Будильник, разумеется, стоял. Если бы он шел, ему точно бы потребовалась психиатрическая помощь.
Примерно три-четыре утра, — решил он и прислушался. Из ванной комнаты раздался шум. Шаров поднялся, подошел поближе. Скорее всего, лилась вода. Может быть, бледнопоганочный решил искупаться? На своей стороне, разумеется… Вслед за шумом последовало невнятное бормотание, которое становилась то громче, то тише. Одно было ясно — сосед не спит. И, насколько Шарову припоминалось (неизвестно откуда), этот парень вообще плохо спал по ночам, предпочитая буянить, устраивать спектакли и шоу, которые нередко заканчивались вызовом милиции или скорой. А чаще — тех и других.
В одну из тех бессонных ночей его — то есть, Андрея Емельянова осенило — теперь он, стоя на кухне у окна вспомнил это так отчетливо, что поразился. Так бывает, когда вдруг, ни с того, ни с его в голове всплывает намертво забытый сон.
Дело было в деньгах (как обычно!). Уже несколько дней дома лежала крупная сумма в ассигнациях, которую он выиграл на ставках. Ни о каких лошадях и гремевшем на всю страну ипподроме речи не шло — ему было на что, точнее, на кого ставить.
И он воспользовался этим шансом. Связался с темными личностями, которые шныряли у входа на стадион, возле касс и рядом с трибунами. Как правило, на западной трибуне собиралась публика посолиднее — там бетонные ярусы амфитеатра покрывали деревянные мостки. Не слишком комфортно, но куда лучше, чем голый холодный бетон.
Да и шума оттуда раздавалось поменьше — солидная публика приходила играть, а не кричать. Ставки порой были серьезные, куда больше его заработка в клубе и надбавки за «Мастера спорта».
А пожить хотелось вдоволь. В государственных магазинах процветал дефицит, а вот на рынках и в коммерческой торговле можно было найти что угодно — иностранное, производства Германии, Австрии, Франции, США. От костюмов до шляп, от туфель до радиоприемников. И, если позволял доход, можно было даже подумать о приобретении автомобиля. Заводская цена на ГАЗ М-1 составляла около 9–10 тысяч рублей, но, понятное дело, никто ими не торговал и купить просто так личный автомобиль было нельзя.
Однако ему как победителю Спартакиады народов СССР пошли навстречу и автомобиль выделили, но… за него еще нужно было заплатить.
Денег же не хватало. К тому же назревала… — он оглянулся, вспомнив, что на вешалке позади обычно висел женский халатик — Ани. Назревала свадьба, а это огромные расходы.
План созревал почти год. Все это время присматривался к хмурым ребятам в кепках, сновавшим между рядов.
Перед одним не слишком важным соревнованием он, наконец, решился. За час до стартов ноги свернули не к раздевалке, где его мог перехватить тренер, а налево. Там в сторонке от широких тротуаров располагалось небольшое летнее кафе, где разливали квас, холодное пиво, продавали мороженое, бутерброды и надувные шарики.
За одним из столов сидели двое — в модных восьмиклинках. Блуждающие взгляды — нагловатые и цепкие, ощупывали прохожих. Он давно уже приметил этих парней и был абсолютно уверен в их роде деятельности.
— Нужно поговорить, — бросил он, поравнявшись со столиком.
— Какие люди! — растянутым голосом сказал ближний — высокий скуластый парень с темными, вьющимися волосами. — Сам Андрей Емельянов пожаловал! Автограф дашь, чемпион? — парень с усмешкой подтолкнул скомканную салфетку в его сторону, но он сделал вид, что не заметил.
— Дело есть. Нужно поговорить с вашим старшим.
— Говори, я тут старший, — негромко сказал второй парень. — У него косил левый глаз и было непонятно, куда ему смотреть.
Андрей покачал головой.
— Передайте своему начальнику — дело есть. Буду ждать здесь через час после сегодняшнего забега.
Не дожидаясь, что ответит кривоглазый, он развернулся и зашагал к раздевалке. Он не сомневался, что их главный придет. Однажды он мельком видел этого человека — и было в нем что-то…
После соревнований, в которых он с легкостью одержал победу, причем оступившись в самом начале и потеряв добрых пять секунд, предоставив тем самым фору соперникам, предавшись эйфории, он совершенно забыл о встрече и вспомнил лишь когда тренер заглянул в раздевалку и спросил, пойдет ли он в баню.
Сначала он с радостью согласился. Тренер (лицо которого было несмотря на победу каким-то озабоченным) ответил, что будет ждать у дверей. Но потом Андрея прошиб холодный пот.
— Извините, я совсем забыл… — покачал он головой, когда вышел из раздевалки. — Я не смогу…
— Что — небось девушка? — пытливо сощурился мужчина.
— Ага… да… Аня…
— Ладно… — тренер покачал головой и будто бы хотел добавить что-то серьезное, но вместо этого улыбнулся и сказал: — Ты хоть душ прими, а то воняет от тебя как от коня на перегоне.
— Обязательно приму!
Тренер махнул рукой, и легкой походкой скрылся под аркой стадиона. Андрей, едва успев переодеться, побежал к месту встречи.
Речь у него была заготовлена заранее, да только оказавшись возле ларька, он никого не увидел.
Опоздал? — мелькнула мысль. Сердце почему-то трепыхалось, будто бы он пробежал десять километров в быстром темпе.
Под небольшим грибком на стульях сидели две девчушки и поедали вкуснейшее мороженое-эскимо Микояна.
Оглядываясь, он присел под пустующий зонтик. Некоторые проходившие мимо люди узнавали его, здоровались, но он практически их не замечал, чувствуя себя взведенным словно пружина перед стартом.
Что-то происходило, и он не мог понять, что именно. Все было — как обычно, но как-то не так. Теплый ветерок шевелил листья деревьев, девчонки смеялись, в кустах копошились воробьи, но за всем этим будто бы повис ледяной холод, пустота, пропасть и ее дыхание он ощущал каждой клеточкой кожи. Конечно, он рисковал, но… репутацией, деньгами, в конце концов. Но чтобы так волноваться…
Появилось жуткое желание вскочить и убежать, скрыться из этого жуткого места. Ему стоило громадных усилий удержать себя за столиком.
— Не занято? — над головой прошелестел бархатистый, вкрадчивый голос, нисколько не подходящий для стадиона, где приятно кричать во всю глотку.
— Э… нет, — ответил он, слегка приподнявшись.
Мужчина, который сел рядом, был в новом и весьма дорогом костюме. На голове — модная шляпа. На глазах очки с затемненными стеклами. Андрей видел похожие на итальянском актере в журнале.
Он не сразу догадался, что мужчина — именно тот человек, которого он ждал. Когда тот вынул из кармана пиджака серебряный портсигар, достал оттуда сигарету, прикурил от зажигалки и выдохнул облачко дыма, до него, наконец, дошло.
— Простите… это вы…
Мужчина пожал плечами. От его облика сквозило легким пренебрежением.
— Я хотел бы сделать ставку… — сказал Андрей.
— В чем же проблема? — спросил мужчина, не глядя на него. — Делайте. Или у вас ее не приняли?
— Нет… не в этом дело. Я видел ваших… помощников, но вопрос деликатный. Я не хотел бы…
Только теперь он увидел, что девчонок, поедающих мороженое и след простыл, хотя у каждый из них оставалось еще больше половины. Рядом никто не проходил, даже продавщица из киоска куда-то исчезла. Он увидел закрытое окошко и рукописную табличку: «Ушла сдавать выручку».
Он замер, открыв рот и недоумевая, куда все подевались.
— Никто и не узнает, — сказал мужчина, сверкнув очками. — Вы это имели ввиду?
— Да.
— Какую ставку вы хотите сделать?
Андрей снова оглянулся.
— Я хочу поставить на свою победу. Через две недели Чемпионат СССР на пять тысяч метров. Будут все самые знаменитые — Гвоздовер, Знаменский, Ермолаев…
Мужчина чуть приподнял очки и с интересом посмотрел на спортсмена. Глаза его были черные как два уголька, и Андрей слегка растерялся. Его изучали, как насекомое под микроскопом.
— Интересно… — протянул мужчина. — А с чего вы взяли, что победите? Спортивная фортуна — дама капризная, знаете ли…
— Я на пике формы. Знаменский оступился на тренировке, подвернул ногу и до конца не успеет восстановиться. Ермолаев плохо бегает на грунте, а Гвоздовер терпеть не может жары.
Букмекер слегка улыбнулся.
— Похоже, вы все рассчитали.
— Я серьезно подошел к делу, потому что…
— Потому что…
— … не могу проиграть. Я на самом деле все рассчитал.
Мужчина выдохнул и слегка опустил голову.
— Что ж… О какой сумме идет речь?
Андрей почувствовал легкое головокружение. Все окружающее пространство пропало из поля зрения — там осталось лишь лицо букмекера, скрытое солнцезащитными очками.
— Я не знаю, какой коэффициент… но думаю, что могу поставить пять тысяч. Это все, что у меня есть.
Но даже этих денег у него не было. Он планировал занять у тренера, у ребят и даже у Ани.
Мужчина пристально посмотрел на него. В его руке тлела сигарета. На указательном пальце сверкнул большой перстень из белого золота. Пауза затянулась.
— Заманчивое предложение… — сказал он наконец, когда пепел все-таки соскользнул с кончика сигареты и упал на стол. — Но… в таком виде я его… не приму.
Андрей почувствовал, как время остановилось. Он очень рассчитывал на эти деньги. Аня… он обещал ей… авто и полушубок, и… скоро свадьба, в конце концов!
— Как? — выдохнул он. — Почему не примете?
— Это слишком просто. Вы и так выиграете, об этом знают если не все, то почти все. Я, разумеется, могу принять ставку, но боюсь, коэффициент вас совсем не порадует.
— Что же делать?
Букмекер пожал плечами.
— Например… проиграть.
Андрей вскочил так резко, что стол едва не перевернулся.
— Проиграть Знаменскому⁈ Никогда! Я готовился к этому забегу три года!
— На нет и суда нет. Сожалею, что потратил на вас время. — Мужчина медленно затушил бычок в пепельнице, коснулся шляпы и начал подниматься.
Андрей лихорадочно соображал. Безумные мысли теснились в его голове и разрывали ее на части. Если букмекер сейчас уйдет, пути назад не будет. Никто больше не примет у него настолько крупную ставку. По мелочи, десять, двадцать рублей — пожалуйста, но такую — нет, исключено. А значит, все планы — коту под хвост. Прощай машина, прощай шикарная свадьба, прощай хорошее настроение… сколько тех чемпионских, даже если он выиграет — тысяча рублей. Слезы.