5. Во время бытия в ассамблее вольно сидеть, ходить, играть, и в том никто другому прешкодить <мешать> или унимать, также церемонии делать вставаньем, провожаньем и прочим отнюдь да не дерзает, под штрафом великого орла, но только при приезде и отъезде почтить должно.
6. Определяется, каким чинам на оные ассамблеи ходить, а именно: с вышних чинов до оберофицеров и дворян, также знатным купцам и начальным мастеровым людям, также и знатным приказным, то же разумеется и о женском поле, их жен и детей.
7. Лакеям или служителям в те апартаменты не входить, но быть в сенях или где хозяин определит; также в австерии, когда и в прочих местах будут балы или банкет, также не вольно вышеписанным служителям в те апартаменты входить, кроме вышеозначенных мест.
На сих ассамблеях в одной зале устраиваются танцы, а в другой играют в шашки, но чаще всего в шахматы, в каковой игре изощрены даже последние из московитов. Третья комната отведена для курильщиков, а в четвертой развлекаются дамы и кавалеры, задавая друг другу всяческие вопросы и взимая с провинившихся в игре штрафы, а также производя и другие подобные увеселения, вызывающие смех всех присутствующих. На сих ассамблеях никого не принуждают пить вино, кроме тех случаев, когда нарушаются правила, что, впрочем, случается довольно часто. Многие московиты пользуются таковой возможностью ублажить себя за счет других. Все придворные устраивают сии ассамблеи в своих домах хотя бы один раз за зиму. Если царь сам избирает для сего кого-либо из них, он оповещает оную персону через начальника полиции.
Несомненно, что опера и комедия когда-нибудь войдет здесь в моду, и уже теперь изыскиваются потребные для сего средства, хотя сам царь весьма мало к сему, как и к охоте, имеет склонности. Принцесса Наталья как-то раз, еще перед последними вояжами его величества, устраивала игру некой трагедии в особливом просторном доме, где был сделан партер и ложи. Актеры и актрисы, всего десять персон, были природные московиты, никогда не выезжавшие из своего отечества. Принцесса сама сочинила сию трагедию на московитском языке, и оная являла собой смесь священной и мирской истории, представлявшую под вымышленными именами недавние возмущения, происходившие в Московии. Сия пьеса перемежалась остротами и шутками Арлекина, коего изображал некий офицер; завершалась она эпилогом в виде краткого повторения наиболее значительных сцен и морали, указывавшей на все те ужасы и несчастия, которые неизбежно следуют вслед за бунтами. Оркестр состоял из шестнадцати московитских музыкантов и вполне соответствовал всей трагедии. Московитов обучают музыке, как и всему прочему, из-под палки, без коей они ничего не воспринимают; в этом, как несомненной истине, меня заверяли многие офицеры, особливо указывая на воинские упражнения. Жестокая дисциплина производит в самом духе сего народа слепое повиновение начальникам; сие особливо проявляется у солдат, которые исполнительны и неутомимы во всем, что можно требовать от добрых воинов.
Наконец, следует упомянуть и о намерении царя украсить Петербург, сделав из него, как мне говорил князь Меншиков, вторую Венецию, чтобы сюда приезжали любознательные иностранцы, для чего надобно лучшее к ним отношение со стороны московитов, а также большая свобода передвижения и уменьшение чрезвычайной дороговизны жизни.
Август
31 августа из Петербурга в Митаву уехала вдовствующая герцогиня Курляндская39, дабы вступить во владение своим наследством. Ее сопровождала графиня Матвеева, которой доводилось жить в чужих краях, когда ее муж был посланником в Англии и Голландии. Она умерла в 1720 году в Петербурге, а при герцогине ее заменила вдова генерала Ронне.
Зимой по приказу царя в Петербург прибыло несколько сотен дворянских семейств. Они жаловались, что таковая перемена жительства лишает их двух третей состояния, поелику они должны строить в Петербурге дома и платить наличными деньгами за все то, что прежде доставалось им с доходов от их имений. Простой народ, который силой выдергивают с насиженных мест и переселяют в Петербург, еще более страдает от сих перемен. Тем не менее все они, и знатные, и самые простые, подчиняются с поразительным терпением и покорностью сим тягостным повелениям. В народе говорят, что жизнь для них – это бремя, и, заболев, они ложатся на пол, не заботясь ни о выздоровлении, ни о каком-либо лекарстве для оного. Один немецкий посланник рассказывал мне, что расспрашивал крестьян о их вере; на его вопрос, как достичь жизни вечной, ему отвечали, что неизвестно, предназначено ли Небо для них, а вечное блаженство, несомненно, уготовано лишь царю и большим боярам.
