— Что там, Витька? — кто-то потянул его за ногу. — Что ты видишь?
Он юркнул под брезент.
— Там… строят укрепления… — стараясь перекричать шум двигателя, сказал он. — Чтобы немцы не прошли… Очень много людей…
— Это московская зона обороны, — отчетливо произнес Денис. — Я был на экскурсии с отцом в прошлом году. — Он быстро подполз к бортику и выглянул наружу. Даже несмотря на то, что в его очках осталась всего одна линза, да и та — еле живая, было видно, как меняется его лицо. Денис был шокирован. — Да… — прошептал он. — Скорее всего, это второй, главный рубеж обороны на расстоянии пятнадцати километров от Москвы. Ну а третий рубеж прямо в черте города — идет вдоль окружной железной дороги, по Садовому и Бульварному кольцу.
Катя смотрела на Дениса круглыми глазами.
— Откуда ты знаешь? Это же военная тайна!
— Да какая тайна! — отмахнулся Денис. — В учебнике истории с подробными картами все есть, я возле доски эту тему отвечал, между прочим. — Он внимательно посмотрел на друзей и вдруг спросил: — А какое сегодня число?
— Вроде… пятнадцатое… вчера было четырнадцатое… — с сомнением ответил Витя.
— И что… никто ничего не помнит? Мы же проходили оборону Москвы совсем недавно!
Петя и Давид переглянулись.
— Что мы должны помнить? — им приходилось почти кричать, чтобы Денис мог услышать их голоса.
Витя посмотрел на Катю — она выглядела как человек, попавший на собрание инопланетян.
Денис схватился за голову, тут же потерял равновесие и едва не грохнулся на пол — Петя успел схватить его за куртку и утянуть на себя.
— Как что⁈ Пятнадцатого октября комитет обороны принял решение об эвакуации Москвы.
Наступила тишина, в которой натужный вой двигателя казался чем-то далеким и неестественным.
— Но это еще не все… дед мне рассказывал, что в столице началась паника. Мародеры, паникеры, всякие хулиганы и бандиты начали буквально растаскивать Москву на кусочки, люди бежали от жутких слухов, что передовой немецкий отряд мотоциклистов ворвался в Химки и город вот-вот будет сдан!
Витя повернулся и несмотря на полумрак, царящий под брезентом, увидел глаза Кати, полные ужаса. Она смотрела на Дениса, приподнявшись на локте и качала головой, как бы говоря «нет, это невозможно!».
В конце концов она так и сказала:
— Это… это невозможно! Немцы… в Москве? Мародеры⁈ — она чуть не плакала.
— Хуже того! — распалился Денис. — Дед говорил, что на пару дней в столице вообще наступил хаос. Ни власти, ни милиции, все делали что хотели, тащили товары с магазинов, заводов, фабрик, не расплачиваясь, захватывали автомобили, чтобы бежать на восток и тому подобное…
— И мы туда едем… в этот кошмар, — сказал Петя уныло.
Грузовик подбросило на очередном ухабе, он вдруг резко затормозил и остановился — Витя ударился головой о бортик. Раздался длинный пронзительный гудок.
— Расступись! — заорал водитель и вновь нажал на клаксон. Между двумя звонкими сигналами автомобиля они услышали шум, какое-то странное многоголосье, будто бы машина въехала в центр многолюдной площади.
Витя осторожно выглянул из под брезента и тут же юркнул назад. На его лице застыл панический ужас.
— Витя… Что там? — шепотом спросила Лена.
— Толпа. Куча народа! — его взгляд метнулся к краю брезента. — Прикройтесь получше! Идут прямо посреди дороги и наш водитель не может проехать! Они не уступают! Там какие-то повозки, коровы… дети… — Витя вращал глазами, пытаясь показать, что он заметил за долю секунды. — Все в какой-то тряпье! Как в кино показывали про войну!
— Не может быть! — прошептал в ответ Петя. Он прополз между Витей и Катей и осторожно выглянул наружу.
Ему хватило даже меньше, чем мгновение, чтобы оценить обстановку.
— Капец… — выразился он более чем емко. — Если мы сейчас не тронемся, они начнут запрыгивать в кузов.
Лена, услышав его слова, вздрогнула, зато Катя, кажется, не слишком испугалась.
— Ничего они нам не сделают, если запрыгнут. Только тесно станет. Даже лучше, если бы запрыгнули, нас тогда точно никто бы не заметил. Просто держимся друг друга. Слышите?
Ее твердый голос придал ребятам уверенности. В этот момент грузовик дернулся, снова просигналил и, повернув направо, вырулил на примыкающую дорогу.
Позади послышались гневные восклицания, сдобренные изрядной порцией нецензурных выражений.
Следующие полчаса они двигались с черепашьей скоростью. Толпа вокруг не давала проехать, и только пристроившись за каким-то военным грузовичком, который прокладывал себе дорогу удивительно резво, они наконец, покатились более-менее ровно и быстро.
Денис выглянул из-под брезента.
— Это ж Минское шоссе! — удивлено воскликнул он и тут же спрятался назад. — Кажется, меня кто-то увидел! — прошептал он сконфуженно.
И правда, вдогонку грузовику раздался свист и улюканье:
— А ну слазь, шпана! Водитель, водитель, стой! Там у тебя в кузове пацанва…
Слова растворились в шуме толпы и реве моторов.
