Сегодня Чистяков должен был встретиться со своей подругой Ирой возле кинотеатра «Зенит» в час дня. Было только половина двенадцатого, но Николай торопился, хотелось посидеть в скверике во дворе, понаблюдать. Вечером Деркачев не появился — вдруг днем выйдет. Хотелось также спрятаться от жары. Мягкий асфальт тротуара был весь истыкан каблучками женских туфель. Вдоль дороги росли деревья. Тени от них были небольшие, но редкие прохожие все равно жались к деревьям. Николай тоже старался шагать в тени. Возле кинотеатра было малолюдно. В выходные дни все, кто был не занят, стремились на озеро, на пляж. Николай не стал задерживаться возле кинотеатра, направился во двор. Около угла дома он едва не столкнулся с мужчиной, извинился, уступая дорогу, и похолодел при виде знакомого лица: прямой нос, карие глаза, усы, волосы коротко острижены… Деркачев!
Мужчина прошел мимо Чистякова, даже не взглянув на него. Николай остановился и с волнением стал смотреть ему вслед, не зная, что предпринять. А вдруг ошибка? Мужчина удалялся. Николай вытащил из кармана пачку сигарет и побежал за ним:
— Извините, пожалуйста! У вас спички есть?
Мужчина остановился, молча достал из кармана зажигалку и щелкнул. Зажигалка была в виде пистолета. Николай, прикуривая, взглянул на лицо мужчины. «Деркачев!» — определил он, волнуясь все сильнее и сильнее. В первый раз он был вот так лицом к лицу с преступником, опасным преступником!
— Хорошо, видно, стоит? — кивнул на зажигалку.
— Немало! — ответил мужчина и отправился дальше.
Николай глубоко затянулся сигаретой, глядя ему вслед. Неподалеку была стоянка такси. Там две машины ожидали пассажиров. Людей на улице было мало. «Нужно задержать!» — решил Чистяков. Он швырнул сигарету в урну и снова догнал мужчину:
— Извините… Вам придется пройти со мной!
Мужчина обернулся и взглянул на Николая удивленно и насмешливо. Чистяков вытащил из кармана удостоверение. Лицо мужчины стало беспокойным. Он кинул взгляд по улице и хмуро спросил:
— В чем дело?
— Спокойнее! Идите к машине! — указал Чистяков напряженными глазами на такси и твердо повторил: — И спокойнее!
В такси они сели рядом. Во рту Николая было сухо от волнения. Он ловил взглядом каждое движение мужчины, который, впрочем, сидел тихо, а Чистякову казалось, что тот ищет удобный момент, чтобы попытаться удрать. Успокаиваться Николай стал, когда они, выйдя из машины, подошли к зданию милиции. Дверь стукнула, закрылась за ними. Николай ликовал: «Задержал! Без помощи! Сам задержал опасного преступника!»
— Вот, Деркачева привел, — сказал он небрежно дежурному.
Тот стал медленно подниматься со стула, глядя на мужчину.
— Я не Деркачев, я — Николаев! — бросил нервно мужчина. — Я буду жаловаться… Хватать человека на улице…
— Документы с собой есть? — перебил его растерянно Чистяков.
— Нет…
— Вызовите Морозова, — попросил Чистяков дежурного.
Морозов приехал через полчаса.
Мужчина, задержанный Чистяковым, инженер машиностроительного завода Николаев Василий Сидорович, жил в том доме, во дворе которого Чистяков надеялся встретить Деркачева.
— Вы простите нас за беспокойство, Василий Сидорович, ответьте нам, пожалуйста, на один вопрос… Вы не помните, где вы были во вторник от пяти до восьми вечера? — спросил Морозов.
Николаев потеребил пальцами усы, задумчиво повторяя:
— Во вторник… во вторник… — Потом ответил уверенно: — Около шести я пришел с работы домой. Поел. Потом с женой пошли в кино, взяли билет на семь двадцать, погуляли немного рядом с кинотеатром… А потом смотрели фильм!
—-В каком кинотеатре вы были?
— В «Зените»… Он рядом с нашим домом…
— Все понятно! — произнес Морозов. — Вы не разрешите нам взять вашу фотографию? Мы вас подбросим домой…
Еще через полчаса Морозов и Чистяков были в квартире Стыркиной, пожилой неторопливой женщины. Морозов разложил перед ней на столе несколько фотокарточек мужчин, среди которых был Николаев, и спросил:
— Вы можете узнать его здесь?
— Узнаю!.. Я ведь по фотокарточке вашей и узнала. Только там он без усов… Вот он! — едва взглянув на стол, взяла женщина фотокарточку Николаева.
— Вот и нашли мы Деркачева, — усмехнулся Морозов, когда они вышли на улицу и остановились возле автомата с газированной водой. — Ничего, и без него скучать не придется, работы хватает, — он вымыл стакан и опустил монетку в автомат. — Слушай, Николай, что ты делаешь завтра?
— Да так… — ответил Чистяков. — А что?
— Да вот хотел тебя в лес затащить. Жена у меня большая любительница отдыха на природе и меня приучила… Сейчас малины в лесу — страсть! А воздух, воздух, м–м–м! — Морозов покрутил головой, взял наполнившийся стакан из автомата и выпил воду. — Может, рванем вместе? Я киноаппарат прихвачу… — Морозов поставил пустой стакан, и они пошли по улице. — Там озеро есть в одном местечке! Прелесть! Вода прозрачная, у одного берега камыш, у другого плакучие ивы косы в воде полощут, кувшинки, лилии! И тихо–тихо. Ну, как ты? Не соблазнился?