Январь
В январе я уехал из Петербурга, чтобы встретиться с царем в Германии, и возвратился вместе с ним в сию столицу в октябре того же года. Он провел в сих вояжах почти два года и побывал в Данциге, Дании, Голландии и Франции. Опускаю все происшедшее за сие время и продолжу повествование о московитских делах. Самое примечательное (и, возможно, единственное в своем роде) дело – это бегство царевича, о коем я и расскажу далее с некоторыми подробностями.
Октябрь
Возвратившийся в октябре из чужих краев царь до конца года неутомимо занимался исправлением беспорядков, вкравшихся в дела во время его отсутствия, и наказанием зачинщиков оных. Для сего он каждодневно ездил к четырем часам утра в Сенат и самолично рассматривал обвинения и оправдания сторон. Постоянно вскрывались преступления, более тяжкие, чем предполагалось вначале, и посему он учредил чрезвычайный суд и велел расстрелять вполне изобличенного архангельского губернатора князя Волконского. Сей суд разделен на несколько палат, в каждой из которых заседают офицеры гвардии: майор, капитан и поручик; они рассматривают дела по здравому рассуждению и справедливости. Почтенным и старейшим сенаторам из самых знатных семейств приходилось являться перед каким-то поручиком с отчетом в своих делах.
Ноябрь
Дабы уменьшить недостачу монеты, царь издал указ, запрещающий употребление золотых и серебряных пуговиц. Были отосланы обратно некоторые бесполезные теперь ремесленники, выписанные ранее, а иным положили только половинную плату. При сей оказии некоторые знатные московиты учредили общество по изготовлению шелковых тканей, и царь дал им привилегию на несколько лет. Одновременно были удвоены пошлины на ввоз тканей средних сортов и утроены для самых лучших. Сии налоги вводились начиная с 1719 года, и они почитались как наилучшее средство принудить иностранных купцов употреблять для торговли с Московией звонкую монету.
Царь презентовал свой портрет, украшенный бриллиантами, молодому великому князю (так называют сына царевича). Поелику сей последний выказывает живость ума и воинственность нрава, государь не только произвел его в сержанты гвардии, но и приказал учить юного царевича воинским артикулам, в коих сей принц за весьма недолгий срок настолько преуспел, что был уже способен исполнять главные обязанности своего чина. <…>
Февраль
4 февраля в Петербурге получили еще худшие известия об экспедиции князя Александра Бековича, отправленной за пределы Каспийского моря. Два года назад его вторично послали для завоевания реки, где обнаружился золотой песок, а также с целью изыскания полезных ископаемых в горах Великой Татарии. Он шел с отрядом из трех тысяч, в числе коих были триста саксонцев, состоявших прежде на шведской службе и взятых в плен при Полтаве. Царь намеревался поставить два форта на Каспийском море, дабы облегчить торговлю, равно как и в качестве портов, предназначенных для галерного флота. Бекович построил сии форты40, используя в том числе и раковины, во множестве находимые на берегу сего моря. Сначала ни татары, ни калмыки нимало не препятствовали ему, но когда его отряд продвинулся еще дальше и, претерпевая невообразимые мучения, прежде всего от жажды вследствие нехватки воды, дошел до того места, где находили золотой песок, подданные ширванского хана стали чинить им всяческие препятствия. Собравшись толпой в пятьдесят тысяч, они не захотели принять подарки, присланные царем, однако изъявили притворное сострадание к сим столь бедствующим воинам и предложили доставить им воду и съестные припасы, при условии, что пришельцы разделятся на несколько отрядов и повернут вспять41.
Генерал Бекович попался в сию западню, то ли вследствие бедственного положения его отряда, то ли по недостатку опытности в подобных делах. Он на все согласился и разделил свой отряд по частям в триста и пятьсот человек и тем самым принес всех в жертву обманувшему его неприятелю. Самого князя приволокли к шатру хана, возле которого была натянута красная ткань (знак смерти у татар). Он отказался встать на колени перед ханом, так ему сначала отрубили ноги, а потом подвергли мучительной казни42.
В Петербурге получили известие из Новгорода о том, что тайный советник Толстой и царевич проследовали через сей город на пути из Неаполя в Москву, где тем временем скончался вице-царь древней столицы князь Ромодановский. По имеющимся у нас сведениям, его величество поручил сему высшему сановнику надзор за единственным своим сыном, последним по мужеской линии в сей благородной и древней фамилии43.
Около того же времени стало несколько проясняться дело царского сына. 18 февраля в полночь пятьдесят гренадер окружили дом управляющего Адмиралтейством г-на Кикина, одного из самых приближенных к царю персон. Его сразу же заковали по рукам и ногам в железо и с большим поспешанием увели, едва дав проститься с женой, весьма почтенной дамой, каковая наряду с княгиней Черкасской была одной из первейших московитских красавиц. Та же участь постигла и сибирского царевича”, вкупе со всеми слугами царского сына; многих в железах увезли в Москву, откуда один мой приятель написал мне следующее: