«Надо протереть…», — пронеслась в голове мысль, которую перебил какой-то непонятный, но очень навязчивый звук, напоминающий старческий бубнёж.
Маша оглянулась, но что это за звук и откуда он раздается, не поняла. Обогнув шкаф, она зашла с другой стороны, вытянула руку — та же пыль, пара каких-то листков, несколько крышек для закатывания банок, тетрадка, где она пыталась записывать рецепты, но потом забросила в переносном и прямом смысле на шкаф — все эти вещи она узнавала на ощупь. Кассеты среди них не было. С бьющимся сердцем, она схватилась левой рукой за верх шкафа, потянулась и где-то там, в середине или дальше — пальцы коснулись твердого предмета.
Маша опустилась на пятки и с шумом выдохнула. Руки у нее тряслись.
Она сходила на кухню за табуреткой, мельком глянула на Андреева, который вроде бы тоже к чему-то прислушивался.
Поставила табуретку возле шкафа и достала кассету. Это была она. Пустая «SONY VHS 60 MIN».
— Все! Нашла! — Маша вышла в прихожую и увидела Андреева, который приложил палец к губам. Внутри ее похолодело. Ничего хорошего этот знак не обещал.
— Ваши соседи встают рано на работу? — тихо спросил он.
Маша покачала головой.
— Нет. Обычно в семь, не раньше.
— А сейчас… — Андреев посмотрел на свои «Командирские», — пять часов. Вы слышите? — он посмотрел на Машу, потом перевел взгляд на стену. Звук шел из квартиры Оли.
— Там живет моя соседка и подруга… Оля. Она директор столовой. Я видела… у нее горел свет допоздна. Может быть, она не спит?
— Может и не спит, — сказал Андреев. — Она как-то… хоть краем замешана в этом деле?
— Да, — не колеблясь ответила Маша и ей стало не по себе от своих слов.
Андреев не стал спрашивать, как. Объяснение заняло бы слишком много времени и, видимо, он это понимал.
— Я должен проверить… — сказал капитан, потом кивнул на кассету. — Это она? Чистая?
— Да.
— Дайте ее мне. А вторая кассета с записью пусть останется у вас. Спрячьте ее, чтобы никто не нашел. Есть такое место?
Маша вспомнила, что в шкафу под нижним ящиком есть секретная выемка — своего рода тайник. Шкаф был старым, еще дореволюционным и достался ей в наследство от бабушки.
Она кивнула.
— Тогда действуйте побыстрее.
Через пару минут она вышла из комнаты.
— Свет лучше оставьте, это может остановить непрошеных гостей, — сказал он, когда они вышли из квартиры.
Маша закрыла дверь.
— Позвонить? — спросила она, увидев, что Андреев смотрит на половик соседки.
Он покачал головой.
— Не надо.
Рука мягко коснулась ручки двери. Капитан медленно нажал ее и толкнул от себя. Дверь тихо открылась.
Из квартиры доносился негромкий, но отчетливый звук, который оказался женским голосом, читающим детскую сказку «Алиса в стране чудес». Витя очень любил слушать это произведение, и Оля часто включала его на проигрывателе грампластинок.
Они замерли, вслушиваясь в слова.
'Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?
А куда ты хочешь попасть? — ответил Кот.
Мне все равно — сказала Алиса.
Тогда все равно, куда и идти, — заметил Кот.
только бы попасть куда-нибудь, — пояснила Алиса.
Куда-нибудь ты обязательно попадешь, — сказал Кот. — Нужно только достаточно долго идти',
— голос внезапно пропал, в тусклом свете торшера Маша увидела мужской силуэт. Андреев снял иглу с пластинки и выключил проигрыватель.
— Квартира пуста, — сказал он. — Вашей соседки здесь нет.
Маша попятилась назад, наткнулась на дверь противоположной квартиры и замерла, дрожа всем телом.
«ОНА ОСТАВИЛА ЭТУ ЗАПИСЬ ДЛЯ МЕНЯ», — вибрировало сознание. — Потому что ее слушал Витя. Что все это значит?
Капитан быстро осмотрел квартиру, но больше ничего не нашел.
— По крайней мере, следов насилия нет, — резюмировал он. — Возможно, она ушла сама. Причем не так давно — буквально за пять-десять минут до нашего появления.
— Пойдемте быстрее уже бросим эту чертову кассету в колодец. Нужно что-то делать.
Андреев кивнул.
— Так и сделаем.
Он аккуратно прикрыл дверь квартиры. Маша старалась не смотреть в ту сторону, ей было не по себе. Что, если Оля… нет, она не хотела даже думать об этом.
Глава 47
1941 год
Башня водокачки вынырнула из темноты неожиданно. Он помнил о ней из какой-то прошлой жизни, потому что… целовался возле ее стен со своей невестой. Кадр этот так ярко вспыхнул перед глазами, что Шаров невольно зажмурился. Она смеялась и носилась вокруг кирпичного сооружения, а он ее догонял — неудачно и неумело, его ноги путались в траве, заплетались, а девушка, дразня его серебристым смехом, словно парила над землей. Тщетные попытки поймать ее за руку еще больше смешили Аню, но в конце концов он коснулся кончиков ее пальцев…
— Илья Андреич! — послышался тихий голос.
Шаров вздрогнул. Резко обернулся.
Из-за темного края кирпичной кладки показалась голова в нахлобученной шапке. Он сразу не разобрал кто это, сердце быстро стучало — то ли от быстрого бега, то ли от пережитого видения.
— Это мы, Илья Андреич, мы тут!
И когда он наконец махнул рукой — узнав в темноте и лица и голоса, они бросились к нему.
