— А еще она будет тебя паять при ранениях и решать, будешь ты жить или нет — это четыре, — заметил с улыбкой капитан. — А ты у нас, Эрко, даже на корабле не числишься. Прикладывай давай свою индикационную карту, хватит быть невидимкой.
— Это невозможно, я ее сломал, — все переглянулись. Это означало взыскание с занесением в личное дело и штрафные санкции.
— Эрко, клади, что от нее осталось! Попробуем с нее что-нибудь считать.
Первый помощник положил на указанное место комок из пластика. Когда он подбежал к закрытым створкам, то не сдержался и сжал ее в кулаке с такой силой, что она превратилась в гармошку, потом была еще раз смята и еще раз.
— Придави ее тихонько, — посоветовал один из десантников, Пино, который был за космографа.
Эрко глянул на него, потом на капитана, тот ему утвердительно кивнул. Гратерно положил сверху свою ладонь и тихонько расправил карту. Система отпиликала, что информация принята и холодным голосом всем объявила, что Эрко Гратерно — первый помощник капитана — нашелся.
— Добро пожаловать на борт 53-го! — сказал Кванг. Эрко в ответ улыбнулся. Он понял, что прошел испытание, а Кванг и все остальные поняли, что от Эрко так просто не избавиться.
— Бери остатки своего удостоверения и отправляйся к Кусе. Он его соберет, если по дороге не оборвешь волоконные связи окончательно.
— Что еще за куся? В списках экипажа такого нет.
— Куся — это наш бортовой робот-помощник, — сказал Никитата — делает всякие мелочи — формы, карты.
— А еще кольца и браслеты, — подхватил Палович.
— Я уже объясняла, что это для лечебных целей.
— А я бы сказал, что это для интима!
— Что ты сказал Пэпэ? — переспросил капитан.
— Для интима, ну, она же в них не ходит. Я же понимаю, когда она их надевает. И не факт, что на себя. Я бы на это посмотрел, но знаки отличия не те.
Кванг рассмеялся в голос.
— Ой, не нужно тебе, Палович, видеть, как Тата их применяет, ибо если увидишь, то конец тебе.
— А я на вашу Тату и не претендую! — с обидой сказал второй помощник.
— УУУУух, Палович, — продолжал смеяться капитан. — А ты у нас проказник, какие у тебя фантазиииии!
— Палович, ты — дебил, я их надеваю, когда захожу в капсулу для инфицированных больных и ими сверху зажимаю рукава защитного костюма.
— Так у нас нет с инфекцией, — возмутился Палович.
— Когда будут, мне делать резинки будет некогда! Извращенец!
Тут уже ржач стал наполнять мостик, он нарастал и в конце концов переполнил его.
— Хорош, всем пора на службу, — оборвал всех капитан. — Никитата, я попрошу тебя проводить первого помощника к Кусе. Там сейчас Орик. Он поможет все сделать.
Китата забрала Эрко и быстро провела его небольшими проходами к роботу. Там их встретил Орик, в котором Эрко признал десантника, с которым накануне повздорил в едальне на борту базы. Орик сделал вид, что не признал Эрко, хотя это было невозможно. Гратерно на глазах у половины едальни его отчитал за некультурное поведение. Китата объяснила, что нужно. Орик сказал, что быстро все сделает, через пару темпов, прямо при них и принялся за работу.
— Ты давно на 53-м? — спросил Эрко у Таты.
— Достаточно! Много сил приложила, чтобы сюда попасть, и сделаю все, чтобы удержаться. Кванг отличный капитан. У него есть чему поучиться.
— На судне много отступлений от уставов и правил.
— Да, но без этого корабль не выживет. Просто смотри и запоминай.
— Нет, есть места, где можно улучшить.
— Если ты планируешь улучшать, как вчера в едальне, то лучше свали от нас.
— Я правильно сделал замечание.
— Зато форму выбрал неправильную.
— Да? И что с того? Объяснил, как смог.
Никитата, улыбнулась и глазами показала на Орика:
— Ну, что же, принимай, что заслужил, — и захохотала.
Орик тем временем достал какую-то форму из чрева робота и нес ее к ним.
— Ну вот, готово! — и с этими словами с широкой улыбкой он ударил формой о столешницу, куда с бряконьем выскочил предмет параллелепипедной формы размерами больше ладони раза в полтора и толщиной больше пальца. На одной из его сторон была впаяна индикационная карта Эрко.
Никитата начал раскатисто смеяться, громко и заливисто, так, что у нее вскоре свело живот. Эрко ничего не понял и стоял, хлопая глазами:
— Это че?
— Ну, карточка твоя, — скромно сказал Орик.
— А как ей пользоваться-то?
— Ах да, давай сейчас дырочку проделаю, будешь на поясе носить.
— Ты шутишь? Она же тяжеленная? Я ей отобью себе все!
Орик больше не смог сдержать смех и сквозь слезы с трудом произнес:
— Заааато не пооотеряешшшшь! — Никитата и Орик продолжали хохотать.
— Я это сейчас Квангу покажу, посмотрим, что он скажет.
— Он может сказать, все что угодно, — сказал, немного успокоившись, Орик, — у меня нет лата, а без него поприличнее ничего не сделать. Радуйся, что она еще работает.
Разговор в едальне
В том же цикле Эрко встретил капитана в комнате сборов. На 53-м она была совмещена с едальней. Было удивительно, но на разведывательном корабле не было должности поварняка, еду каждый готовил себе сам, в том числе и Кванг.
— Я не понял, а если начальство будет, они тоже сами все делают?
