Упустив случай, Шакловитый вернулся к царевне, которая была огорчена не менее его тем, что попытка не удалась. На следующий день это бегство стало причиной большого недоумения в Москве, никто не мог догадаться о его причине. Но к вечеру узнали, что царь Петр послал упрекнуть царевну за ее вероломство, однако она громко отрицала все и утверждала, что по ошибке за заговорщиков приняли стрельцов, которых привели, чтобы сменить стражу, и что напрасно предполагают, что у нее столь черная душа, чтобы желать смерти своего брата. Предлог со сменой стражи многим показался неубедительным, ибо ее обычно сменяют днем, а эти стрельцы прибыли в Преображенское ночью20.
Как бы то ни было, когда царь Петр приехал к Троице, то приказал всем боярам явиться к нему. Он обратился с тем же ко всему дворянству и послал во все города указы держать все войска в готовности к тому, чтобы прийти к нему на помощь. Когда, таким образом, вся страна была извещена о покушении Шакловитого, к царю поспешили со всей страны, и менее чем за 8 дней вокруг него собралось большое число дворян. Он послал также князю Голицыну приказ незамедлительно явиться к Троице, но этот боярин отговорился тем, что царь Иван удерживает его.
Тем временем царевна делала все возможное, чтобы привлечь на свою сторону стрельцов, с которыми Петр хотел поладить. Она приказала созвать всех пятидесятников и десятников, которые, в отличие от полковников и других офицеров, имеют в подобных обстоятельствах большое воздействие на умы, и приказала построить их у крыльца. Когда царь Иван и она выходили со службы в церкви, то остановились на верхних ступенях, и царь сказал: «Мой брат Петр скрылся в Троицком монастыре, а почему – я не знаю. Он, несомненно, хотел смутить государство, и я слышал даже, что он приказал вам быть у него. Но мы запрещаем вам под страхом смерти исполнять его указ, чтобы избежать прискорбных последствий, которые могут отсюда произойти»21.
Царевна также поддержала этот запрет. Но стрельцы не придали ему большого значения и явились в Троицу, чтобы убедить Петра в своей верности. Рассудив об этом и узнав, что большая часть бояр перешла на сторону Петра, она решила примириться с ним. Ввиду этого она послала к своему брату двух своих теток по отцу, царевен Анну Михайловну, [Татьяну Михайловну] и одну из своих сестер, Марфу Алексеевну.
Перед тем как продолжить рассказ, необходимо пояснить, что правление царевны вызвало у других царевен желание покинуть свои обители и поселиться в царском дворце. Все они {кроме троих уже вышеназванных} —Avidote ou Dorothee <Авдотья>, Екатерина, Софья, Sidiassa ou Theodore <Фе[о]досья> – происходят от первого брака и являются единокровными сестрами царя Ивана; их матерью была Mirasselauska <Милославская>. Царь Петр и царевна Наталья родились от второго брака, от Нарышкиной. Жена царя Ивана Марфа происходит из рода Салтыковых, она обманула ожидания тех, кто надеялся, что у нее будет сын, поскольку родилась дочь. Петр женат на девице из рода Лопухиных по имени Марфа {эта царевна была так напугана, когда ей пришлось бежать ночью полураздетой со своим мужем, чтобы избежать смерти (что и случилось бы, если бы не молодой Голицын), что несколько дней спустя у нее случился выкидыш. Но она вознаградила себя рождением царевича22, что случилось в феврале прошлого года и нанесло последний удар партии царевны}.
Возвращаясь к начатому, скажу, что две тетки и сестра царевны направились в Троицу, чтобы примирить своего племянника с племянницей. Когда они прибыли в место, служившее царю убежищем, то просили его не верить слухам, что напугали его. Они уверяли его, что он не разобрался в этом деле, что злонамеренно захотели поссорить брата с сестрой и что можно безопасно вернуться в Москву. Петр дал понять этим дамам, что его страх не был напрасным, что действительно хотели убить его мать, жену, дядьев и его самого, и назвал столько обстоятельств покушения, что его тетки не смогли опровергнуть сам факт. Тогда эти царевны принялись плакать, уверяя, что они вовсе не были причастны к этому ужасному заговору, и решили не возвращаться более в Москву, а остаться жить или умереть с ним.
Царевна Софья, узнав о том, что предприятие ее теток имело столь малый успех, и не зная, на что решиться, обратилась к патриарху <Адриану>, поведала ему свою печаль и так преуспела, что этот старик предложил свои услуги для их примирения. Он выехал в тот же день, изложил Петру цель своей поездки и сказал все, что только можно, чтобы вернуть согласие в семью. Но он был чрезвычайно поражен, узнав, что заговор был направлен и против него, и что Ligomene <Лигомед>, или игумен Сильвестр принимал в нем участие, и что, если бы дело удалось, он стал бы патриархом.
Эта новость крайне поразила старика, и он счел за лучшее остаться в Троице до тех пор, пока все не прояснится и не уладится. В то же время он выступил с призывом схватить изменников.
Вдвойне опечаленная царевна собрала своих сторонников и спросила совета, что ей делать дальше. Решено было, что окольничего Шакловитого поместят во дворце, а игумену Сильвестру дадут возможность бежать. Сама царевна, в сопровождении Голицына и всех своих друзей, направилась в Троицу, чтобы постараться успокоить своего брата, который вновь послал стрельцам указ незамедлительно явиться к нему и привести с собой изменников. Она не достигла и середины пути, когда боярин Троекуров, посланный Петром навстречу, приказал ей вернуться и уверил ее, что она не будет принята.
Царевна, сознавая невозможность ехать дальше и понимая прискорбное решение своего брата, повернула к Москве. На следующий день все стрельцы и немцы явились в Троицу. Там собрались бояре и решили между собой послать схватить изменников, где бы они ни находились. Le colonel Sarque <полковник Сергеев> во главе 300 человек получил этот приказ и тотчас направился в Москву. Как только он прибыл туда, он направился прямо в царский дворец. Там он громко потребовал, чтобы ему выдали некоего Федьку Шакловитого, ибо после раскрытия заговора его называли больше не Федором, но уменьшительным именем, которое у русских является знаком презрения.
Царевна сначала противилась, но полковник настаивал и так твердо держался, что царевна, увидев себя покинутой и предвидя последствия своего отказа, выдала полковнику Федьку и его сообщников. Эти преступники, закованные в цепи, были отвезены в простой телеге в Троицу.
С другой стороны, князь Голицын, видя свою судьбу пошатнувшейся и делая все возможное, чтобы вернуть его <доверие>, также решился прибыть в этот монастырь. Его сопровождали его сын Алексей, его товарищ в приказах, дворецкий Толочанов, казначей Ржевский, севский воевода Неплюев, его советник и любимец, его креатура Змеев, который в войске был генеральным комиссаром, а также некто по имени Косагов, его близкий друг. Но двери монастыря оказались закрыты перед ними, и после того, как им запретили войти, ему и его спутникам дана была стража вместе с указом не покидать своего жилища.
Как только Федьку привезли, он был препровожден в большую комнату, где царь собрал бояр. Его допрашивали в течение 4 часов и оттуда привели в башню монастыря, где он был подвергнут пытке (эта пытка называется кнут. Испытуемого привязывают к спине сильного мужчины, который прямо стоит на ногах, опираясь руками в подобие скамьи на высоте его головы. В этом состоянии приговоренный получает 2 или 300 ударов кнутом по спине. Удары начинают наносить ниже шеи, от плеча до плеча; палач бьет с такой силой, что вырывает с каждым ударом кусок кожи толщиной с сам кнут и длиной во всю спину. Большинство после этого умирает или остается искалеченными). Ему связали руки за спиной, подвесили, и палач нанес ему несколько ударов кнутом, длиною с кучерский, но другого качества, так что ремень гораздо раньше врезался ему в тело и заставил его переносить исключительные страдания. После нескольких подобных ударов он признался, что ему было поручено убить царицу-мать, царя и трех его братьев. Этим признанием удовлетворились и отвели его в тюрьму.
Оттуда он написал царю Петру, изложив ему в подробностях все обстоятельства дела. Он показал ему, что был втянут в это жестокое предприятие, и назвал зачинщиков. Хотя царь и был убежден в жестокости своей сестры, он не захотел тем не менее публично бесчестить царевну из своего рода, а князь Борис Алексеевич Голицын должен был использовать все свое влияние на царя, чтобы склонить его не чернить честь его рода казнью его двоюродного брата.
После этого были допрошены 7 других злодеев, которые должны были исполнить это преступление. Их пытали и добились от них того же признания, что и от Федьки. Прошло два дня, пока решали, что делать с преступниками. Князь Голицын, его сын и его друзья были приговорены к ссылке, приговор им был произнесен думным дьяком на ступенях лестницы. Он выслушал его, стоя внизу, окруженный стражей, которая привела его из его жилища. Вот в каких выражениях он был составлен: «Царь указал вам отправиться в Karga, ville sous le Pole <полярный город Каргу; т. е. Каргополь> и оставаться там до конца дней своих, в опале у его величества, чья доброта тем не менее такова, что на ваше пропитание вам выделено три су в день. Справедливость требует, чтобы все ваши имения были отписаны в казну». Несчастный князь поклонился и ответил только, что ему трудно оправдаться перед своим государем. Он удалился и был препровожден на место своей ссылки полковником, которому это было приказано. В Москву был послан думный дьяк, чтобы завладеть его дворцом и описать все то, что там находилось.
Там нашли много богатой мебели, 100 000 дукатов в сундуке, зарытом в подвале, которые считают имуществом гетмана Ивана Самойловича, 400 пудов золотых сосудов, каждый весом в 40 ливров, и разные серебряные деньги. Жена этого несчастного князя и его невестка были посланы туда же в ссылку, но им было запрещено брать что бы то ни было с собой, и 30 рублей составили ту сумму, которую предоставили обоим мужьям с женами.