н с гордостью писал: «Рубинштейн очень доволен, что я успел окончить работу; просит только, чтобы я насчет терминов посоветовался с каким-нибудь филологом»[151].
Начинающий композитор
Во время учебы в консерватории Чайковский начал сочинять серьезные произведения в разных жанрах. Так, на лето 1864 года Чайковский получил задание от Антона Рубинштейна сочинить оркестровую пьесу в форме оперной увертюры. В качестве сюжета Чайковский выбрал пьесу Александра Островского «Гроза». Сочинение проходило в имении Тростинец Харьковской губернии, где Чайковский гостил у своего товарища по Училищу правоведения князя Алексея Голицына. Как писал о нем Модест Чайковский: «В числе светских друзей Петра Ильича, сохранявших с ним прежние отношения, несмотря на перемену, в нем происшедшую, был некто князь Алексей Васильевич Голицын. Он не только не отвернулся от бедного учителя музыки и консерваториста, но, напротив, отнесся к нему с бо`льшим сочувствием, чем прежде, помогал найти уроки, часто звал к себе на роскошные обеды и ужины и, наконец, уговорил провести вместе с ним лето в его великолепном поместье, Тростинце, Харьковской губ. Петр Ильич не имел средств, чтобы согласно своему желанию отправиться к сестре, в Каменку: железной дороги тогда не было, а путешествие в дилижансе до Киева очень дорого стоило, и поэтому, когда князь Голицын предложил ему занять пустое место в его дормезе от Москвы до Харькова, то выбора не оставалось, и все лето 1864 г. он провел в Тростинце»[152].
Здесь Чайковский работал и много гулял, гармонично сочетая общение и уединение. «Пребывание это оставило в Петре Ильиче воспоминание чего-то сказочного. Никогда до этого он не был окружен такой роскошью и великолепием. Свобода ему была предоставлена полная; местоположение оказалось чудное, прогулки разнообразные, одна другой лучше. По утрам и днем он проводил время за работой и в одиноких экскурсиях и только в часы обеда и по вечерам сидел в обществе князя и его гостей»[153].
В честь дня именин своего гостя князь Голицын организовал настоящий праздник: «Чтобы дать понятие о том, с каким вниманием относился к своему гостю хозяин, достаточно упомянуть о том празднестве, которое он устроил 29 июня в честь Петра Ильича. Днем, после обедни, был торжественный завтрак, а вечером имениннику перед ужином, когда уже стемнело, было предложено сделать прогулку в экипаже. Обыкновенно этого не делалось, потому что все знали, что он предпочитает ходить один пешком. Но на этот раз приглашения были так настойчивы, что пришлось согласиться. Коляска направилась в лес, где вся дорога была обставлена пылавшими смоляными бочками, а в павильоне среди чащи был устроен праздник для народа и роскошный ужин в честь виновника торжества»[154].
Среди живописной природы, заботы и внимания друзей Чайковский создал и инструментовал увертюру «Гроза» – свое первое оркестровое сочинение. В нем 24-летний автор впервые «озвучивает» главные темы своего творчества – трагической судьбы, неумолимого рока.
Готовую партитуру увертюры «Гроза» необходимо было представить на суд Антону Рубинштейну. Так как Чайковский был нездоров, сочинение представил Ларош, который вспоминал: «Как и всегда, он (Чайковский. – А. А.) кончил свою работу к сроку, даже несколько раньше. Не помню, почему он вместо того, чтобы представить ее лично, отправил партитуру ко мне по почте с поручением отнести ее к Антону Григорьевичу. Рубинштейн велел мне прийти к нему через несколько дней для выслушивания отзыва. Никогда в жизни не получал я такой головомойки за собственные проступки, какую здесь (помнится, в прекрасное воскресное утро) мне довелось выслушать за чужой. С бессознательным юмором Рубинштейн поставил вопрос так: “Если бы вы осмелились мне принести такую вещь своей работы…” и затем пошел пробирать меня, что называется, на все корки. Совершенно истощив запас своего гнева, запальчивый директор консерватории не приберег ничего про настоящего виновника, так что, когда через несколько дней прибыл Петр Ильич и отправился, в свою очередь, слушать приговор, он был встречен чрезвычайно ласково и на его долю досталось лишь несколько коротких сетований. С первых же шагов его на самостоятельном композиторском поприще обнаружилось, впрочем, что ласка так же мало, как и строгость, могла уклонить его от избранного пути»[155]. При жизни автора «Гроза» ни разу не была исполнена и издана.
Первым сочинением Чайковского, которое было публично исполнено, стали «Характерные танцы». Произведение было написано в Петербурге до весны 1865 года. Летние месяцы Петр провел у сестры в Каменке, а когда вернулся, обнаружил следующее: «…по странному стечению обстоятельств, на другой день моего приезда в первый раз играли в Павловске “Танцы”, но афиши я увидел только вечером, когда ехать уже было поздно. Ларош был и остался ими очень доволен»[156].
«Характерные танцы» были исполнены 30 августа 1865 года в Павловском вокзале в концерте «В Высокоторжественный день тезоименитства Его Императорского Величества Государя Императора и Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича». Программа в трех отделениях состояла из произведений Михаила Глинки, Александра Даргомыжского, Антона Рубинштейна и других русских композиторов. Дирижировал Иоганн Штраус.
Павловский вокзал располагался на конечной станции первой железной дороги Российской империи – Царскосельской. Она была построена в 1837 году, соединяла Санкт-Петербург, Царское Село и Павловск. Для привлечения людей посещать по железной дороге Павловск и его парк возникла идея устраивать в здании вокзала разного рода увеселения. Это были и выступления цыган, и балы, и симфонические концерты. С 1856 года в течение десяти сезонов в Павловском вокзале выступал Иоганн Штраус.
Как произведение совсем неизвестного на тот момент молодого композитора Петра Чайковского было включено в программу такого популярного светского события – неизвестно. Этим вопросом задавался и Модест Чайковский: «Каким образом устроилось это исполнение, я не мог выяснить. По мнению Лароша, вероятнее всего, Петр Ильич, уезжая весной в Каменку, просил похлопотать об этом одного из своих приятелей музыкантов. Как наиболее способного исполнить такую просьбу Ларош назвал Прокоповича-Антонского, служившего в консерватории и очень преданного поклонника таланта Чайковского. Во всяком случае, сам Петр Ильич не мог принять в этом деле сильного участия, потому что все лето отсутствовал в Петербурге и, как видно из письма, встретил это важное событие в своей музыкальной деятельности как приятный, неожиданный сюрприз»[157]. По иронии текст «Характерных танцев» был утерян и относится к несохранившимся сочинениям композитора, но первое публичное исполнение, тем более в таком достаточно престижном антураже, не могло не придать Чайковскому уверенности и в своих силах и верности выбранного им пути. Как писал Модест Чайковский: «Конечно, в сравнении с теми, которые ему предназначено было узнать в грядущем, успехи эти были мизерны, но в этот период деятельности одобрительный отзыв профессора, восторги товарищей и публичное исполнение, хотя бы при скромной обстановке, наполняют душу молодого художника такой радостью и уверенностью в светлом будущем, каких не в состоянии дать потом ни бури аплодисментов, ни восторженные отзывы десятка присяжных критиков. Самым выдающимся из этих, ободривших падающий дух молодого консерваториста, успехов, было исполнение в конце августа, в Павловске, под управлением знаменитого “короля вальсов” Иоганна Штрауса “Характерных танцев”»[158].
Вслед последовали новые сочинения в самых разных жанрах. Среди них был квартет си-бемоль мажор, премьера которого состоялась 30 октября 1865 года на консерваторском вечере, проходившем в резиденции августейшей покровительницы консерватории и РМО великой княгини Елены Павловны в театре Михайловского дворца, при большом стечении публики. Произведение ученика консерватории в программе концерта оказалось в одном ряду с сочинениями Баха, Глюка, Бетховена, Шуберта и других европейских классиков. Спустя месяц, 27 ноября, Чайковский дебютировал как дирижер, впервые представил публике еще одно свое новое сочинение – Увертюру фа мажор.
«К радости»
Обучение Чайковского подходило к концу. На заседании совета профессоров Санкт-Петербургской консерватории было принято решение «поручить ученикам старшего теоретического класса Чайковскому и Рыбасову написать для представления на публичный экзамен на диплом сего 1865 г. кантату, с сопровождением оркестра, на оду Шиллера “К радости” (An die Freude) в русском переводе»[159]. Задание было достаточно сложное – ведь основой служил тот же самый текст, на который написан знаменитый финал Девятой симфонии Бетховена – сочинения, которое во времена Чайковского было популярно, неоднократно звучало в концертах. Петр был хорошо знаком с этим произведением, часто играл его в четыре руки с Ларошем, и, конечно, невольное соперничество с Бетховеном добавляло молодому композитору ответственности. Даже когда Чайковский стал уже всемирно известным композитором, на предложение издать его кантату он ответил: «…ведь она на текст “К радости” Шиллера. Соперничать с Бетховеном неловко»[160].
Задание Чайковский выполнил, и его музыка к гимну «К радости» Фридриха Шиллера – так свое сочинение обозначил автор – была исполнена 29 декабря 1865 года в Театральном зале Михайловского дворца на публичном выпускном экзамене в торжественной обстановке, в присутствии депутатов от правительства и многочисленных гостей, под управлением директора консерватории Антона Рубинштейна. Отзывы были разные. Цезарь Кюи в своей рецензии в газете «Санкт-Петербургские ведомости» писал: «Консерваторский композитор Чайковский – совсем слаб. Правда, что его сочинение (кантата) написана в самых неблагоприятных обстоятельствах: по заказу, к данному сроку, на данную тему (ода Шиллера “К радости”, на которую написан финал Девятой симфонии), и при соблюдении известных форм. Но все-таки если б у него было дарование, то оно хоть где-нибудь прорвало бы консерваторские оковы»