— Понимаете, с девушкой я обычно бываю…
— A-а? Это дело важное… Слушай, Николай, ты заходи к нам в гости как–нибудь, вместе с девушкой, а? Ну хоть в воскресенье вечером. Мы уж из лесу вернемся…
— Спасибо! Я рад бы, да боюсь, что Ира постесняется…
— Вы только познакомились?
— Нет. Мы вместе на стройке работали пять лет назад… Она застенчивая…
— Но ты все–таки пригласи ее, пригласи!.. Идем. Сейчас мы проинформируем Батурина, что поймали Деркачева, — усмехнулся Морозов, — и снимем наблюдение с дома и дачи Штрохина… Нету Деркачева в Москве. Ошиблась Стыркина… Бывает…
10
Дача Маркеловых находилась неподалеку от железной дороги. Дачи и дорогу разделяла густая лесопосадка. По другую сторону железнодорожного полотна был лес, выходивший на крутой берег реки. От платформы Маркеловы и Деркачев шли минут пять вдоль заросшего густой и высокой травой забора. Лена сидела верхом на шее Деркачева.
— Вот мы и прибыли! — Маркелов поставил сумку возле калитки, просунул руку в щель забора, откинул крючок. Калитка заскрипела, распахнулась. — Обветшал забор… Руки не доходят поменять, — продолжал Маркелов. — Домик мы уже заменили! Два года назад, когда покупали дачу, тут сарайчик стоял, — указал он на зеленый финский дом с широкими стеклами окон.
Маркелов хотел сказать, что дачу эту ему сосватал Штрохин, но решил, что Деркачев может понять, что с тем связывает его не только соседство по дачам.
В палисаднике в два ряда стояли молодые яблони. Между ними густо зеленели грядки клубники, растопырились пышно кусты крыжовника и смородины. Возле низенького забора, разделявшего участки двух дач, сплелись высокие стебли малины, темно–красные ягоды которой многоглазо выглядывали из–за листьев.
— Малины–то сколько созрело! — радостно проговорила Лида. — Убирать надо поскорей, а то зачервивеет!
Деркачев снял Лену и опустил на дорожку. Она побежала впереди всех к дому.
Посреди соседнего участка стоял почти точно такой же дом, что и у Маркелова. «Дачка Штрохина!» — догадался Деркачев. Двери застекленной веранды были распахнуты настежь. Значит, хозяин был дома. Услышав голоса, он появился на пороге, и Деркачев узнал Штрохина. За пять лет он пополнел, обрюзг. Волосы заметно поредели, появились залысины.
— Что–то поздновато вы сегодня? — громко поприветствовал Штрохин соседа.
— Работа! Работа! — откликнулся Маркелов. — Ты дома будешь сейчас? Мы вот с гостем забежать к тебе хотели на минутку!
В двери веранды рядом со Штрохиным появилась сильно загорелая женщина в сарафане.
— Здравствуйте! Мы на речку собираемся… Вы не идете? — спросила она.
— Пойдем… Чуть попозже только!
— Я один к нему схожу, — сказал Деркачев Маркелову вполголоса, когда они вошли в дом.
— Ступай! — ответил Виталий Трофимович и обратился к жене: — Лида, выложи продукты в холодильник.
Деркачев быстрым, уверенным шагом прошел по дорожке к веранде дома Штрохиных и протянул руку хозяину, с улыбкой кивая хозяйке.
— Не узнаешь? — спросил он у Штрохина.
— Вижу, знакомый, а не припомню… — глядел Штрохин на Деркачева.
Жена собирала сумку на веранде и прислушивалась к разговору.
— Мы лет пять назад встречались раза три. Я студентом тогда был, худпрома… Дима меня зовут!
— А, коллега, значит, — улыбнулся Штрохин и, заметив, что Деркачев несколько раз подозрительно взглянул в сторону его жены, добавил: — Пошли, присядем в холодке!
— Вы надолго отправились–то? — недовольно спросила жена.
— Вы извините, мы на минуточку всего! — обернулся Деркачев.
Они обошли вокруг дома и сели под березой на скамейку возле врытого в землю стола.
— Давай, не тяни, видишь, жена ждет! — сказал Штрохин, облокачиваясь одной рукой о стол. Он догадывался, зачем понадобился гостю Маркелова, только не понимал, почему Виталий Трофимович направил гостя, а не пришел сам.
— Документы мне нужны! — сказал Деркачев, глядя на Штрохина.
— Какие?
Деркачев облегченно улыбнулся. Больше всего он боялся, что Штрохин начнет юлить: мол, помочь он ничем не может, давно завязал.
— Все! Паспорт, трудовая, военный и диплом худпрома…
Штрохин помолчал, разглядывая крышку стола, обитую светло–зеленым пластиком, потом спросил:
— А почему Маркелов сам не пришел?
— Зачем его впутывать? — сказал Деркачев и сообразил, что надо быть поосторожней.
— Значит, не он тебя направил?
— Он, он! — быстро ответил Деркачев. — Только я не хотел, чтобы лишний человек знал мое новое имя!
— Ну да! — согласился Штрохин. — А знаешь сколько это будет стоить?
— Не важно… Главное — побыстрей!
— Быстро не получится. Кое–что доставать придется… Ладно. Сделаю. Ты ночевать–то здесь будешь?
— Здесь…
— Черкни на бумажке и продвижения свои, в трудовую… Но раньше, чем через две недели, не жди!
11
Маркеловы ушли на речку, а Деркачев остался на даче. Лида и Леночка звали его с собой, но Виталий Трофимович возразил: пусть человек один в тишине отдохнет.