В деревне скуку сокращала
И развлекала так меня,
Что в продолженье всего дня
Я с ней деревню забывала.
Когда ж в Москве вам написала,
То получила я в ответ
Изустный за нее привет,
Чего давно я так желала!
Так отчего же Бишкин барин
Остался мне же благодарен?
М[ария] Г[оловина]»[369]
Год спустя, 22 сентября 1876 года, Чайковский вновь оставил запись в альбоме Головиной, на этот раз музыкальную и с собственным текстом:
«Собака низкая, бессовестная Бишка,
Ты изменила мне, оставила меня!
Ты видишь, болен я, чахотка и одышка,
Теснят младую грудь, теснят младую грудь,
Умру я жизнь кляня!»[370]
В тот же день Чайковский записал Марии Головиной в альбом еще одну музыкальную шутку – песенку «Чижик, чижик, где ты был». Когда Чайковский уехал в 1877 году на неопределенный срок за границу, скорее всего, свою Бишку он оставил именно Головиной[371].
Востребованность
1875 год – девятый год его жизни в Москве. За это время произошел настоящий взлет Чайковского как композитора, абсолютное признание его как одного из ведущих авторов своего времени. Его произведения издаются, исполняются не только в России, но и за ее пределами, пользуются большой популярностью, как и их автор. Петр Ильич становится все более востребован, работает часто над несколькими крупными сочинениями одновременно, получает множество предложений, все это совмещает со своими текущими служебными обязанностями. В 1875 году помимо всего вышеперечисленного Чайковский по просьбе Николая Рубинштейна занят еще и переводом на русский язык либретто оперы Моцарта «Свадьба Фигаро» для ежегодного спектакля учащихся Московской консерватории.
В мае 1875 года Чайковский получил заказ от дирекции Большого театра в Москве написать музыку для балета «Лебединое озеро». Инициатива исходила от Владимира Бегичева, который возглавлял репертуарную часть Московской конторы Дирекции Императорских театров. За сочинение Чайковскому была гарантирована оплата в размере 800 рублей – половину суммы сразу, вторая половина после окончания работы.
Интересно, что название «Лебединое озеро» уже было знакомо Чайковскому, но в других обстоятельствах и, очевидно, с другим сюжетом. В Каменке, где летом, предположительно, 1869-го или 1871 года он поставил детский спектакль. Об этом вспоминала спустя 70 лет в 1940 году племянница композитора Анна Львовна фон Мекк (урожденная Давыдова):
«…Мне казалось, что дядя Петя всегда жил у нас в Каменке. Мне казалось, что всегда, всегда дядя Петя был тут. Это объясняется тем, что у нас была с ним сильная духовная связь. Он был так дорог моей матери, что его личность все время чувствовалась у нас, постоянные заботы были о нем, разговоры о нем, постоянная переписка его и матери и с другими членами семьи. У нас не было такой минуты, чтобы дядя Петя не был тут возле нас.
Я помню дядю Петю очень давно. Когда он появился в нашей жизни, мне было три года. Дядя Петя ставил “Лебединое озеро”. Я исполняла купидона. Я запомнила это потому, что мне было неудобно висеть. После этого долго оставались лебеди, сделанные нашим столяром и выкрашенные в чудный белый цвет, с которыми мы играли. Музыки я не помню»[372].
На лето 1875 года Петр Ильич опять отправился в гости к родным и друзьям. В этот раз первым делом он поехал в Усово к Владимиру Шиловскому. Здесь Чайковский приступил к своей Третьей симфонии, которую в итоге посвятил хозяину дома. Через месяц композитор поехал к Кондратьеву в Низы. Закончил сочинение Петр Ильич уже в Вербовке – еще одном имении семьи Давыдовых.
Находясь в Вербовке, Чайковский написал Сергею Танееву:
«Я провел 3 недели в Тамбовской губ[ернии], около недели в Москве, из коей выехал в день моего тезоименитства в Харьковскую губ[ернию], где оставался до 14 июля. Дня три пробыл в Киеве, а затем благополучно прибыл сюда около 4 недель тому назад. Симфонию я написал. Она сочинена в Тамб[овской] губ[ернии], оркестрована отчасти в Сумах, отчасти здесь. Написана она в D-dur и состоит из пяти частей. Кроме того, я написал (в проекте), два акта из балета “Озеро лебедей”, который мне заказан, как Вы, кажется, знаете, дирекцией театров. Вы видите, что я не ленился. Впрочем, теперь чувствую некоторую усталость и со вчерашнего дня задал себе настоящие каникулы до самой Москвы. Не хочу и думать до этого срока о музыке»[373].
Уже вернувшись в Москву, Чайковский сообщил Римскому-Корсакову: «По приглашению московской дирекции я пишу музыку к балету “Озера лебедей”. Я взялся за этот труд отчасти ради денег, в которых нуждаюсь, отчасти потому, что мне давно хотелось попробовать себя в этого рода музыке»[374].