— Смотря какое. Если из Шапки — нам пришлют заранее поварняка и продукты, а если кто-то с базового корабля, то обычно еду привозят из базовой едальни и туда же увозят остатки. Ну, и наконец, если начальство прилетает на отдельном судне, то приходится мне просить кого-то из команды заняться пропитанием.
— А часто бывает начальство?
— Упаси тебя звезда! Чем оно дальше, тем лучше.
— У нас в десантуре была поговорка: «Подальше от шапки, поближе к едальне!»
— Да, слышал, и стараюсь этому следовать. Кстати, о десантуре…
— Капитан, я там был, я могу это так называть. Вы — нет, — строго сказал Эрко.
— Хорошо, раз тебе это важно.
— Хотите сказать, всем остальным нет? Я в это не поверю, десантура — это братство.
— Стоп! Меня никто не поправлял, ты первый. Если для тебя это так важно, будем говорить по-другому. У нас на корабле очень много ребят из десантников.
— Я уже посмотрел личные карточки. Тут большая часть имеет десантное прошлое, и это необычно.
— Да, чтобы попасть сюда, нужно совместить еще какую-то должность. Например, оператор грузов.
— Почему столько десанта? Почему изначально не берут в экипаж с нужной подготовкой? Почему такой перекос? — спросил Эрко, не слушая капитана.
Тот в свою очередь начинал раздражаться из-за несдержанности Эрко. Первый помощник уже дважды его перебил за короткий разговор.
— В Шапке (орган управления военными силами) решили, что так будет лучше, чтобы каждый член экипажа мог поубивать максимум врагов. Такой вариант тебя устроит?
— А как же механик? Ее ветром сдует, если дверь закрыть неплотно.
— К сожалению, Эрко, ты тогда был на Триасии (планета, которую колонизировали тростарцы), так бы тебя взяли.
— Шутку оценил. И все же?
— Команду утверждаю я. Светик пришла младшим механиком. Двух других я списал за лень и вранье. Такой ответ устраивает?
— Да, но у нас в штате сейчас только 1 механик — это неправильно.
— Эрко, если у тебя есть знакомые десантники с такими же допусками на ремонт маршевых, как у тебя, дай знать.
Эрко потупился. Он других не знал. В колике он один выбрал тему маршевых, да и то она шла факультативом. И единственным механиком на судно он бы не пошел, не рискнул. Знаний бы не хватило — он так думал.
— А теперь о погрузочной бригаде, — капитан снова вернулся к больной теме, которую планировал обсудить с первым помощником. — Нужно…
— Там не бригада, там бардак и самоуправство, — опять перебил Эрко Кванга.
— Молчать! — скомандовал Кванг.
Они были не одни в комнате. Поэтому воцарилась гробовая тишина. Кто-то даже перестал жевать, а кто-то завис с ложкой на полпути.
— Эрко, когда я говорю, ты меня слушаешь, пока я не закончил. Потом говоришь ты — я тебя слушаю. Договорились? — Гратерно не понял, почему на него наехал капитан, но решил быть повнимательнее.
— Да, капитан!
— Прекрасно, — уже спокойно сказал капитан. А Эрко решил, что это сарказм. — У нас есть проблемы в грузовом отсеке. Твой предшественник был из летного состава и не мог найти общий язык с ребятами-десантниками. У них плохо с соблюдением инструкций, и они путают теорию. Пожалуйста, исправь это. Сможешь?
— Я и хотел это предложить. У них нет четких инструкций, те, что есть — это именно летные. Для нас нужны другие. Я уже отчитал их за несоблюдение.
— Эрко, там товарищи старше тебя, они могут игнорить твои указания.
— Это обычное дело, я добьюсь своего.
— Эрко, ты не отчитывай, а просто говори с ними на равных. Они все поймут и будут правильно делать.
— Ну, во-первых, я их выше по рангу, и они мне уже не ровня. Во-вторых, кто вам сказал, что просто разговор поможет?
Капитана Кванга напрягли слова помощника про ранги. Да, соблюдать субординацию нужно, но и гнобить стоящих ниже по «принципу курятника» было не дело.
— На собственном опыте это проверил. И да, Эрко, я не приветствую поведение «я начальник — подчиненные дураки».
— Я тоже. Дураков мало, но подчиняться мне они должны.
— Они будут подчиняться лучше, если будут тебя уважать. Помни это! Договорились?
— Апп.
— Экипаж 53-го, а вы чего на нас смотрите, продолжайте принимать пищу, время ограничено, а дел всегда много! Был рад всех видеть! — произнес капитан и пошел к себе, чтобы спокойно поесть в одиночестве.
Эрко признал правоту капитана, но привычка и опыт постоянно давали о себе знать. Капитану постоянно кто-нибудь жаловался, что Эрко того обидел, тому нахамил, над тем съязвил. Кванг к этому относился снисходительно. Он говорил всем, что Эрко знает свое дело, нужно у него поучиться. И что в рамках разумного они сами должны за себя стоять, а не жаловаться. Однако в целом ситуация начинала накаляться, и Кванг тоже понимал, что у него все больше и больше негативных чувств к Эрко. Как он ни пытался себя успокоить, что Эрко из другой среды, что ему нужно время, такие уговоры переставали действовать, снижая настрой на дальнейшую работу с Эрко. Из всей команды корабля первый помощник мог сносно общаться только с некоторыми десантниками и Никитатой, но это было именно специфическое общение товарищей, которые ходят бок о бок со смертью. Остальные члены экипажа не хотели или не умели общаться на таком языке, не понимали его. И лишь только Палович нашел общий язык с Эрко, они могли всю вахту напролет обсуждать технические особенности корабля. Кванг однажды спросил у Паловича: