"Ахмед приказал… застрелить всех, кого он любит… отомстить так, чтоб он рыдал… Жестоко отомстит… это мой папа умеет"
Я вспомнила наш первый с ней разговор… то самое предчувствие. Оно вернулось. Жуткой волной накрыло с головой и заставило покрыться мурашками озноба.
— Ладно. Я в душ. Завтра поедем в студию?
— Конечно. Обязательно поедем. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Лекса.
Я шла к себе в комнату, придерживаясь за стену, чувствуя, как меня шатает из стороны в сторону. Как продолжает играть в голове мелодия, но уже другая… от нее кровь стынет в жилах и сердце перестает биться.
Нет, я ни о чем не жалела и никогда не пожалею. Ни на мгновение. Я все равно понимала, что со мной он не будет. Я чувствовала это на подсознательном уровне. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Слишком красиво, чтобы сказка длилась долго. Рано или поздно я все равно найду себя где-то в кромешной тьме, в дьявольском лабиринте собственных иллюзий, с широко распахнутыми глазами. Я не буду плакать, я буду раскачиваться из стороны в сторону, обхватив себя ледяными руками, я буду искать ту самую маску, чтобы спрятать свою боль под ней. Только уже не живая и не настоящая, с мертвым сердцем, от которого остались одни лохмотья, но даже об этом я бы не пожалела. Я бы все равно пошла до конца, если все вернуть обратно. Летела бы в тот же космос, а потом падала на лед, под которым торчат острые бритвы, ощущала, как они режут мое тело и улыбалась бы, как он любит… потому что я сама этого хотела.
Я закрыла за собой дверь спальни и на каком-то автопилоте подошла к телефону — три пропущенных от Андрея. Сотовый зазвонил прямо у меня в руках.
— Мелкая, это что за игнор?
От его голоса на мгновение стало тепло, а потом опять зверски холодно. Холодно и страшно, потому что он больше не казался мне настоящим. Опять не казался…
— Александра, ты почему молчишь?
— Я не молчу. Телефон в спальне оставила, пока с Кариной сумку разбирали.
— Ты что сейчас делаешь?
— Тебя жду.
— Правильно. А еще что?
— Не знаю… держу телефон.
— Нет, вот сейчас ты должна мне улыбнуться.
— Не буду.
— Это что за бунт на корабле?
Разве это может быть ненастоящим? Разве так играют? Когда твою жену убили, а дочь зверски изнасиловали — играют не только так. Дышать становилось все труднее и труднее.
— Я улыбаюсь.
— Ты врешь, а не улыбаешься, а я уже дома.
Я медленно положила сотовый на стол и тронула пальцами скрипичный ключик на цепочке. Андрей поднялся по ступенькам за считанные минуты, а потом сжимал меня в объятиях и жадно целовал, зарывался руками в мои волосы, стягивал в голодном нетерпении одежду и усаживая на стол, лихорадочно расстегивая ширинку… а я смотрела на него и опять хотела верить, что все по-настоящему. Что он и правда со мной такой. Ради меня. Для меня. И это не проклятая месть… в которой мне отведена главная роль.
Эпилог
Андрей
Последние сутки меня не покидало какое-то странное ощущение тревоги. Конечно, ситуация не располагала к тому, чтобы ходить с беззаботной улыбкой и наслаждаться жизнью — оставался всего один день до встречи с Ахмедом. Завтра все решится… Я в сотый раз перепроверил каждый шаг своего плана, встретился с Максом и Изгоем, и мы практически посекундно рассчитали, кто, в какой момент и как должен действовать. До самого последнего мига ублюдок будет уверен в том, что все идет по плану. Только Ахмеда я солью. Подставлю. В самом крайнем случае его просто уберут. И дело уже даже не в том, что у меня давным-давно руки дрожат от желания всадить ему пулю в лоб. У нас не осталось иного выхода. Как бы ни горевала по нему Лекса, как бы ни скорбела, я не отступлю. Я помогу ей это пережить. Забыть. Стереть из памяти. Она будет уверена в том, что это просто несчастный случай. Но эту гниду я устраню. Вышвырну навсегда из нашей жизни. Нашего будущего, которое не позволю разрушить. Потому что я опять начал верить в то, что оно возможно…
Я прокручивал эти мысли одну за другой уже в который раз, только глодало изнутри все же что-то иное. Непонятное чувство, которое разбивало вдребезги логичные доводы, что все под контролем. Нет, не все… Черт возьми, откуда это навязчивое предчувствие, что я что-то упустил. Что-то, что прошло мимо меня…
Со вчерашнего дня это чувство не покидает, как домой вернулся и Лексу увидел. Улыбалась, вроде, как обычно, а взгляд другим стал. Далеким… Отстраненным… Печальным. Тот самый блеск, которым глаза ее сверкали, как будто потух. Всю ночь глаз не сомкнула. До самого рассвета проговорили. Рассказывала мне о своем детстве, школе, друзьях, мечтах и не молчала ни минуты, лишь изредка прерываясь, чтобы поцеловать опять и смотреть мне в глаза… долго, не моргая. А как только в машину села, сразу сообщение написала "Люблю…". Не говорила ни разу до этого… А сейчас вдруг решила.о. Почему именно так? Не в глаза… Словно тайком… Кольцо свое обручальное снял, решительно и не сомневаясь. И как будто нити невидимые разорвал, даже дышать вдруг легче стало. Решил для себя в миг, что страницу эту перевернуть готов. Именно сейчас. Раз и навсегда. Что прошлое останется в прошлом, а мы с Лексой здесь и сейчас. Живые…
Но на душе все тот же груз оставался. Давил своей тяжестью так, что тошноту чувствовал.
Две минуты назад отзвонился Русый — Карина с Лексой в сопровождении четырех бронированных внедорожников практически доехали до студии. Им оставалось всего несколько километров. Все спокойно. Без хвостов и происшествий. Я даже услышал, как они там, на заднем плане, смеялись. Обе… И хотя Карина пока ни о чем не догадывалась, но я был уверен, что она сможет принять Александру. Пусть не сразу, пусть нам придется справляться с ее ревностью, вместе проживать все обиды — но мы справимся. Никогда ранее я не был настолько уверен в правильности всего, что делаю. Несмотря на подтачивающее горькое чувство вины перед прошлым. Несмотря на болезненные уколы совести. Несмотря на то, что придется смотреть в лицо своей дочери и видеть там немой упрек. Но все это перечеркивало какое-то неконтролируемое желание видеть Александру рядом. А вместе с ним — решимость, которая не терпит компромиссов.
Быстрым шагом спустился вниз, понимая, что хочется выйти из дома. Как будто какая-то невидимая сила выталкивала меня из этих стен и гнала подальше. Только я не могу понять, куда. Направился в сторону машины и вдруг опять зазвонил телефон. Мельком на дисплей — Русый. Доехали, наверное. Звонит доложить.
— Ан… дрей-й-й, — протяжный стон, и дышит тяжело, а у меня от него мороз по коже. И осознание вспышкой, что что-то случилось.
— Русый. Русый, бл***, что? Что у вас там? Не молчи… Не молчи, твою мать…
— Подстава… на студии встретили нас… Там положили всех… Наши не жильцы уже…
Я схватился за дверцу машины и меня чуть пополам не согнуло. Ноги ватные стали, и я с трудом за руль сел.
— Карина? Что с Кариной и Лексой?
— Девку увезли… Карину я собой прикрыл, ее мы отбили… Скорую… вызывай… м-м-м…
А у меня его стон эхом отдает, виски сдавило так, что орать хотелось, и руки ходуном. Сжал руль со всей силы и выдохнул, чтоб ключ повернуть.
— Как увезли? Кто? Русый, мать твою. Не смей подыхать. Я тебе сейчас сдохну, бл***. Я тебе приказываю… Говори.
— Ахмедовские это… Он знал, видимо, куда едем…
Невозможно. Нереально. Это какой-то полный бред. У нас в машинах блокираторы сигналов. Не отследить и не засечь никак. Русый, еле дыша, продолжил.
— Лекса у Карины телефон попросила. Я сам видел… перед тем как в машину сели… Больше некому было… сообщить, — и замолчал… отключился.
В ту же секунду мне пришло голосовое сообщение. Я уже знал, от кого, кнопку ответа автоматически нажал.
"Ну что-о-о, Граф… Ты там еще цел, сукин сын? Это не надолго. Собственными руками потрошить буду тебя и семейку твою ублюдочную. Только перед этим с дерьмом смешаю. Всех до единого… А вот моя девочка молодец. Не промах. Настоящая Нармузинова. Сумела тебя, лоха, вокруг пальца обвести. Только хер я тебе все это прощу. Теперь твоя очередь из-за отродья своего с ума сходить. Знаешь, ты можешь даже не париться, кем она станет, когда вырастет. Жить ей осталось не так уж и долго… Как и всем вам. Но я тебе скажу, что еще ее ждет. Слава звезды жесткого порно… Жди, сука, скоро каждая собака шлюху твою малолетнюю узнавать будет И это так… для затравки…"
И вторым сообщением — видеозапись… та самая… с того самого дня… на которой четверо ахмедовских амбалов затаскивают в машину мою дочь…
КОНЕЦ 4 КНИГИ