- Если это намек на какие-то толстые обстоятельства, то будь добра, уточни на какие именно? – потребовала Вика – И приведи доказательства того, что я кому-то передаю разговоры, подслушанные тут, в редакции.
- Верно – раздался голос Таши – Пруфы в студию!
- В самом деле – поддержал ее Петрович – Лен, тут ты палку перегнула.
- Я ничего такого в виду и не имела – чуть злорадно улыбнулась Шелестова, несомненно, довольная тем, что моя сожительница угодила в ее очередную ловушку – Вы чего? Виктория Евгеньевна, как, собственно, и любой из сотрудников нашего издания является обладателем своего личного тараканьего зоопарка, размещенного в черепной коробке, но не более того. Слава богу, после исхода Ксении… Как там ее по отчеству? Да неважно. Так вот – после ухода этой особы стукачей среди нас не осталось. Я имела в виду, что наша беседа может негативно сказаться на моем, да и вашем любимом начальнике. И каждое неосторожно брошенное мной слово, способно превратить его жизнь в ад.
- Лена, а ты не слишком много на себя берешь? – неожиданно спокойно спросила у Шелестовой Вика – Шутки ведь хороши до определённого предела.
- В самом деле – тут же согласилась с ней Мариэтта из-за стены – Кое-кто краев не видит. И на это кое-кому давно пора указать!
- Согласна – подумав мгновение, произнесла Елена и подошла вплотную к Вике – Занесло маленько. Прошу прощения за лишние слова. Что же того, кто сколько на себя берет… Если мне захочется чуть увеличить ту ношу, что уже лежит на моих плечах, то вашего разрешения я спрашивать точно не стану, а просто возьму то, что мне нужно. Если получится, разумеется. Не всегда ведь нам достается желаемое, даже если мы все силы для обладания им вкладываем, верно? И не всегда удается удержать завоеванное, как ни старайся.
- Верно – все так же спокойно посоветовала ей Вика – Но на всякий случай напомню, что чужое добро брать нехорошо. Да и небезопасно. Воров никто не любит.
- Так, любители языка Эзопа, а ну брысь отсюда! – не выдержал я – Вот правильное же было у меня решение руководить вами, балаболками, удаленно! И вам хорошо, и мне спокойно.
- Не знаю, не знаю. Мне понравилось! – сообщил всем Петрович – Опять же, может они подрались бы в итоге. Я бы на Шелестову поставил. Виктория Евгеньевна, ничего личного, просто Ленка в тренажерку ходит и три года дзюдо занималась. Она сама рассказывала.
- А я в Касимове выросла – Вика вышла из моего кабинета, перед тем глянув на меня как-то по-особому. Вернее – как-то по-новому, задумчиво-прикидывающе – У нас там город простой, нравы незамысловатые, толерантностью не пахнет, потому если желаешь доказать, что достойна уважения среди сверстников, будь готова ко всему.
- Хороший город – вздохнул Жилин – Может, бросить все, да и уехать в Касимов?
- Мне, кстати, там тоже глянулось – сообщил ему я, присоединяясь к остальным – Тихо, спокойно, выпечка вкусная. Наверное, летом там вообще отлично.
На самом деле я был очень недоволен случившимся. Если точнее, тем, что Вика в кабинет крайне невовремя заявилась. Нет, ее можно понять, особенно если учесть тот факт, что все это время ее буровили глаза коллег, прекрасно понимавших то, насколько моя сожительница сейчас нелепо выглядит, и как именно она в этой связи себя в данный момент ощущает. Учитывая же то, что Шелестову сотрудники редакции жаловали куда сильнее, чем мою избранницу, взгляды эти были в лучшем случае ехидные. О каком-то сочувствии же речь и вовсе не шла.
Может, потому я ее и не шуганул. Да, о каких-то прямо вот пламенных чувствах между нами речь давно не шла, по крайней мере с моей стороны, но ответственность за Вику, которую я невольно втянул во всю эту круговерть, никуда не делась. Хочу я того, нет, но это так. И пока я у меня не будет полной уверенности в том, что все кончилось и ей больше ничего не угрожает, все останется так, как есть. Ну, а потом поглядим.
И все же очень жаль, что мы с Шелестовой не договорили. Что ей известно? То, что я к ней неровно дышу? Не факт, ничего такого я, в общем-то, не демонстрировал. Что, выбирая между ней и Викой я выберу ее?
Или что-то еще, лежащее вне личностных отношений?
Ладно, уверен, что будет еще возможность продолжить эту беседу. Слава богу, не последний день на свете живу.
Наверное.
Разумеется, случившееся без последствий не обошлось. Пусть и не таких, как я ждал, с выяснением отношений и, возможно, обвинениями меня во всех грехах, но тем не менее. В этот раз Вика выбрала путь дзэна, то есть ее лицо не выражало никаких эмоций, а уста были запечатаны молчанием. Ни слова она мне не сказала больше в этот день. Ни одного. Молчала всю обратную дорогу домой, беззвучно приготовила ужин и поставила его передо мной, а после, даже не присев за стол, ушла в комнату, откуда, понятное дело, после тоже ни звука не доносилось.
По идее, данная мера воздействия предполагала то, что от этой повисшей тишины я должен начать испытывать адовы муки совести. Ну, мне думается, что именно такая логическая выкладка имелась в прелестной головке Виктории. Но вот какая штука – меня на подобный крючок ловить смысла нет, я все это уже проходил и не раз. Да, когда-то очень давно, в безмятежной и наивной юности меня вот такая тишина на самом деле могла заставить сдать свои позиции и заставить выглядеть дураком, который с преувеличенно-бодрым видом и идиотской улыбкой на лице несет всякую чушь, пытаясь разговорить обиженную на него подругу. Да что там – меня даже на банальное «ой, да ладно, всё!» получалось развести. Молод я был, доверчив, наивен и выглядел в глазах своих подруг невероятно забавно. Приблизительно настолько же, насколько сейчас Вика.
Все ее беда в том, что сейчас времена уже не те, что раньше. Не гнетет меня сейчас бремя вины ни разу по причине благоприобретенной за годы душевной зачерствелости. Молчит подруга весь вечер? И слава богу! Радость-то какая, никто мне мозг не плющит, не жизнь, а благодать. Может, мне с Шелестовой вот так хотя бы раз в неделю уединяться? Так сказать – брать тихий выходной?
В верности своих предположений относительно стратегии и тактики моей сожительницы я убедился, поймав слегка недоуменный взгляд тогда, когда укладывался в капсулу. По ее расчетам я сейчас должен был если не извиняться, то, как минимум, попробовать хотя бы навести мосты между нами. А я взял, и предпочел ей игру? Это же неправильно!
Уверен, сейчас она начнет судорожно копаться в себе и пытаться понять, где же в ее гениальном плане была допущена ошибка. И самое главное – она ее еще и найдет! Причем, возможно даже не одну. Женщины на такие вещи мастера. Правда, все равно в результате крайним окажусь я, но меня и это не слишком волнует. Грехом больше, грехом меньше…
Я не удержался от того, чтобы ей не подмигнуть напоследок, а через секунду перед моими глазами закружилась цветная радуга.
А, чччерт! Забыл Азова набрать, рассказать ему о беседе с новым главредом и о его попытке впихнуть ко мне в штат сразу двух новых девиц. Подобные вещи лучше сразу проговаривать, чтобы потом не услышать до боли знакомое: «а чего ты раньше молчал?».
Но теперь уже все. Не выходить же обратно из игры, верно? Тем более что вон, какие-то сообщения сразу посыпались ворохом, не исключено, что важные. Впрочем, все оказалось совсем не так, в большинстве извещений речь шла о турнире, а финальным сообщением оказалась рассылка с результатами вчерашних поединков на Арене. Красиво оформленная, с гербами и скриншотами, но для меня совершенно бесполезная. Вот тоже – зачем парить мозг игрокам этой далеко не всем интересной информацией? Могли бы ее на почтовый ящик закидывать, это куда проще. Кому нужно – там прочтут, кому нет – удалят письмо. Да и неожиданностей там особых ждать не стоит, ясно же, что топы всех выносить станут. И стерву Элину, думаю, кто-то да раскатает в одном из будущих поединков, несмотря на все ее неожиданное мастерство.
Зато самое последнее сообщение меня, мягко говоря, изумило. В первую очередь тем, что оно вообще попало в число рассылок от администрации.
«Мое почтение, Хейген!
Заранее прошу не воспринимать это письмо как разновидность угрозы или попытку психологического давления на тебя. Нет-нет, все совсем не так. Просто я, скажем так, в последний раз пытаюсь с тобой договориться.
Ты хороший человек, Хейген, с тобой приятно иметь дело, поскольку ты не на словах, а на деле доказал, что всегда стараешься выполнять взятые на себя обязательства. Сегодня подобные вещи – роскошь.
Потому я не очень хотел бы иметь тебя во врагах. Напротив, я буду рад видеть тебя в числе своих друзей. А еще лучше – соратников. Причем твои способности и заслуги, а также мои рекомендации смогут обеспечить тебе место в ближнем круге добрейшей Лилит. За это поручусь.
Ну, а если нет… Ты и твой клан сейчас единственное препятствие для того, чтобы моя госпожа стала величайшей силой в Раттермарке. Потому мне и тем, кто стоит рядом со мной придется сделать все, что только в наших силах для устранения этого препятствия.
Подумай, Хейген. Подумай хорошо. Но – недолго, ибо сейчас дорог каждый день. Турнир закончится быстро, а, значит, скоро два других бога смогут обрести свои дома. Тогда время слов пройдет окончательно и наступит время стали.
С надеждой на истинное понимание ситуации – Сайрус».
Неожиданно. Нет, правда он меня удивил. И тем, что смог вот такой трюк с рассылкой проделать, и тем, что в целом мне написал. Я так полагал, что мы с Сайрусом друг другу все еще при прошлой встрече сказали. Он пообещал убивать меня везде, как ту муху, что разносит заразу, я посулил ему тоже самое, после чего мы расстались, довольные друг другом.
Хотя смысл этой писульки мне и так ясен. Дело не в том, что я прямо уж так ценен как боец, да и заслуг у меня особых нет. Просто если Тиамат покинет ее самый первый сторонник, да еще и глава титульного клана, это будет сильнейший удар по божественной репутации, которая, уверен, где-то да есть в виде рейтинга. Плюс со мной так или иначе уйдет какое-то количество народу из клана, что не менее важно.