— С вами все нормально⁈ Мы слышали, там стреляли! — Петя посмотрел на пакет, который Шаров прижимал к себе, потом оглянулся на ржавую колею железной дороги, исчезавшую в темноте.
— Да… да, все хорошо. Нужно сматываться отсюда как можно скорее!
— Домой? — уточник Денис.
Шаров неопределенно пожал плечами.
Катя тоже посмотрела вдоль железной дороги:
— Мне кажется… нужно тикать побыстрее. Там… собаки…
Шаров быстро пересчитал ребят. Их было четверо: Давид, Катя, Петя и Денис. Дома ждали Витя и Лена. И… двоих еще нужно было найти. Точнее…
— За мной! — скомандовал он. — Бегать еще не разучились?
Он обогнул мрачную башню, оглянулся — ребята неотступно следовали за ним. Небольшую группу замыкала Катя. Он кивнул ей, одобрив такое решение. В темноте было трудно ориентироваться, но тропку, почти невидимую для глаз, ноги находили сами. На прямых участках они бежали, в зарослях кустов переходили на шаг. Приходилось быть осторожными, пролезая через чьи-то огороды, — можно было запросто нарваться на патрульных, которые прочесывали окрестности в поисках диверсантов.
Они пересекли Большую Черкизовскую — уже гораздо дальше от опасного здания милиции и на этот раз без приключения. Такие же оборванные и грязные, как и все вокруг, они чувствовали себя среди мрачных людей, шагавших на восток, в относительной безопасности и никто не обратил на них никакого внимания.
В конце концов, измотанные и уставшие, они оказались во дворе невзрачного трехэтажного дома с темными окнами, прошли вдоль его почерневшей стены и юркнули в подъезд. Шаров распахнул дверь, пропустил ребят вперед и, памятуя о скандальной старухе с первого этажа, аккуратно прикрыл ее за собой.
— Тихо! Не шумим, на втором этаже на ступеньке дыра, прижимайтесь к перилам и смотрите под ноги.
Они поднялись на второй этаж. Шаров сунул ключ в замочную скважину, повернул его и пропустил ребят в квартиру. Ему казалось, что по подъезду пробежал табун слонов, хотя ребята вели себя очень тихо. Как только они вошли — навстречу бросились Витя и Лена. Глаза их лихорадочно блестели, они смотрели на своих друзей и будто не верили, что снова вместе.
— Витька! — бросился обнимать друга Давид. — Я… мы думали…
— Вы все тут? — Витя пытался высвободиться, но на нем, не давая продохнуть, повисли Петя и Денис.
Лена и Катя тоже обнялись, словно старые подруги.
— У меня было чувство, что мы больше никогда не увидимся, — тихо сказала Катя.
— А я знала, что все будет хорошо, — ответила ей Лена.
Где-то вдали ухнул мощный взрыв. Они на миг притихли. И хотя вопрос этот висел в воздухе, никто не рискнул задать его первым — только когда они прошли на кухню и Лена занялась приготовлением нехитрого ужина, Давид, наконец, спросил:
— А Лизу вы не видели?
Витя вздохнул.
— Она ушла с Червяковым.
— Он ее заставил⁈ — гневно выдохнул Петя.
Лена качнула головой.
— Она… сама.
— Не может быть! Никогда не поверю, чтобы Лиза…
— Будто ты не слышал, что она говорила в том доме…
— Говорить можно что угодно, — не унимался Петя. — Может быть он ее… загипнотизировал!
— Угу… Тоже мне Игорь Кио… — вздохнул Давид.
— А что случилось с аппаратом, который мы выкрали у немцев? — спросила Катя.
— Он попал к милиционерам, — ответил Шаров.
— Значит, туда, куда нужно! Это хорошо.
Шаров покачал головой.
— Боюсь… ничего хорошего.
Он посмотрел на Лену и вспомнил просьбу Грома присмотреть за дочкой. Разве может он рассказать ей, что случилось в здании милиции? Никогда…
Лена стояла спиной, но он чувствовал, что все ее мысли были об отце.
— Сейчас перекусите, ешьте все, что найдете на кухне. Отдохните, сколько успеете, в комнате есть диван, одеяла и кресла. Скоро выходим. — Он посмотрел на стену, отделявшую их от соседа. Из квартиры напротив не доносилось ни звука.
Несмотря на то, что ребята явно устали, они собрались на диване и принялись обсуждать прошедший день, который по ощущениям растянулся чуть ли не на целый год. Шаров остался на кухне, он не хотел им мешать. Потягивая из большой белой кружки с золотистой каймой крепкий сладкий чай, он размышлял, стоил ли оповестить соседа, что он уже прибыл, и прибыл не один.
— Когда мы вернемся… туда, в наше время, — донесся до него тихий, но твердый голос Лены, — никто не должен знать, где мы были и что видели.
— Это почему же? — горячо возразил Петя. — Ведь мы… ведь если ученые поймут, как мы сюда попали, то…
— Этого нельзя делать, — прервал его Давид.
— Можно! Мы сможем выиграть войну уже в сорок первом! И мой дедушка не погибнет в Курской битве! — на глазах мальчика выступили слезы.
Воцарилась тишина. Шаров напряженно вслушивался. Ему тоже приходили в голову подобные мысли, но он как-то не задумывался, что можно напрямую вмешаться в ход истории и на самом деле предотвратить самую кровавую войну двадцатого века, сберечь миллионы жизней, города, деревни, поля, сады и леса, мосты и аэродромы, дороги, заводы… произведения искусства, достижения спорта, науки и техники…