хозяин выглядит, как обыкновенный клерк. Вид, правда, представительный, и взгляд располагает к себе, но, похоже, это лишь одна видимость. - Вообще, если честно, я хиромант, - мужчина пододвинул Марку один из стульев. - Но напишешь просто хиромант, ведь не клюнет никто. Года три назад лучше было, - разоткровенничался предсказатель. - Но насчет хироманта не сомневайтесь, специалист я хороший. Известный даже, - мужчина вздохнул. - О Василии Рустакове не слышали? Жаль, а то бы не сомневались. Дав себя усадить, Марк приуныл. Ну чего он сюда приперся? И не египтолог даже, а так, непонятно кто. - Значит, никаких египетских жрецов? - Египтологией я увлекался тоже. Иначе зачем бы писать об этом в объявлении. Они, вы знаете, были прекрасные хироманты. Я многому у них научился. Хиромантия - не простая наука... Василия понесло. Скоро Марку был прочитан краткий курс по хиромантии со ссылками на исторические примеры и собственный опыт. Рустаков так обаятельно заглядывал в глаза и не сильно, но настойчиво тянул к себе ладонь Марка, что тот наконец сдался. Да ну его, пусть посмотрит. Что ему, денег жалко? - Сколько стоит сеанс? - Пятьдесят долларов, - быстро сказал Василий. - Двадцать, - тут же поправился он, увидев, как Марк пытается отнять руку. - А, ладно, валяйте, только чтобы все было по правде. - Когда я обманывал клиента, - возмутился Василий и, как показалось Марку, со сладострастным выражением уставился на его ладонь. Почти мгновенно гримаса страха исказила его лицо. Он недоуменно поднял свои васильковые глаза, но теперь они уже не лучились добродушием, а выражали ужас. - Вы - мертвец! - крикнул Василий и так поспешно вскочил на ноги, что стул с грохотом отлетел в угол комнаты.
20.
- Еще в Книге Иова сказано - на руку всякого человека Господь налагает печать для вразумления всех людей, сотворенных им! Василий после ста граммов водки размяк, подобрел и, держа Марка за руку, словно девушку, втолковывал ему премудрости хиромантии. В дальнем углу чебуречной ожесточенно спорила студенческая компания имена Ницше и Шопенгауэра перемежались именами Сартра, Достоевского и Кокто. Полный винегрет. - Вот хочешь сейчас подойдем к ним, - перешел на фамильярное "ты" Василий, - и я расскажу про любого из них больше, чем он сможет рассказать сам? - Не хочу, - Марк от водки наоборот посуровел и собрался. Он так и не смог пока забыть выражения страха на лице Рустакова, когда тот тыкал в него пальцем, словно в нечистую силу. Еще бы чуть-чуть, подумал Марк, и заорал: "Изыди!". Ничего себе сценка! Привести хироманта в чувство стоило немалых усилий, но наконец самые примитивные доводы, что живых мертвецов пока наука не наблюдала, возымели свое действие. - Может быть, у тебя операции сложные были? - допытывался Василий. Клиническая смерть? - Было, было, - коротко соврал Марк. - Тогда другое дело. Все-таки хиромантия очень точный инструмент. Вот, посмотри. Нижняя часть руки относится к раннему возрасту - это нам уже не интересно. Линия Жизни охватывает основание большого пальца. Любому идиоту понятно, что жизни грозит опасность, если линия разорвана. У тебя же она разорвана дважды в середине, на том месте, что относится к среднему возрасту. Мало того - дальше есть еще разрывы. Ты очень болен? - Смертельно, - усмехнулся Марк. - Да, извини, старина, но очень на то похоже, - Василий со смаком откусил чебурек и подставил пухлую ладонь под капающий сок. - Видишь, вон тот крест под твоим средним пальцем грозит близкой смертью. Рак? - Дурак! - Марк рассердился. Вот ведь привязался, провидец окаянный! И сам он, Марк, конечно, хорош. Зачем потащился с Василием в чебуречную? Что еще хотел услышать? И так все понятно. Рассказать, что ли, этому хироманту всю правду? Нет, боязно. Опять со стула падать начнет. Но расставаться с Рустаковым не хотелось. Его жизнерадостное обаяние шло в таком контрасте с мрачным настроением Марка, что тот, сам не желая того, все продолжал с каким-то болезненным интересом слушать глубокомысленные рассуждения о собственном здоровье. Из чебуречной перекочевали на открытый воздух, взяли по бутылке пива. Дым от сжигаемых листьев временами прорывался через весь сквер и щекотал горло. Марк привычно потрогал тонкий шрам. - Болит? - заботливо спросил Василий. - Уже нет, - Марк поставил бутылку на скамейку, полез в карман за сигаретами. - А что ты хватаешь то мою левую, то правую руку? - Есть разница, - Василий потер переносицу, словно не доверял глазам. Вообще-то, принято за правило смотреть у мужчин правую, а у женщин левую руку. Однако, лучше брать ту, на которой все знаки яснее. Если черты обеих рук совпадают между собой, то это признак устойчивости и определенности. Да и к тому же у мужчин правая рука признается рукою грядущей судьбы - на ней начертаны знаки, указывающие на то, что впереди; левая же рука считается отрицательной - на ней отражается то, что уже миновало или проходит. О руках женщин судят наоборот. - И что же тебя так озадачило? - Полное несовпадение. Сумбур, загадка. Марк - ты уникум! - Это точно! - Марк пристально уставился на Василия. Тот, в своей короткополой шляпе и светлом плаще удивительно походил на положительного героя мультфильма. Только вот на какого, уже не вспомнить. - Тебя за деньги показывать надо, а не с тебя брать. - Вот и гони обратно двадцатку. - Еще чего, - огрызнулся Рустаков. - Я с тобой поседел почти. В жизни ничего подобного не видел. Толкая перед собой коляску, сквер пересекла негритянская семья и направилась прямиком к Марку. - Сейчас закурить просить будут, - предупредил жадноватый, как почти все москвичи, Василий. - Откуда здесь негры? Василий ответить не успел. Глава семьи на довольно чистом русском попросил закурить. Марк протянул пачку. - Еще одну можно? Негр в поношенном сером пальтишке и сам был сер от холода, зато бутуз в коляске выглядел вполне довольным жизнью и с причмоком сосал что-то из бутылки "Столичной". - Можно, - разрешил Марк, и негр тут же попросил третью сигарету. Спасаясь от эфиопов, приятели поменяли скамейку, и Василий продолжил прерванное изложение. - Линии на руке иногда до известного возраста бывают удлиненными, иногда укороченными; один раз они могут быть бледными, другой - красными. Более мелкие знаки иногда совсем исчезают, а в другое время принимают новую форму и окраску. Они изменяются вместе с жизнью человека по законам нам не ведомым. Поэтому, несмотря на тот ужас, что я увидел у тебя, есть шанс все исправить. Пойдем, выпьем еще, - непоследовательно закончил он свою речь. - Пойдем, - Марку захотелось расслабиться. - Чушь эта ваша наука. Сами ничего не знаете, а людям мозги пудрите. Может измениться, может не измениться, - передразнил он. Сменив чебуречную на бутербродную, взяли еще по сто пятьдесят. Василия внезапно осенило. - Разуйся, - потребовал он. - Ты что, моих носков не видел? - опешил Марк. - Нужны мне твои носки. Я вспомнил, что в Индии изучают еще и ступни ног. Подожди, подожди, не смейся, - загорячился Василий, видя, как Марк схватился за край стола, чтобы не свалиться от хохота на пол. - Неуч несчастный. Да знаешь ли ты, что более двух тысячелетий тому назад в городе Капилаваста родился мальчик. Его назвали Сидартхою. Брамины, осмотрев знаки на его теле, сказали: "Если он выберет светскую жизнь, то будет царем мира, если же отречется от мира, то станет Буддой". То есть просветленным, познавшим. И он стал им. - Причем тут Будда? - А при том, что у него на ступнях были особые знаки. - И ты хочешь их сейчас посмотреть? Здесь? - Пошли ко мне, - предложил Василий. - Возьмем что-нибудь в магазине для порядка и выпьем в спокойной обстановке.
21.
Дома у Рустакова царил полный кавардак. Пока добирались до Кутузовского вала, успели заскочить в "Гастроном", и подобревший Марк купил две бутылки "Особой пшеничной" и ветчины. Василий, тяжело повздыхав около табачного киоска, в конце концов решительно приобрел толстую кубинскую сигару в металлическом футляре и прямо на улице закурил, отчего стал тут же походить на классического коммивояжера. Трехкомнатная квартира на шестом этаже оказалась полностью захламлена разными ненужными вещами. Уже в прихожей на Марка из темного угла свалились лыжи, а когда он попытался повесить на вешалку куртку, сверху, с антресолей, прямо на голову посыпались пожелтевшие старые газеты. - У меня разгром, извини, старина, но зато никто не мешает. Жена - на работе, дочь - в школе. Кабинет, который, очевидно, служил и гостиной, выглядел не лучше прихожей. Кроме стеллажей книги неравномерными стопками возвышались на столе и под столом, а подоконник украшал умело засушенный кактус цвета семенного огурца, но с колючками. Василий единым взмахом руки устранил беспорядок на столе. Книги хлопнулись на палас, подняв облачко пыли. - Сейчас достану рюмки, - Рустаков суетился так, словно принимал у себя дома не случайного собутыльника, а важного и дорогого гостя. Оставшись на минуту один, Марк потер кольцо пальцем, как будто вызывал джинна из волшебной лампы, и осторожно присел на шаткий стул. Ну и чего он выяснил? Правда, появилась возможность надраться до поросячьего визга и на какое-то время забыть о кольце, но ведь завтра-то будет не лучше. Он все же решил использовать Василия, как знатока Древнего Египта. Пусть вспомнит и про египетскую хиромантию, зря что ли о ней упоминал. Возвратившись с вымытыми на кухне рюмками и нарезанной ветчиной, Василий алчно потер руки жестом опытного пьяницы. Взгляд Марка, видимо, был настолько выразительным, что он немедленно пояснил - нет, не алкоголик, но выпить любит, а кто в этом не грешен. Марк молча с ним согласился и отвернул пробку на горлышке бутылки. Временами Марк и сам чувствовал на себе испытывающий взгляд Василия. Тот хоть и пил, единым махом опрокидывая рюмку, но головы не терял, только на щеках появился лихорадочный румянец. - А что это тебя так Египет интересует? - Василий поднес спичку к сигарному окурку и откинулся на спинку стула. - У тебя там что, родственники? - Хуже, - Марку все сильнее хотелось рассказать всю правду. В конце концов, что он теряет? Не прибьет же его Василий за этим столом? - Понимаешь, есть у меня приятель, в школе вместе учились, - начал он издалека. - Так вот, приобрел он кольцо. Но не простое кольцо, хоть и не золотое. Марк незаметно убрал руку под стол. - Египетского происхождения. Очень старое. Стало понятно, что даже в таком иносказательном варианте, история выговаривается трудно. - Выяснилось, что кольцо