После этого происшествия ни у кого не было желания взглянуть на то, что творится снаружи. Они прижались друг к другу, не произнося ни слова.
Грузовик свернул на более тихую улочку, покатился под уклон, вдали опять начали рваться снаряды и воздух тут же прорезал сигнал воздушной тревоги. Такие иногда звучали в Москве в восемьдесят четвертом году для проверки, но только они были не такие резкие и громкие.
Еще через час петляний, когда Витя почувствовал, что его пятая точка больше не может выносить постоянной жесткой тряски, грузовик наконец остановился.
— Выходите, — послышался знакомый голос, — приехали!
Витя осторожно поднял брезент и увидел белую в разводах кирпичную стену. В этот момент водитель истошно заорал:
— Стой! Куда тащишь! Стой, кому говорю!
Витя бросился к другому бортику, откинул брезент. Перед его глазами возник довольно широкий двор, утопающий в грязи, посреди которого двое человек тащили тяжелый мешок, который норовил выскользнуть из их рук.
Шофер бросился за ними, но потом обернулся и всплеснул руками.
— Что же вы делаете, паразиты⁈
Витя подумал, что мужчина кричит им, но когда повернул голову левее, то увидел, что через сломанные ворота, рядом с которыми находилась будка проходной с выбитыми стеклами, еще около десяти человек с напряженными лицами тащат точно такие же мешки.
— Прыгай, прыгай! — зашипела позади него Катя и Витя сиганул с борта прямо в грязь.
За ним попрыгали остальные, он обернулся и подал руку Лене, которая во все глаза смотрела, как мародеры растаскивают тяжелые мешки.
— Надо их поймать! — вырвалось у Вити, но Катя схватила его за рукав и остановила.
— Даже не думай! Настучат по голове, забудешь, как мать зовут! Лучше не вмешиваться…
Шофер кинулся к будке, но увидев, что там никого нет, попробовал остановить коренастого мужчину, который в одиночку тащил один из мешков, на боку которого Витя прочитал надпись печатными буквами: «Мука. Высший сорт». Водила схватил мужчину за плечо, тот резко повернулся и со всей силы всадил сапогом прямо между ног.
Витя охнул. Лена отвела взгляд.
Шофер упал в грязь лицом и замычал от боли.
— Дэн, помоги! — Витя побежал к мужчине. Вдвоем с Денисом они подняли его под руки и медленно ступая, отвели к будке, где тот сел на маленькую скамеечку.
— Ублюдки… — выдавил шофер.
— Лучше не надо, — тихо сказал Денис. — Мы вызовем милицию…
— Ай, какая милиция… не видите, что творится, — мужчина махнул рукой. — Шабаш! Почувствовали крысы… вон тот, кстати, — он поднял руку и указал на мужика, который тащил из ворот две большие коробки, — наш бригадир… Меняйло фамилия… — он попытался снова вскочить, но охнув, осел назад.
Петя тем временем обошел будку и в распахнутых воротах чуть не столкнулся с женщиной, которая катила перед собой большой серебристый бидон. Он едва увернулся, услышав громкое ругательство:
— Смотри, куда прешь! Не видишь, что ли!
— Это же не ваше! — не выдержал он.
Женщина остановилась и уперла руки в бока.
— А что, твое, что ли? Ты откуда такой правильный взялся? Ну-ка марш домой, пока уши не отодрала!
— Я вас запомнил и сообщу ваши приметы милиции! — сказал Петя суровым голосом.
— Сообщай! — расхохоталась она на весь двор. — Где она, твоя милиция? Сегодня здесь уже немец будет! — она плюнула в грязь и покатила бидон дальше — в сторону мглистых непроходимых огородов.
Витя посмотрел на мужчину, который сидел молча и покачивал головой:
— Не подскажете, далеко отсюда до Преображенского рынка?
Шофер, скорее всего, не ожидал такого вопроса. Глаза его округлились.
— А зачем вам туда?
— Мы это… у нас тоже кое-что украли важное… вот как эти. И скорее всего, повезут туда продавать.
— Ну да… Преображенка рай для жуликов, — подтвердил мужчина, потом глянул на свой грузовик и развел руками.
— Ребята, я бы рад помочь, да топлива выдали впритык, а на базе… — он оглянулся, — боюсь, уже все слили.
Катя сжала кулаки.
— Когда мы ехали, я видел, что еще ходят трамваи. Вам нужно… — он задумался… — сделать всего одну пересадку. За огородами, куда тетка покатила бочку с маслом, остановка «Филевская», ехать нужно налево, тридцать первый маршрут до Курского вокзала. Но до конечной не езжайте, выйдите на «Ильинских воротах», и пересядьте на четырнадцатый. Он идет до «Черкизовской», а вы сойдите на «Преображенской заставе». Ну а там найдете, были там небось не раз.
Витя слушал и старался запомнить. Разумеется, они с пацанами бегали на Преображенский рынок, который располагался совсем рядом со школой, но он не любил его за толчею и цыганок, которые так и лезли погадать. Теперь, когда он вдруг услышал про Черкизово, его обожгла мысль, что возможно, он будет совсем рядом с домом. И рядом со школой — ее то, как раз на старом месте на было, она переехала позже, в 1956 году.
— А сколько стоит проезд? — глядя во все глаза на шофера, спросил Витя.