7 ноября 1875 года Третья симфония была впервые исполнена в Москве под управлением Николая Рубинштейна, за свое сочинение по решению РМО Чайковский получил 300 рублей. В дальнейшем симфония исполнялась, имела успех и крайне положительную критику даже от Цезаря Кюи, который называл симфонию талантливой и заслуживающей интереса.
Чайковский активно продолжал работу над балетом, до конца года часть «Лебединого озера» уже инструментована. В это время у Чайковского случился забавный эпизод, не имеющий к «Лебединому озеру» прямого отношения, но с жанром балета связанный. В ноябре в Москву приехал известный французский композитор Камиль Сен-Санс для исполнения своих сочинений в концертах РМО в качестве пианиста и дирижера. «Небольшого роста, подвижной, с еврейским типом лица, хотя не еврей по происхождению, остроумный, с дозой самобытности, которая всегда была мила Петру Ильичу в людях, с каким-то умением сразу становиться интимным, при всем этом, по отзыву того же Петра Ильича, первоклассный мастер своего дела, имеющий дар в своих творениях совмещать грацию и изящество французской школы с серьезностью и глубиной великих немецких мастеров, он сразу очаровал Петра Ильича и сошелся с ним очень близко»[375], – вспоминал Модест Чайковский. Он же описал тот самый случай, который произошел в декабре 1875 года: «Как забавный эпизод этих столь же кратковременных, сколь интимных отношений я приведу следующее: у обоих приятелей оказалась масса общих симпатий и антипатий как в сфере музыки, так и в других искусствах. Между прочим, оба в молодости не только увлекались балетом, но и прекрасно подражали танцовщицам. И вот, однажды, в консерватории, желая друг другу похвастать своим искусством, они на сцене консерваторского зала исполнили целый маленький балет “Галатея и Пигмалион”. 40-летний Сен-Санс был Галатеей и с необычайной добросовестностью исполнял роль статуи, а 35-летний Чайковский взялся быть Пигмалионом. Н. Г. Рубинштейн заменял оркестр. К несчастью, кроме трех исполнителей, других присутствовавших при этом курьезном представлении не было в зале»[376].
Также в ноябре 1875 года Чайковский получил еще один заказ, на этот раз от петербургского издателя музыкального журнала «Нувеллист» Николая Матвеевича Бернарда. Нужно было сочинить 12 пьес для фортепиано, на предложенные издателем названия, то есть сюжеты музыкальных картинок, которые характеризовали бы каждый месяц года. По сложности пьесы должны были быть доступны для исполнения читателями журнала – музыкантами-любителями. Ответил Чайковский положительно:
«Получил Ваше письмо. Очень благодарен Вам за любезную готовность платить мне столь высокий гонорарий. Постараюсь не ударить лицом в грязь и угодить Вам. Я пришлю Вам в скором времени 1-ю пиэсу, а может быть, и разом две или три. Если ничто не помешает, то дело пойдет скоро: – я очень расположен теперь заняться фортепьянными пиэсками.
Ваш П. Чайковский.
Все Ваши заглавия я сохраняю»[377].
В декабрьском номере журнала «Нувеллист» за 1875 год было напечатано объявление для подписчиков:
«Наш знаменитый композитор П. И. Чайковский обещал редакции ”Нувеллиста” свое сотрудничество и намерен в будущем году поместить целую серию своих фортепианных композиций, написанных собственно для нашего журнала, характер которых будет вполне соответствовать как названию пьес, так и впечатлению того месяца, в котором каждая из них появится в журнале».
Все пьесы были сочинены с декабря 1875-го по май 1876 года, выходили в каждом выпуске ежемесячно. В девятом номере журнала, в котором, соответственно, была опубликована пьеса «Сентябрь», появилось объявление, что подписчики в конце года получат в качестве премии отдельное издание всех двенадцати пьес. Обещание было выполнено: Бернард в конце 1876 года опубликовал весь цикл Чайковского, уже под названием «Времена года».
К концу 1875 года произошли значительные изменения у Модеста Ильича. Он был приглашен стать воспитателем глухонемого мальчика Коли Конради – сына Германа Карловича Конради, агронома и управляющего имением Карловка великой княгини Екатерины Михайловны. Обучение мальчика должно было проходить по системе известного педагога Жака Гугентоблера – с целью изучения метода звукового обучения глухонемых Модест Ильич должен был поехать на год в частную школу Гугентоблера в Лион. Так случилось, что время поездки совпало с их планами с Петром Ильичом о совместном путешествии за границу в зимние праздники. Планы отменять не стали, братья посетили Париж, Берлин, Женеву, где находилась их сестра Александра Ильинична вместе с семьей, и Париж, после чего должны были разъехаться: Модест – в Лион, Петр – в Петербург, чтобы затем вернуться в Москву.