого был дважды исключен из университета: сначала из Казанского, а потом из Московского. В кармане у преступника нашли самодельную листовку, где он писал, что если убьет царя, «помещики, вельможи и другие богатеи струсят, – и тогда-то будет настоящая воля». Да и сам арестованный на допросах не запирался. Он сообщил, что мысли «о воле» ему внушили в подпольном кружке «Организация», который возглавлял его двоюродный брат Николай Ишутин. Заговорщики считали, что в России «надо сделать социализм» путем революции. Для этого они создали особую группу под названием «Ад». Однако убить царя Каракозов решил по собственной инициативе. Но после ареста струсил, стал просить о помиловании, ссылался на то, что на убийство решился под влиянием «психической болезни», а перед тем как пойти «на дело», выпил стакан водки. Однако Александр II на прошении о помиловании собственноручно начертал: «Лично в душе своей давно простил ему. Но как представитель Верховной власти я не считаю себя вправе прощения подобного преступника».
Выстрел Каракозова вызвал в России настоящую бурю. Но не ту, на которую рассчитывали подпольщики из «Ада». Это была волна народной любви и сочувствия к императору, патриотизма и яростного негодования по отношению к тем, кто посмел поднять руку «на Помазанника Божия». В Мариинском и Большом театрах беспрерывно шла опера Глинки «Жизнь за царя», которую начинали и заканчивали гимном «Боже, царя храни!». Публика пребывала в трансе. Даже актеры, игравшие роли поляков, в конце спектакля срывали с себя польские кунштуки, выходили на сцену, становились на колени и вместе со всем залом пели гимн. Волна благодарности и подарков обрушилась на растерявшегося Осипа Комиссарова, спасшего царя. Его тут же возвели в дворянство, царь лично принял его, наградил деньгами и велел подарить имение. Символический смысл истории «чудесного спасения государя» придавал тот факт, что Комиссаров был родом фактически из тех же мест, что и Иван Сусанин. Николай Некрасов посвятил герою патриотические стихи:
Сын народа! Тебя я пою!
Будешь славен ты много и много…
Ты велик, как орудие Бога,
Направлявшего руку твою!
Покушение потрясло Федора Достоевского. Вбежав к поэту Аполлону Майкову, он с порога закричал: «В царя стреляли!» «Убили?» – с ужасом спросил Майков. – «Нет, – ответил Достоевский. – Но ведь стреляли, стреляли!»
У литературоведов есть версия, что не случайно героя его знаменитого романа зовут Алеша Карамазов. Аналогия с Каракозовым более, чем явная. Поговаривали, будто Достоевский хотел написать продолжение «Братьев Карамазовых», где Алеша становится революционером и погибает на виселице.
Ишутин и другие члены его кружка были арестованы. Главаря «Ада» тоже приговорили к смертной казни, но отменили ее в самый последний момент, когда на шею ему уже была наброшена петля. Ишутин не вынес этого испытания и сошел с ума в Шлиссельбургской крепости.
Про Комиссарова, получившего к фамилии приставку «Костромской», в советские времена писали, будто он не вынес почестей и под конец жизни спился. На самом же деле спаситель царя поселился в дарованном ему имении, где занялся пчеловодством и садоводством.